В самом деле: Клим и Олег спали «валетом» на разложенной тахте. Максим – на матрасе на полу. Насте поневоле пришлось лечь вместе с Толяном: больше места для нее не нашлось.

- Что же мне с вами делать? – Максим совершенно растерялся. – Еще можно часа три храпака давить.

- Я буду спать только с тобой! – воскликнула Настя. Ее голос походил на сдавленный писк.

Реплика прозвучала двусмысленно. Никто не улыбнулся: все поняли ее правильно. Максим поморщился:

- Ой… Вот уж чего мне меньше всего хочется.

- Ты не любишь спать с незнакомыми девушками? – теперь Настя явно кокетничала. Женскую натуру не спрячешь.

- Я и с женами-то не любил спать. Ни с первой, ни со второй. Всегда, когда мог, уходил в свою комнату.

- Почему?

Максим начал терпеливо объяснять:

- Вот представь себе: рядом с тобой лежит другой человек. Пусть и не чужой. Он сопит, храпит, ворочается и норовит то стянуть с тебя одеяло, то сбросить на пол. Какой здесь сон?

- Я сплю тихо! – Настя молитвенно сложила руки. – Не буду сопеть и храпеть! Обещаю.

Максим понял: она доверяет только ему. Пришлось согласиться: все равно другого выхода нет.

- Ладно. Валяй. Толян! Перебирайся на матрас!

- Давай, давай, - добавил Клим. – Мы не будем тебя ждать

Заросшее за два дня лицо Толяна перекосилось от злобы. Но все же мажор подчинился.

- Он на тебя смотрит так, как будто хочет убить, - прошептала Настя.

- Пусть убивает, мне не жалко. Но он этого не сделает. Ради его же собственного выживания.

- Откуда ты знаешь?

- Мне положено. Иначе какой я был бы проводник? А если серьезно: кто его из Зоны выведет? И тебя тоже…

Борис молча выключил свет. Если он что-то и думал по поводу произошедшего, то предпочел держать мнение при себе.

Максим устроился на диване, положив под голову свернутую куртку. Настя легла рядом, лицом к лицу, убрала в сторону мешавшийся ТОЗик, обняла, уткнулась носом в волосы своему спасителю и уснула. Она действительно не сопела, не храпела и не шевелилась. Лишь едва слышное дыхание холодило щеку.

Остаток ночи прошел спокойно, если не считать того, что за окном то и дело раздавались шаги, да кто-то злобно рычал. Под утро послышалось негромкое чавканье и все стихло.

Все это утром рассказал Клим.

- Что это? – спросил он.

- Не знаю. И, если честно, у меня нет никакого желания проверять, - безмятежно ответил Максим.

- Понимаю, - Клим открыл консервы на всех. – Угощайтесь.

- Спасибо.

- У меня от полуфабрикатов изжога будет, - Толян жаловался, делая вид, что ночью ничего не произошло. – Руки и ноги как будто на дыбе растягивают.

- Переживешь, - бросил ему Клим. – Куда нам теперь идти, проводник?

- Не кудыкай. Дороги не будет, - Максим проговорил это с набитым ртом. – Только не надо говорить, что я суеверный. Сам знаю, что это так.

Клим понимающе кивнул:

- На твоем месте я бы стал таким же. Далеко ли теперь лежит наш путь?

- Под землю.

- Думаешь?

- Не думаю. Знаю.

Пару банок «завтрака туриста» Максим оставил в тумбочке. Он преследовал две цели: оставить тем, кто придет сюда после, немного еды и уменьшить вес рюкзака. Таким же, как он, сталкерам надо помогать. Сейчас ты поделишься консервами, а в следующий раз и сам, голодный, найдешь чью-то заначку.

После завтрака Максим отодвинул засов и осторожно выглянул в коридор. Кто-то включил лампы. А ведь вчера они не горели.

Вдруг у входа в проходную появилась струйка дыма. Из него почти мгновенно материализовался скелет в грубом сером балахоне. Вспыхнули красные, без зрачков, глаза. Тишину прорезал пронзительный вой, похожий на рев паровозного гудка. Монстр понесся по коридору, набирая скорость. Максим еле успел захлопнуть дверь.

- Что это? – еле дыша, спросил Толян.

- Локомотив, - Максим не упустил возможности поиздеваться над мажором. – Приехал сюда со станции.

