– Богу Молний, – слегка дрожащим от волнения голосом ответил Темьян. Он всегда волновался в Храмах.

– Следуй за мной, воин, – приказал жрец.

Миссел остался ждать у входа, рассеянно листая молитвенник, лежащий на серебряном подносе, на маленьком резном столике.

Темьян приблизился к статуе Бога и опустился на колени на приготовленную для этих целей синюю бархатную подушечку. Жрец повел посохом и зашептал заклинание, окружая урмака и статую мерцающей завесой.

Внезапно Темьяну показалось, что статуя Бога придвинулась, а его гиацинтовые глаза заполнили весь окружающий мир. Урмак стал произносить слова молитвы, вкладывая в них неподдельную страсть. Он был уверен, что находится наедине с Богом и говорит с ним самим.

Темьян молился, чувствуя нарастающее облегчение, словно Бог снимал с его души тяжелый камень непосильных забот и придавал силы. В душе урмака росла уверенность, что он справится с джигли и освободит Нефелу. Непременно освободит, и с ней не случится ничего плохого. И она поймет, что рядом с ним, с Темьяном, ей будет лучше, чем с любым из принцев. Он станет заботиться о ней и оберегать, а она родит ему сына…

Все будет именно так, надо только сейчас горячо попросить Бога – и желание непременно исполнится!

И урмак неистово шептал: «Всемогущий и Всемилостивый, припадаю к твоим стопам и молю…»

Вскоре силы стали оставлять Темьяна. У него закружилась голова и во рту появилась неприятная горечь. Как сквозь сон он увидел лицо жреца, услышал его голос:

– Ого, парень! Да ты помолился на славу. Ну-ка, выпей это…

У губ урмака оказалась серебряная чаша с прозрачным напитком, пахнущим лимоном. Он сделал несколько глотков. Кисловатый напиток освежил и придал сил. Жрец помог встать с колен и провел к выходу. Ноги у Темьяна подгибались, пот лил градом, а сердце бешено стучало. Он почти висел на плече у жреца – худенький и невысокий служитель Богов оказался неожиданно силен.

Миссел смерил их злым взглядом и с ненавистью в голосе пробормотал:

– Похоже, Ювис сегодня неплохо пообедал, чтоб его кишки вспучило и вывернуло наизнанку, если они у него есть, конечно. Вот мерзавец, он чуть не высосал из тебя всю жизненную силу до капли! А ты говоришь, кровь девственниц и съеденные младенцы.

Жрец с подозрением уставился на мага:

– А вы, мэтр, кому из Всемогущих Богов хотите вознести молитву?

Миссел отрицательно покачал головой, не скрывая раздражения:

– Увы, мой друг. Пошатнувшееся здоровье не позволяет мне как следует припасть к стопам Всевластных. Но мой спутник явно помолился за двоих.

Он подхватил Темьяна под руку и поспешно вывел из Храма.

– Ну, можно ли вкладывать столько страсти в молитву, глупый ты урмак! Ты чуть было не отдал Богу душу в самом прямом смысле! – укоризненно воскликнул Миссел. – Темьян, ты спокойный и уравновешенный парень, что на тебя вдруг нашло?

– Я разговаривал с самим Богом!

– Конечно. Ты затем и пришел в Храм. Ну и что?

Темьян растерялся, не зная, как передать словами переполняющее его чувство.

– Бог даст нам удачу, – наконец пробормотал он.

– Еще бы! – взорвался Миссел. – Теперь Ювис просто обязан это сделать, если вспомнить, сколько силы благодаря тебе он сегодня получил!

– О чем ты говоришь? – удивился Темьян.

Миссел несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь. Придержал стремя, помогая урмаку взобраться на коня. Сел сам. Подобрал поводья. И только после этого сказал ровным, спокойным голосом:

– Не обращай внимания. Мои слова просто старческое ворчание. Только в следующий раз не молись все же с таким исступлением – это плохо сказывается на твоем здоровье.

– Куда мы теперь? – без интереса спросил Темьян. Он ощущал дикую слабость и страшное напряжение одновременно.

– В гостиницу, конечно, – покосился на него маг. – Куда ж еще тебя такого вести.

Они сняли соседние комнаты в маленькой, небогатой гостинице. Темьян все еще плохо воспринимал окружающую действительность, пребывая в полусне-полуяви. Маг помог ему раздеться и уложил на кровать.

