Помочь бы ей. Вот только как? Сам на ногах еле стою, а тут ещё убивший Герхарда степняк о чём-то пообщаться хочет. И судя по проявленному нашими врагами мастерству — это общение мне уже точно не пережить. Тут брошенного Маришкой камешка для победы не хватит. Ладно. Верная смерть — ещё не повод сдаваться. Может, хоть одежду ему кровью забрызгаю.

— Убирайся прочь, выродок Вопящих! Он мой! Я сам его убью!

Албыч?! Ты гляди, и впрямь, живой. И тут Толик не соврал. Вот только потрёпанный он весь какой-то! Старик, конечно, и раньше изяществом не блистал, но хотя бы одет был не в рваньё и комья грязи. По всему видать, нелегко ему дорога сюда далась. Но силы для боя старый перевёртыш сохранил. Вон как резво на степняка насел. Тому сразу не до меня стало!

Новый вскрик герцогини заставил развернуться в её сторону. Девушка, к этому моменту, свой бой окончательно проиграла и просто пыталась отползти от возвышавшегося над ней врага. Тот не спешил, поигрывая мечом и явно выбирая, в какую часть тела девушки ткнуть своей железякой в этот раз.

Вот же, сволочь злопамятная! Или он по своей натуре садист? И спать нормально не может, если в течение дня кого-нибудь на мелкие ломтики не построгает?

— Отстать он девушки, урод!

Крикнул я больше от отчаяния, прекрасно понимая, что прийти на помощь Дин, не успею. Но урод от девушки отстал. Пнул герцогиню в бок, развернулся, окинул пренебрежительным взглядом. Я нервно сглотнул, прекрасно сознавая свои шансы в предстоящем поединке. О каком бое может идти речь, если я меч в руках с трудом держу, дышу через раз и ноги от слабости предательски трясутся? Как уже говорилось выше, разве что собственной кровью вражину забрызгать. Если только…

— Толик. Ты ведь здесь где-то? Если меня сейчас убьют, кто тебе двери в храм откроет?

— Албыча попрошу, раз уж он сюда добрался. Два живых перевёртыша мне ни к чему.

Понятно. Айхи взвесил наши со стариком шансы на выживание и пришёл к выводу, что у Албыча они явно выше. Как говорится, ничего личного.

— Но ты, пока, нужен мне живой, — продолжил, между тем, свою мысль коротышка. — Платой за услуги Албыча пойдёшь. Очень уж старик к тебе неравнодушен.

К идущему ко мне степняку, рванула размытая тень и напоровшись на выставленный меч, отпрянула прочь, материализовавшись заскулившим айхи.

— Что, не вышло у тебя ничего, демон лесов? — на время забыв обо мне, развернулся к коротышке кочевник. — Сейчас я тебя выпотрошу.

Толик не ответил, пристально наблюдая за приближающимся воином. В его лапе блеснул лезвием нож.

— Умри, тварь!

Степняк со всей силы ударил, рубанув землю в метре от айхи и охнул, схватившись за вбитый в шею нож. Толик отскочил, разрывая на всякий случай дистанцию и шлёпнулся обратно на траву.

— Уф, — выдохнул он, тяжело дыша — Еле сумел ему глаза отвести. Сил на магию почти не осталось, — пожаловался он мне и тут же вскинулся, возмущённо махая лапами: — Эй! Ты куда?!

— Не видишь разве, к Динке бреду? — я действительно именно брёл, качаясь как тростинка на ветру.

— А! Ну бреди, — не стал возражать Толик. — Только сам не загнись раньше времени. А то мне тебя ещё Алб… Ну, как так-то, а?!

Я лишь хмыкнул оглянувшись. Интересно, как теперь будет выкручиваться зловредный коротышка? Албыч-то свой бой неожиданно проиграл. Правда, и степняк рядом со своим визави на покрывшуюся инеем землю прилёг, но Толику от этого не легче!

Стоп! Инеем? Утвара?!

— Что ты застыл, Вельд?! — мгновенно переобувшись, подлетел ко мне айхи. — Бегом к воротам! Утвара идёт!

— Без Динки не пойду, — злорадно оскалился я, наслаждаясь паникой коротышки.

— Да нерюх с нею! Утвара идёт!

— Ты не понял, Толян. Ты мне нужен лишь потому, что одному мне Дин не унести. И без неё ты в храм не попадёшь.

И мы потянули девушку за собой, упираясь из последних сил. Мы должны успеть. Вот же они Врата. Рядом совсем.

