— Так отцы–радетели этакой сказке и поверили, — криво усмехнулся маг. — Я вот не верю!
— Может и не поверили, — не стал спорить я с ним. — А только со мной не беседовали. Иначе бы они меня к себе забрали. Чтобы до дворца добраться, они людей получше отца–наставителя собрать смогли бы.
Минутное раздумье мага для меня длилось целую вечность.
— Ну что же, — наконец принял решение он. — Я тебе поверю, пока, — раскалённую железяку убрали от моего лица. — Только ты учти, — Абашев с силой сдавив своей рукой мой подбородок, заглянул в глаза. — Если ты мне соврал, мы вернёмся к этому разговору. И я попрошу Трифона продемонстрировать тебе всё своё мастерство. Он у нас палач знатный. По всему княжеству славится.
Трофим, вернув прут в жаровню, обернулся ко мне и безлико улыбнулся. Рыбьи глаза были холодны как лёд.
— И не думай, что покровительство отца Никонта или даже отца–приора тебя спасёт, — продолжил между тем маг. — Это княжья земля и ты его подданный. Даже если ты окажешь какую–то услугу храму, ссориться из–за такой мошки как ты с князем, они не будут. Тем более что услуга то уже оказана и ты им больше не нужен. Поэтому, — Абашев, наконец, отпустил мой подбородок и брезгливо вытер руку о кружевной платок. — Если ты мне хоть в чём–то соврал, то сейчас лучше всего признаться. Расскажешь всю правду и уйдёшь отсюда. Смотри. Потом поздно будет!
— Я правду сказал, — облизал я пересохшие губы. — Я и сам понимаю, что врать мне дороже выйдет.
— Правильно, — одобрительно прищурился колдун. — Врать мне ни сейчас, ни потом не рекомендуется. Значит так, — закусил он губу в раздумье. — В город ты пойдёшь с людьми отца–наставителя, но кристалл ты поможешь достать именно мне. А что с людьми жреца в нужное время сделать, я тебе объясню.
— «Вот бедолаги», — хмыкнул я про себя. — «У меня уже сонный порошок и камешек мажеский для вас припасены. Ликон с Яхимом расстарались! Сейчас ещё гостинец для вас выдадут! И я не удивлюсь, если это ещё не предел. Так что вам точно не выжить!
— А вы как там окажетесь? — решил поинтересоваться я.
— А я по твоим следам пойду, — обрадовал меня маг. — Я смотрю, обувка у тебя плоха совсем, — скептически уставился он мне на ноги. — Я тебе другую подарю.
Один из горилл приподнялся, зашёл мне за спину и через несколько секунд вернулся в поле зрения, поставив передо мной пару дырявых сапог, не производивших впечатления даже на фоне моих онучей. — Ты не смотри на их вид. Хорошая обувка, — заверил меня между тем Абашев. — А главное, полезная очень. Сапожки эти след магический оставляют. Да не простой. Чтобы его увидеть, надо заклинание специальное произнести. Так что, куда бы ты в городе не шёл, от меня не потеряешься! Главное только снимать их там не вздумай. Очень ты меня этим расстроишь!
Я, разумеется, горячо заверил, что расстраивать господине мага у меня и в мыслях не было. Похоже, всё–таки поверил! Во всяком случае, кандалы с меня сняли и одеться позволили. К своему удивлению, чувствовал я себя довольно сносно. Даже раны на спине хоть и болели, но терпимо и совсем не кровоточили. И вправду умелец — покосился я на палача. Но попасть в его руки, когда он возьмётся за дело всерьёз, я точно не хочу. Так что живым лучше в руки людей князя в дальнейшем не попадаться. Хорошо хоть сейчас они меня калечить явно не собирались. Вон даже обувку заранее приготовили. Не сомневались, что договориться смогут. Ну, ничего. Это самомнение вам боком в городе асуров выйдет. Мне все участники предстоящей гонки за не пойми чем, не очень симпатичны, но доведись выбирать, на чью сторону встать, твоя господине кун будет последней!
— Одевай обувку и пошли отсюда, — продолжил между тем маг. — Времени много прошло. Скоро недошлёпки после отката маленько очухаются и их обратно в школу погонят. Ты раньше вернуться должен. И помни, — решил подсластить мне пилюлю Абашев. — Я не только наказывать умею, но и вознаграждать. Поможешь мне кристалл получить, и я тебя награжу.
— Что служкой в школе после учебы пристроите? — привычно уточнил я.
— Ну, можно и служкой, — удивлённо посмотрел на меня маг. — Если ты так этого хочешь. Я-то хотел тебя к дворцу господине князя взять. Тут даже бурдюки очень неплохо живут.