– Я пришлю горячего пряного вина и наложницу. Она поможет тебе прийти в себя. Да не бойся. Вино и девчонку я выберу сам. Проверю, чтоб без сюрпризов и яда. Так что можешь смело отведать и то и другое. А потом постарайся уснуть. Скоро нам понадобятся все твои силы. – Миссел покачал головой, с болезненным восхищением посмотрел на урмака и непонятно добавил: – Честное слово, глядя на таких наивных дурачков, как ты, понимаешь, ради чего затеваются Великие Битвы!

Проснулся Темьян далеко за полночь от зарева пожаров, криков и лязга оружия. Быстро одевшись и на всякий случай прихватив меч и деньги, он спустился вниз, в трактир. Там было полно народу. Горожане и приезжие столпились вдоль окон, возбужденно переговаривались, но не высовывались наружу.

– Что случилось? – встревожено спросил Темьян.

– В городе восстание. Адепты Темных Небес разрушают Храмы Богов.

– Говорят, их поддержал король…

– Да не говорят, а поддержал! Я сам видел королевских гвардейцев на Храмовой площади – они рубились с жрецами Богов.

– А маги Священных Пятерок на чьей стороне?

– Неизвестно. Говорят, что они пока соблюдают нейтралитет.

– Да нет! Датныок вроде за Темные Небеса, а про других не знаю.

– А горожане?

– Кто-то ринулся на защиту Храмов, кто-то поддерживает Темные Небеса, а мы вот тут ждем, чем все окончится…

Открылась дверь, в гостиницу вбежал расцарапанный Миссел в разодранном плаще. На щеке у него была кровь. Впрочем, как и на обнаженном мече. Посох он где-то потерял и сейчас походил не на мага, а на воина.

– Быстрее, Темьян! Я оседлал наших лошадей. Да шевелись же ты, сын черепахи! Уходим!

– Погоди, а сумка? Она осталась наверху.

– Да Ротран с ней! Главное – деньги взял?

– Взял, но…

– Все, Темьян, некогда! Уходим!

Темьян растерянно выбежал вслед за Мисселом на улицу. Стояла глубокая ночь, но зарева пожаров разрывали темноту. Черные клубы дыма закрывали полнеба, пряча звезды, а огромная неестественно красная луна с удовольствием глазела с чернеющих небес на царящую в городе панику и смерть.

Урмак догнал Миссела уже у коновязи.

– Да подожди же! Нам-то зачем убегать?

– А вот зачем, – пробормотал Миссел, указывая на заполняющих улицу воинов в коричнево-синих коротких плащах поверх прочных сетчатых доспехов. В одной руке воины держали мечи, в другой сжимали посохи.

– Боевые маги Датныока! – Темьян не поверил своим глазам. – В городе такое творится, а они охотятся за мной?!

– Не за тобой, – возразил Миссел. – Но сейчас не до разговоров. Старайся не отставать и проси твоих Богов об удаче.

– Моих?! – ошарашено переспросил Темьян. – А кого, в таком случае, просишь об удаче ты? Проклятых?

Миссел не ответил. Он вычертил рукой в воздухе какой-то знак, и по мостовой словно прокатился незримый плуг, выворачивая булыжники, взрывая землю и ломая чугунные основы фонарей как сухие ветки. Боевые маги Датныока попытались ослабить заклятие Миссела, выставив одновременно вперед свои посохи. Разрушительная волна задержалась лишь на миг, а потом, обретя силу, яростно прорвалась вперед, опрокидывая врагов, погребая их под валом земли и камней.

Миссел вскочил на коня.

– Быстрее, Темьян! Да закрой же ты наконец рот и садись в седло. Надо убираться из города.

Они пришпорили коней, но умные животные не хотели идти в мешанину каменных глыб, человеческих тел и вывороченной земли. Лошади храпели, закусывали удила и норовили встать на дыбы.

Миссел выругался и спрыгнул на землю.

– Ладно, бежим так. Но ради всего святого, скорее!

И они побежали со всех ног, стремясь затеряться в хитросплетении улиц и прорваться к городским воротам. Но маги Датныока преследовали их, выскакивая из переулков, отрезая путь, стараясь взять в кольцо. К магам присоединились королевские гвардейцы, и толпа преследователей росла.