- Я серьезно…

- Твоя душа. За тобой явилась.

Чудовище с ревом носилось по коридору, не в силах проникнуть в комнату охраны. Но убить чужую душу невозможно. Она неуязвима, пока не получит свое.

- Что же делать?

- Сейчас скажу…

Максим приоткрыл дверь, схватил Толяна за шиворот и вытолкнул в коридор. Чудовище прочертило в воздухе дугу костлявым пальцем с длинным сверкающим ногтем и рассекло горло мажора. Кровь брызнула струей. Толян захрипел и опустился на колени. А чудовище принялось пожирать его, жадно, с хрустом отгрызая куски.

Максим захлопнул дверь. Его спутники с белыми лицами и вытаращенными глазами смотрели на него, не в силах произнести ни слова. Первой опомнилась Настя.

- Зачем? – вымолвила она.

- Подождем, - невпопад ответил Максим, устраиваясь в кресле. – Отдыхайте. Сейчас нам некуда спешить.

Все расселись куда могли. Очевидно, товарищи думали, что с несчастной жертвой чудовища все кончено и мысленно проклинали Максима. Тем сильнее оказалось их изумление, когда минут через пятнадцать открылась дверь и в комнату ввалился Толян – живой и невредимый, даже с рюкзаком и ружьем.

- Пить, - прошептал он. – Пить.

Клим подал ему минералку. Утолив жажду, Толян упал на тахту и спросил слабым, но уверенным голосом:

- Что произошло?

- Тебя сожрала твоя же собственная душа. Потом она стала тобой. Ты переродился.

- Переродился? – переспросил Толян. – Во что?

- В самого себя.

- Я стал лучше?

- Может, лучше. А может и хуже. Пока не знаю. Там видно будет. Идти можешь?

Толян потянулся, подергал руками и ногами. Со стороны казалось, что его ударило током.

- Скорее да, чем нет, - заключил он.

- Сильный. Я после такого ночь и половину дня валялся.

Максим, уже ничего не опасаясь, вышел в коридор и выключил свет.

- Ну чего сидите? Дальше надо двигаться.

Он покинул проходную и направился к площадке перед цехами. Его команда нерешительно двинулась за ним.

Несколько минут Максим стоял недвижимо, закрыв глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям. На заводе нет векторов – иди куда хочешь. Вот только просто так обыскивать цеха и склады нельзя. Мало ли какое чудовище затаилось среди ящиков с инструментами?

Едва ощутимое чувство направления потянуло Максима к низкому и длинному цеху на окраине завода. Он открыл глаза, крикнул «делай как я!» и сломя голову бросился вперед по асфальтовой дорожке. Все остальные ринулись следом.

Путь лежал мимо опутанных трубопроводами колонн высотой с пятнадцатиэтажный дом – в них когда-то смешивались реагенты. Неожиданно третья по счету «башня» заколебалась, накренилась и, круша все вокруг, со скрежетом рухнула на землю. Клим, бежавший последним, исчез в облаке пыли.

Все, кроме Максима, замерли. С минуту стояла полная тишина, а когда пыль немного улеглась, на свет кое-как выполз кашляющий и чихающий Клим. Настя, Борис и Толян кинулись ему помогать.

- Со мной все в порядке, - пробормотал Клим, поднимаясь на ноги. – Не беспокойтесь. Споткнулся просто.

Максим даже не обернулся. Толян странно посмотрел на него:

- Никогда бы не подумал, что буду обвинять тебя в черствости. Тебе что, наплевать?

- Это предназначалось не Климу.

- А кому?

- Не знаю. Да и не хочу знать.

Максим вошел в цех и очутился в царстве манометров, труб и блестящих цилиндров-резервуаров. В воздухе пахло смесью озона с хлором. С потолка свешивались косматые лохмотья, напоминающие сметенную шваброй паутину. Их переплетенные концы местами свешивались почти до пола.

Клим протянул руку, намереваясь потрогать непонятную субстанцию, но Максим ударил его по ладони.

- Жить надоело? Здесь фтором несет – наверное, боевую отраву делали. Отсюда надо убираться, да побыстрее. Я не желаю создавать себе проблемы, а потом героически их преодолевать. Так что идите строго за мной и крутите головой туда-сюда. Что увидите – докладывайте.