- Кажется, экологи будут недовольны, - сказал Максим.

- Да, та еще отрава, - согласился Андрей. – Но нам она не страшна. Давай вниз, пока можно!

Максим рванул в каюту и нацепил спасательный жилет. Проверил рюкзак и, держа над головой автомат, спустился по скобам к воде. Шагнул в реку и, к удивлению, нащупал ногами дно. От вони закружилась голова и Максим, как мог быстро, выскочил на берег. Андрей вылетел следом за ним. Чертыхаясь, проломился сквозь кустарник и остановился, точно робот, у которого села батарейка.

- Иди-ка сюда. Мне кажется или я все-таки сошел с ума? – спросил он, внимательно вглядываясь куда-то впереди себя.

Максим осторожно раздвинул колючие ветви кустов. В центре разрушенного поселка, на площади, поблескивало застекленной витриной плоское здание с вывеской «Кожгалантерея». На двери висел амбарный замок.

- Еще бы написали «бутик», - пробурчал Максим и обошел магазин вокруг. Черный ход кто-то заложил арматурой. Андрей легко выдернул стальной прут, распахнул дверь, заглянул внутрь и ухмыльнулся:

- Не желаешь сумочку жене прикупить?

Магазин оказался обычным сельским универмагом. Указатели на прилавках сверкали золотыми буквами. От готовых к продаже товаров – детских игрушек, одежды, инструментов и всяких мелочей, разбегались глаза. Все здесь было новенькое, как будто только что с завода. Разве что устаревших, советских времен, моделей и фасонов.

Максим схватил пластмассовый револьвер:

- У меня в детстве был такой. С вращающимся барабаном, - вздохнул он и сунул игрушку в карман куртки.

В подсобке стоял диван и застеленная койка. Максим присел на постель и вдруг подскочил, точно его укусил за ногу зубастый сомик:

- Простыни новые! На них современное клеймо!

- И что здесь такого? – не понял Андрей.

- Значит, кто-то еще ходит в Зону. И это несмотря на ее дурную славу!

- Любопытные всегда есть. Молодежь, например, вообще невозможно удержать.

- Но ведь кто-то может пропасть! – Максим сел на койку и потер виски, пытаясь унять нарастающий звон в ушах. Только сейчас он почувствовал, как болит порезанная в больнице рука.

- Конечно, может, - подтвердил Андрей. – И пропадают. Ты телевизор не смотришь?

- У меня и глаз-то нет, - пошутил Максим.

- Тогда раскрой то, что есть! То и дело крутят сюжеты «ушел из дома и не вернулся»! Не везде виновата Зона, но кое-кто, без сомнения, сгинул именно в ней. Забыл про скелет в карьере?

- ФСБ же не разрешает… - прошептал Максим.

Андрей фыркнул:

- Ты как маленький! Ну как можно запретить человеку пойти в поход, скажем, в лес?

- Значит, надо обнести Зону высоким забором! Поставить охрану, натыкать камер!

- Может, и надо. Но этого не сделали.

- Почему?

- Понятия не имею, - вздернул плечи Андрей. - Я что, президент России, чтобы раздавать ценные указания спецслужбам?

Максим размотал заляпанный грязью бинт и осмотрел рану: чистая, розовая, ни следов воспаления. Словно он и не тонул в грязной реке, и не было приключений на барже. Но все равно лучше все-таки показаться врачу. На всякий случай.

- Останемся до утра? – уточнил Андрей.

- Зачем? До периметра недалеко. Доберемся до захода. А там – дома.

- Погоди. С чего ты это взял?

- Сюда же пришли те, кто притащил простыню, - объяснил Максим. – Значит, периметр где-то рядом. Без меня они бы далеко не прошли.

Андрей нахмурился:

- Ты думаешь, ты один такой… особенный?

- Да, - похолодел Максим. – А разве нет?

- Нет, - отрезал Андрей. – В ФСБ есть досье как минимум на двоих. Просто ты живешь рядом с Зоной. И единственный, кто явно показал себя.

- Вот оно что, - прошептал Максим и добавил тоном обиженного ребенка: - И все равно мы рядом с периметром. Я это знаю и не хочу оставаться здесь на ночь. Мне страшно.

- Не буду спорить, - согласился Андрей. – Тебе лучше знать. Идем.

