— Ну что, ещё водички плеснуть или охолонул уже? — ехидно поинтересовался он. — А то мне не жалко. Тут колодец под боком. Воды много!

— Пусти, — глухо попросил я Марка. — Успокоился я. Не буду больше в драку лезть.

— Ты–то может, и не будешь, а вот мы пока ещё не решили, — передо мной появился Гонда, зажимая разбитую губу. В глазах плескалась весёлая злость. — Держи! — я уже начал подниматься, когда резкий удар отправил меня вновь на пол. — Я привык должок сразу отдавать! Да ещё с довеском! — удар ногой больно отозвался в рёбрах. Что характерно, Гонду в отличие от меня, Лузга и Марк оттаскивать не стали. Сволочи!

— Ну, так что? Дальше без мордобоя поговорим или нам тебя уже втроём как следует отметелить? — Гонда нагнувшись, выразительно посмотрел на меня. — Поверь, нам не трудно!

— Охотно верю! — зло сплюнул я кровь на пол. Ненависть лилась через край, лишая даже чувства самосохранения. — Только тогда и ты мне поверь! Лучше до смерти добивайте! Или я вас поодиночке подкараулю и убью! А там будь что будет!

— Ну и дурак, — пожал плечами мой недруг. — Ничего хорошего тогда не будет. Причём как раз для тебя. Поэтому предлагаю продолжить разговор без драки. Сдачи я тебе уже дал, а больше у меня к тебе претензий нет.

— Зато у меня есть! — я, кряхтя, уселся, прислонившись спиной к шершавой стене. — Я тебе твоё предательство в деревне вовек не забуду!

— Какое предательство? — покачал головой Гонда. — Опять ты за своё? Ты что мне родич? Ты мне даже не односельчанин, то есть никто! А если к тому же и дурак, то сам Лишний велел этим воспользоваться. И плохого в этом ничего нет. Вон и Лузга с Марком со мной в этом согласны. Даже помогли немного.

— Ага, — радостно оскалился верзила. — Ты Вельд сам виноват. Доверчив больно. А нам что же, мимо рта шмат сала с хлебом проносить? Нам теперь за тебя каждый месяц харч привозить из деревни будут!

— Уже не будут, — спокойно возразил Марку Гонда.

— Чего это? Мы же ряд заключили!

— Так он–то здесь, — кивок в мою сторону. — Значитса, не сладилось что–то у дядьки Антипа! Чего же деревенским теперь за зря ради нас стараться? Что там произошло то хоть? — спросил он меня. — Не мог Антип тебя просто так отпустить!

— Степняки там произошли! — злорадно ответил я. — В гости, на огонёк заглянули! И нет больше дядьки Антипа, — заглянул я в глаза Гонде. — Вышел весь!

— Понятно, — задумчиво кивнул в ответ мне Гонда, нисколько не огорчившись. — Вот всё же везучий ты. Страсть как везучий!

— Тебе бы моё везение! — отпарировал я, вспомнив про посмертное проклятие и остальные пакости Толика. — Мало бы не показалось!

— Не, — засмеялся тот в ответ. — Мне и своей удачи хватает! Так говоришь, что нет у тебя казны прикопанной близ Вилича?

— Нет. Раздал всё.

— Так зачем же ты камешек городской страже отдавал?

— Так ворота они уже закрыли. Внутрь попасть торопился, пока сигма не побелела!

— Так и прождал бы до утра, — посмотрев на меня, как на несмышлёныша, покачал головой Гонда. — Утром, вместе с народом и зашёл бы. Шею только чем–нибудь обернул. А здесь писарю, что при школе состоит, один камешек и сунул. Он бы и в списки тебя внёс и не проболтался никому. А отец–наставитель даже и не узнал про то. Местные чинуши взятки брать обучены. Так оно вернее было бы! И про казну никто не прознал и на инициации, тот же писарь за тебя бы заступился! Ещё в один камушек его заступа и обошлась всего, а не в десяток, как со жрецом. И как ещё стражники на воротах тебя не обыскали, ума не приложу!

— У них спор зашёл: успею я добежать, пока сигма не побелеет или нет, — хмуро ответил я. — Вот один из них меня поскорее и впустил.

— Дурачьё! — презрительно сплюнул Лузга. — Поспорили на кружку вара да кусок свинины, а камешек мажеский прозевали!

— Дурачьё и есть, — согласился с ним Гонда. — А тебе вновь повезло, — покачал он головой. — Был бы среди них, хоть один поумней; и кристаллы бы все отобрали, и самого от греха прибили.

