И плевать, что всё угощение состояло из тыквенной каши, политой грибной приправой, а вместо кроватей в тесных комнатушках стояли лавки с набитыми соломой матрасами. Я, после многочисленных ночёвок у костра и стряпни косорукого Жихаря, и этому был безгранично рад. По всему видать, что если и был я в прошлой жизни туристом, то диванным и мои турпоходы обычно не выходили за границы выездов к речке на шашлыки.

Да и грех было на мелкие неудобства жаловаться, если местные поначалу нас вообще в деревню пускать не хотели, а после к старосте в подполье на ночлег определить норовили. До выяснения, так сказать. Очень уж им устроенная нами баталия не понравилась.

Но Динкины властные манеры и, главное, охранная грамота, выданная ей в дорогу сакским королём, сняли все вопросы. Просто объяснили старосте, что подлые стражники против своей госпожи взбунтовалась, вот и пришлось их укорот давать. Староста хоть кислую рожу и скорчил, но предложенной ему версией событий удовлетворился. Оно и понятно. Не по чину ему королевских посланцев имать, да допрос над ними чинить!

И вот, перекусив, мы собрались в моей комнате (у Дин апартаменты были немного повнушительнее, но рана, пусть меч и прошёл вскользь, лишь оцарапав бок, начала давать о себе знать, пульсируя болью под туго затянутой повязкой) и решали, что делать дальше. Для начала я девчонкам о своих злоключениях рассказал, а затем герцогиня свой вопрос и задала.

— Не знаю, — честно признался я. — Понимаешь, Дин, раньше у меня всё время хоть какая-то цель была. Поначалу нужно было до Вилича к сроку добраться, затем, после выкрутасов айхи, выжить и библиотеку эту мифическую найти. А теперь, что не делай — итог один. Не одно проклятье убьёт, так другое доконает. Хоть прямо тут ложись и помирай!

— Я не хочу, чтобы тебя проклятье доканывало! — тут же насупилась Маришка. Девочка вольготно расположилась на лавке у меня в ногах и с интересом прислушивалась к нашему разговору.

— Нужно в древних книгах, как проклятья снимать, поискать, — задумчиво прикусила губу Дин. — Может что- то и найдётся.

— Может и найдётся, — грустно улыбнулся я. Объяснять девушке, что шансы, найти сведения о том, как избавится сразу от трёх проклятий, равны практически нулю, я не стал. Во-первых, все стоящие книги по магии находятся в хранилищах жрецов и местных владык и пускать туда абы кого, никто не будет. Во-вторых, и там найти что-то из заклинаний древних асуров довольно проблематично. А в-третьих, и это главное, пару проклятий, как мне когда-то объяснил Толик, индивидуальные, наложенные лично Инсором и как их снять, знал только он.

— Тогда поехали со мной в Хураки, — обрадовалась герцогиня, не заметив скепсиса в моём ответе. — В императорском дворце одна из лучших библиотек в Гванделоне. Уверена, если я попрошу императора, тебя туда пустят.

— Хорошая мысль, — с напускным энтузиазмом согласился я.

Ну, что же, умереть можно и в Хураки. Место ничем не хуже других. Хотя бы на дворец великого Исидора посмотрю. Приобщусь, так сказать, к величию древних напоследок. Да и Дин добраться до этого самого Хураки теперь помочь нужно. Охрану она по моей вине потеряла, а на дорогах неспокойно. Тут вам не сакское королевство; и степняки рыщут, и разбойнички по лесам сидят, и зверья разного побольше будет.

Ну, и был у меня ещё один аргумент в пользу имперской столицы. Толик! И чего это мехового со мной на откровенность потянуло, едва он узнал, что я его отпустить хочу? Неужто совесть заговорила? Ага, ни разу не смешно!

А вдруг там и вправду что-то из наследия Великого спрятано? Не зря же айхи ещё в Твине туда рвался? И теперь, поняв, что и без моей помощи до места добраться сможет, дезу и запустил, чтобы у меня, если я каким-то чудом в битве с Албычем выживу, и мысли до Хураки добираться не было!

Понимаю, конечно, что это во мне паранойя в полный голос голосит, но тут уж ничего не поделаешь. Отвык я хоть кому-то на слово верить. Так что по приезду в Хураки хорошенько осмотрюсь. Знать бы ещё, в какую сторону смотреть!