Створки с треском захлопнулись, отсекая отблески костров и стылую изморось, дувшую в спину. Я, надсадно хрипя, опустился на гладкие, плотно подогнанные друг к другу камни и повалился на бок, бездумно таращась в сумрак. Всё тело сотрясала мелкая дрожь, сердце бешено стучало, с натугой прогоняя через себя кровь, в грудную клетку острой болью впились сломанные рёбра, не давая возможности нормально вздохнуть.

Да, довёл я себя до ручки. Как ещё жив до сих пор, и сам не понимаю. Хотя, это как раз поправимо!

Рядом застонала Динка, закопошилась, неосознанно тыкая мне в бок локтями и коленями. Что-то невнятно пропищала Маришка, вытирая с моего лица, заливший глаза пот.

— Ну что, братец, заждался? Я пришёл. Куда же ты?

Исходящий болью крик стеганул по ушам, заставив болезненно сморщится. В ноздри ударил тошнотворный запах горелого мяса. Это кого же там Толик живьём зажарить решил? Что за братец такой?

— Вижу, что пришёл. Не побоялся. Неужто на магию свою надеешься?

Я замотал головой, стараясь хоть немного прийти в себя. Нельзя мне слишком долго над собственными ранами рефлексировать, когда рядом моя и моих друзей судьба решается. Ну, и всего остального мира до кучи. Хотелось бы и самому в этом действе, хоть немного поучаствовать. По моему, я это заслужил. Вот где только силы, на ноги подняться, найти?

— А кого мне бояться, братец? Утвара твой по ту сторону Врат застрял. А ты… Видел бы ты себя со стороны. Я даже не ожидал, что настолько ослабнешь. Тут и магия не нужна, чтобы справиться. Не бережёшь ты себя!

Вот! Судя по словам Толика, не мне одному трудно приходится. Его визави тоже неважно выглядит, но сил пообщаться с подлым айхи всё же находит. Вот и мне бы принять участие в этой беседе не помешало.

— Вельда, вставай! Я Пушистика боюсь! Он страшный!

Вот и Маришка за руку тянуть пытается. Нужно вставать. Интересно же, чем её Толик напугать сумел? Нет, так-то, по уму, страшнее айхи зверя нет. Но это если по его сути судить. Своей внешностью коротышка даже ребёнка напугать не способен.

— Слишком много сил на создание Утвары ушло. Последних сил… Но с тобой хватит справиться. Вот только пережду немного. Не знаю, откуда ты черпаешь истинную энергию, но здесь твой источник быстро иссякнет.

Я всё же поднялся, опираясь о стену дрожащими руками, прислонился к ней плечом, надсадно хрипя, прищурился, всматриваясь в царящий в помещении сумрак.

Мда. Мрачновато тут как-то. Не самое радостное место на Гванделоне. С другой стороны, мне ли привередничать? Я и похуже много чего насмотреться успел.

Мы находились в небольшом, практически пустом квадратной зале. Голый, начищенный до блеска каменный пол, точно такие же голые, без намёка на ниши или окна стены, ровный, высокий потолок над головой. Каменный мешок какой-то! И, хоть немного скрашивая каменное однообразие, мерцающий матовым столб, с едва слышным гулом бьющий из пола в потолок. В нём под горящими ярким пламенем призрачным молотом и еле светящейся алым смеющейся маской, стоял собеседник Толика; дряхлый, истощённый до невозможности человек с седыми как пепел волосами и обожжённой до черноты половиной лица. Сам айхи расположился рядом, деловито поглядывая в сторону своего визави.

— Зря надеешься, — презрительно хмыкнул коротышка в ответ на заявление седовласого. — Из моего источника энергия даже здесь не утекает. На то и расчёт был, когда с тобой повидаться шёл. Так что зря ты в Покрове под своей печатью спрятался. Имея ключ, я её за пару мгновений разрушу. Всего-то и нужно, немного подождать, пока она остынет. Стоит ли тянуть время, братец?

— А моим мнением по поводу предстоящего действия, ты поинтересоваться не желаешь, Толик?

Айхи оглянулся.

Я отшатнулся, невольно ещё сильнее прижавшись к стене. Теперь понятно, чего так испугалась сестричка. Вот бывают же такие метаморфозы? В облике коротышки ничего не изменилось; всё та же, похожая на хищного зверька, забавная мордашка, та же, покрытая тёмно-бурой шерстью нескладная фигура. Вот только комичного в ней больше ничего не было. От слова совсем. От Толика почти на физическом уровне веяло нешуточной, безжалостной, всё сокрушающей мощью, заставляя болезненно сжиматься сердце.