Ну, надо же! Самый противный из моих нанимателей и самый щедрый оказался! Нет. Оно понятно конечно, что выполнять обещание никто не собирается, но всё же впечатляет. Жалко в этом городишке никого больше достаточно влиятельного нет, а то глядишь мне и место архимага со временем предложили бы! В общем, расту в карьерном отношении. Однозначно расту!
Дорога обратно в школу была не из приятных. Народу на улице прибавилось, а проводить меня на этот раз никто не удосужился. Даже костыль не вернули, сволочи! Так и шёл, стиснув зубы и припадая на одну ногу по самому краю дороги.
Какие же всё–таки люди скоты! Идёт себе человек своей дорогой. Никого не трогает, никому не мешает, ни в чьи дела свой нос не суёт. Казалось бы — чего к нему лезть? Так нет же! Если появилась возможность безнаказанно поизгаляться над ближним своим, кто же такую возможность упустит? Никак нельзя! Вот и сыпались мне вслед ругательства, плевки и оскорбления. Атмосфера вокруг меня буквально накалилась, напитавшись беспричинной злобой попадавшихся навстречу горожан. В спину с противным чмоканьем ударил комок липкой грязи. И следом задорный смех обрадованной детворы. Чуть слышно процедив ругательство, я лишь ускорил шаг. Нельзя мне отвечать! Стоит только остановиться и оскорбления перерастут в побои. Толпа только сигнала к действию ждёт. Убить — не убьют, но покалечить запросто могут. Быстрее! Вон уже и ворота в школу виднеются неподалёку. Немного осталось! Я что было сил ускорился, проигнорировав ещё пару комков грязи, проскочил мимо, нацелившегося было столкнуть меня в канаву молодого верзилы, отвернулся от замахнувшегося на меня деревянной клюкой старика и замер, почувствовав на своём локте чью–то руку.
— Подайте милостивый господине на пропитание медный грошик.
— Ты что, не видишь, что ли? — раздражённо отмахнулся я, поворачиваясь к одетому в невообразимые лохмотья нищему. — Ученик я мажеский. Откуда у меня деньги? У самого брюхо с голодухи подвело!
И попытался вырваться, нацелившись, на уже такие близкие ворота. Но тот и не подумал отпускать мою руку.
— Так может хлебушка дашь, аль сухарик какой? Я всё с благодарностью приму, — потянулся ко мне побирушка.
— Пропусти, говорю! — начал закипать я. — Я же тебе ска…
Лезвие ножа упёршегося в бок, заставило меня умолкнуть на полуслове.
— Ну, нет, так и нет. Чего так кричать? — дохнул запахом пережаренного лука мне в лицо нищий. — Ты потише будь. Глядишь и шкуру свою без дырки в боку сохранишь.
— Чего тебе? — севшим голосом поинтересовался я, даже не делая попытки вырваться. Уж больно профессионально псевдонищий мне перо в бок упёр. Чуть дёрнешься, и как в масло под ребро вгонит. — Взять с меня и вправду нечего. Нашёл, кого грабить!
— С любого можно что–то взять, — жизнерадостно ощерившись, не согласился со мной побирушка. — Ну а с тобой просто людишки перетереть хотят. Не будешь дёргаться, глядишь целым и уйдёшь.
— И что этим людишкам от меня надо? — спросил я, лихорадочно соображая, кто на этот раз соизволил обратить внимание на мою персону. Вроде все серьезные игроки отметиться уже успели. Разве что шпионы твинского герцога в игре поучаствовать решили. Их по слухам в Виличе не мало.
— А вот сходим, и узнаешь, — хмыкнули мне в ответ. — Тут недалече будет.
В этом мнимый побирушка не соврал. В дом возле которого он сидел, и зашли. Стоило переступить порог, как мой провожатый с силой меня толкнул и, закрыв дверь, молча, встал возле неё. Я, мысленно чертыхнувшись, с трудом сохранил равновесие, огляделся и замер, разом похолодев.
В комнате кроме меня и маячившего за спиной нищего, было ещё четверо. Трое вольготно расположились за большим, занимавшим полкомнаты столом и выпивали, закусывая это дело немудрёной снедью. Особо бросался в глаза сидевший как раз напротив меня гарилообразный детина, с внешностью прирожденного убийцы и шрамом от подбородка до уха. Восседавший слева от него мужик, тоже был довольно колоритен: весь заросший волосами словно шерстью, он к тому же отпустил довольно длинную бороду и зачем то подвязал ее ленточкой к полинялой шапке, которую не снял даже за столом. Третий — тёмноволосый мрачный крепыш в красной полинялой рубахе без воротника, что–то увлечённо выковыривал, в этот момент, из–под ногтей. Но напугали меня не эти трое. Слева, прислонившись плечом в печке и, сложив руки на груди, с усмешкой смотрел на меня Жихарь. Я машинально попятился и уткнулся спиной в замершего сзади нищего.