— Значит, мы всё равно едем в Хураки! — захлопала в ладошки Маришка. — И я увижу императора!

— Уверен, там и кроме императора, будет на что посмотреть.

К портовому городу Патры мы добрались практически без приключений. Хотя сакское королевство и осталось далеко позади, охранная грамота, выданная отцом Виниусом продолжала действовать, внушая представителям местных властей должное уважение.

Даже небольшой отряд степняков, выскочивший было наперерез на шестой день пути, проникся. Окружили поначалу со всех сторон, что-то громко вопя, натянули луки, но, увидев вскинутую Динкой грамоту, нападать передумали, тут же умчавшись прочь.

Я только головой им вслед покачал, удивляясь пронырливости отца Виниуса. Заключить союз с кочевниками, это ещё умудриться нужно. Теперь понятно, отчего в Лоше нашествия варваров не боялись!

Ещё пришлось пообщаться с вышедшей на дорогу толпой крестьян, воинственно махающей косами и топорами. На них грамота никакого впечатления не произвела, но созданный вполсилы Воздушный кулак, сбивший бородачей с ног, настроил селян на более мирный лад. Нам даже припасов в дорогу дали, лишь бы страшный колдун подальше убрался поскорей.

Перед воротами в город оказалось на редкость пустынно. Ни тебе спешащих в приморский город купцов, ни крестьянских повозок, везущих на продажу продукты и дрова, ни ремесленников, пришедших в поисках заработка. Только пара стражников, как обычно у подъёмного моста расположились, зябко кутаясь с меховые тулупы.

— Стой! Куда прёшь?! — заорали мне, едва сани закатились на мост. — Ишь разогнался, деревенщина!

Я остановился, насмешливо фыркнув про себя.

И чего орут? Я и так притормаживал и без того медленно плетущихся быков.

— Кто таков? По какой надобности в Патры едешь? — начал было расспрашивать старший из воев, но запнулся на полуслове, увидев засветившиеся за поясом наручи. — Архипка, ты гляди, ушлёпок! А ну-ка, беги давай, покличь, господине десятника.

Начинается. Что же вы все к магам-то так неравнодушны? Ведь к гадалке не ходи, был бы я простым селянином, отделался за въезд мелкой монетой. А теперь начнут ко всему цепляться, да тень на плетень наводить! Тем более, спасибо отцу Виниусу, у меня и подорожной при себе нет. Та, что отец Руперт выправил, так в Хальмстаде и осталась.

— Этот маг находится в моей свите, — напустив на себя важности, Дин вновь решила поиграть в знатную даму. Даже Маришка рядом с ней приосанилась, важно высунув нос из-под мехового одеяла.

— Так порядок такой, госпожа, — сбавил обороны стражник, разглядев дорогую шубу на плечах у моей попутчицы. — Всех ушлёпков, значитса, господине десятник лично проверяет. Распоряжение самого бургомистра. А ты кто будешь?

— Я герцогиня Твина, — с апломбом заявила Дин.

— А это где?

Я отвернулся, пряча от вспыхнувшей герцогини улыбку.

— А тебе не всё равно, Гельн? — к нам подошёл седовласый воин явно благородного происхождения с огромным мечом, свисающим с пояса почти до земли. Я напрягся, заметив за его плечом жреца, закутанного в традиционный чёрный балахон. Как бы меня этот чернорясец не опознал. Наверняка ведь приметы по всему Гванделону разосланы! — У тебя есть подорожная, госпожа? — почтительно поклонился десятник Диане.

— Вот, — протянула герцогиня свиток со свисающими печатями. — Я посланница к императору от своего господина, сакского короля Иштвана. Насколько я помню, он является сюзереном и вашей республики?

— Чисто номинальный, — скривился как от зубной боли десятник. — Не смею тебя задерживать, госпожа, — и повернулся ко мне. — А где твоя подорожная, ушлёпок?

— Кун Витольд принадлежит к моей свите, — вновь вмешалась Дин. Мы с ней ещё по дороге условились, что Вельдом меня при посторонних лучше не называть. Слишком уж имечко популярное.

— Немногочисленная же у вас свита, госпожа, — в голосе десятника просквозила ирония. — Ушлёпок и девчонка, — кивнул он на оробевшую при виде жреца Маришку.