— За что прибили бы то?! — я возмутился уже из чистого нежелания во всём соглашаться со своим врагом.

— А чтоб слух о камешках не пошёл, — невозмутимо пожал плечами Гонда. — Вот отпустили тебя и все об этом уже знают. И камушек этот у них отобрали. Ещё и по шее надавали!

— Точно, точно! — согласно кивнул Марк. — Это они тебя сгоряча отпустили, а опосля, поразмыслив, наверняка о том пожалели. А может, и нет, — Верзила сладко потянулся и вновь вытянулся на своем ложе. — Может у них от безделья совсем мозги заплыли. Кто же их знает!

— Мы бы ещё и костерок за стеной разложили. Тебя толком поспрашивать, — совершенно не смутившись, признался Гонда. — Тут бы и казна, что ты отцу–наставителю отдал, нашлась.

— А если бы казны у меня совсем не было? — не выдержав цинизма Гонды, ехидно поинтересовался я.

— Нет, значит, нет, — невозмутимо пожал плечами тот. — Тебе же хуже было бы. К утру бы мы это точно узнали.

Мне неожиданно стало просто жутко. А что, эти не пожалеют. Вот что им сейчас мешает накинуться на меня втроём, связать и утащить куда–нибудь поглубже в подземелье, а там и начать жилы потихоньку тянуть, не спеша. Подземелье тут, по слухам, огромное, нехоженое. Никто там меня не найдёт. Так чего ждут? Может, пока спать лягу? Сонного вязать не в пример проще будет, да и шуму меньше. Сам того не замечая, я стал машинально пятиться к выходу.

Впрочем, для троих моих «друзей» этот манёвр незамеченным не оказался. Марк, чему–то радуясь, мне весело подмигнул, Гонда укоризненно покачал головой, Лузга, презрительно фыркнув, стал демонстративно укладываться рядом с Марком.

— Ну и куда ты собрался? — с неподдельным участием поинтересовался Гонда. — Историю о том, как ты где–то за городом богатейшую казну припрятал, уже вся школа знает. И от желающих с тобой обстоятельно побеседовать отбою не будет. Только выйди отсюда и всё, что ты себе сейчас напридумывал, они тебе с удовольствием и продемонстрируют. Да ещё что–нибудь от себя добавят! Так что единственное безопасное место в школе для тебя здесь, рядом с нами.

— Им Жихарь со своей ватагой сегодня уже очень сильно интересовался. — наябедничал Лузга. — Насилу отвязался.

— Можно подумать вы чем–то лучше, — горько усмехнулся я, но движение к выходу прекратил.

— Не лучше, — не стал спорить со мной Гонда. — Просто мне тех камешков, что ты припрятал, всё равно маловато будет. Что там тех камней? Поэтому у меня к тебе есть предложение. Если согласишься, то чем Лишний не шутит, может и доживёшь до конца обучения. Во всяком случае, мы с парнями все, что сможем, для этого сделаем. И спину прикроем, и приглядим и от других, если потребуется, защитим.

— Щедро! — хмыкнул я, переминаясь с ноги на ногу. — Боюсь только спросить, во что мне данные услуги обойдутся? Коль ты от камушков отказываешься.

— Да нет, — ласково улыбнулся мне прохиндей. — Ту казну мы, конечно, поделим. Потом. Не это главное, — Гонда выглянул за дверь, плотно её прикрыл и, сузив глаза, шёпотом добавил: — Сразу после окончания учебы, ты отведёшь нас в проклятый город.

Дождавшись конца экзекуции над двумя несчастными, так и не научившимися открывать в себе внутреннее зрение, Ликон презрительно сплюнув, проворчал:

— Ну что же, магические потоки вы все видите. Пришла пора научиться впитывать эти потоки в себя. Любое заклинание — это, прежде всего, даже не формула, а количество энергии потраченной на него. Магическая энергия — это тот поводок, что сдерживает мастерство мага. Вы можете выучить формулу могущественного заклинания, но если не накопите достаточно энергии для его воплощения, ваше заклятие схлопнется безобидным хлопком, коим местные шарлатаны веселят на праздники народ. Впрочем, — старый маг хищно ухмыльнулся. — Для неудачника, не рассчитавшего свои силы, этот хлопок безобидным не будет! Нерастраченная энергия вернётся назад и выжжет всё на своем пути, — Ликон обвёл взглядом притихшую аудиторию и, сладострастно улыбнувшись, поведал: — В молодости я выдел одного адепта огня возомнившего себя настолько могущественным, что он замахнулся на заклинание огненной стены. Увы, — пожилой маг сокрушённо покачал головой. — Он немного не рассчитал свои силы.