Но едва Максим накинул на плечи рюкзак и автомат, и вышел из подсобки, путь ему преградил милиционер. Самый настоящий советский милиционер – дюжий парень в синей форме и фуражке с красным околышем.

- Сержант Филимонов! – представился он. – Гражданин, вы не заплатили за товар! Пройдемте в отделение!

Максим потряс головой. Наваждение не исчезло, только в магазине стало светло, как если бы кто-то щелкнул выключателем. Девушка у прилавка укоризненно качала головой.

- Мне нельзя в отделение! Я тороплюсь!

- Все вы так говорите! Или вы идете со мной добровольно, или я поведу вас в наручниках!

- Я все верну! – закричал Максим, сунул руку в карман и достал игрушечный револьвер.

- Положите обратно! – сурово сказал Филимонов, надвигаясь на Проводника. - Я поймал вас с поличным!

Максим бросил игрушку на пол и сорвал с плеча автомат. Рванул затвор, но милиционер, не обращая внимания на оружие, сбил его с ног. Максим ударился о пол и увидел Андрея.

- Призраки? – быстро спросил тот.

- Да. По-моему, надо валить.

Андрей подобрал с пола игрушечный револьвер и улыбнулся:

- Я сохраню это для тебя.

Странная дрожь пронеслась по телу. Опасность? Где? Максим закричал:

- Нет! Берегись! Прыгай!

Андрей бросился в сторону и едва успел увернуться. С потолка сорвался тяжелый плафон и со звоном разлетелся на осколки.

- Нельзя брать чужое, - сказал Максим, забрал у оторопевшего сектанта игрушку и положил ее на прилавок. Точно в то место, где она лежала раньше.

- Я же взял инсулин в больнице…

- Это было нужно для жизни. Так, наверное, можно.

Максим вышел на улицу. Никто его не остановил. Но когда он обернулся, ему показалось, что продавщица, улыбаясь, машет ему сквозь застекленную витрину.

Несколько километров через луг, беспорядочно заросший одуванчиками вперемешку с васильками, Максим едва не бежал. Натруженные ноги сильно болели, лямки рюкзака врезались в плечи, но сейчас важнее было другое. Надо успеть до темноты. Впереди уже показалась лесопосадка, из-за которой выглядывали полуразрушенные цеха мясокомбината, и Максим ускорял и ускорял шаг, словно мог опоздать на всю жизнь.

Солнце еще просвечивало сквозь кроны деревьев, когда путешественники, едва живые от усталости, выбрались на площадку перед заводоуправлением. За периметром гудел утомленный за день город.

Максим снял с плеча автомат и протянул его Андрею:

- Подержи. У меня шнурок развязался.

Тот взял оружие. Максим наклонился и услышал равнодушный, безо всяких интонаций, голос сектанта:

- Встать. Руки за голову.

Максим и не подумал выполнить приказ. Неторопливо затянул шнурок, выпрямился и взглянул своему убийце прямо в глаза. Усталость мгновенно испарилась.

- Положи меня в сырую, сырую землю, - на ум пришли слова из песни о погибших солдатах.

- Ты не хочешь знать, почему я не стал тебя вербовать? - начал сектант.

- Нет. Зачем? Давай уж… быстрее. Здесь, у периметра, аномалий нет. Перелезешь через забор – и иди куда хочешь, - с надеждой сказал Максим.

Заходящее солнце коснулось лица, согрев щеку ласковыми лучами. Еще секунда, короткая боль, ее можно потерпеть - и пуля выбьет жизнь из хрупкого вместилища страданий. Он полетит далеко-далеко. Туда, где не бывает ни измен, ни разбитых надежд. Туда, где есть ответы на все вопросы.

Черное дуло смотрело прямо в лицо. Вот сейчас… Но Андрей так и не выстрелил. Опустил автомат и едва слышно забормотал:

- Нет! Нет! Ты что? Ты не можешь… Так нельзя…

- Не понимаю, - разочарованно сказал Максим. – По-моему, все можно.

- Самоубийство – тяжкий грех, - пояснил сектант. – Ты хочешь умереть. Я же вижу!

- Но меня убьешь ты. Значит, это не суицид.

- Наивный дурачок, - начал Андрей, понижая голос после каждой фразы. – Ты можешь обмануть себя, но не обманешь Бога. Главное – то, что у тебя в душе.

- А убивать можно? – вырвалось у Максима.