…Дорога Миров. Он идет по ней уже четвертый год, если считать по летоисчислению амечи.
Сколько миров он прошел? Сколько смертей обманул?
Порой ему приходилось по нескольку дней подряд не выпускать из рук меч, прорубаясь сквозь полчища разных существ – разумных и не очень, единственной целью которых было убить его.
Бывало, он не спал сутками, терпел голод, стужу или жару. Тонул в океанах, замерзал на горных вершинах, выбирался из всевозможных ловушек и капканов. Командовал армиями и участвовал в политических интригах. Вычищал из лесов и городов нечисть, умудрился посидеть в тюрьме и едва не угодил на плаху.
Три года…
Три года в ежедневном ожидании удара, предательства, западни. За это время Эрхал очень хорошо уяснил, что рассчитывать может только на себя самого. Что доверие – опасная штука, которая оказывается пострашнее самого убойного заклинания, а обаятельная улыбка, ясные глаза и ямочки на щеках являются отличной приправой к измене. Эти самые милые ямочки и простодушное, честное личико десятилетней девчушки едва не стоили ему жизни…
С тех пор Эрхал был постоянно насторожен, собран и недоверчив, не позволяя своим симпатиям притупить бдительность. Он ни на миг не забывал, что и Темьян, и Миссел запросто могут оказаться врагами. Причем они будут искренне считать, что защищают добро, а злом в их глазах станет он, Эрхал. Как гласит лакийская поговорка: «Сам по себе муравей – существо мудрое, но саду он враг»[4]. Так не превратится ли Повелитель Воды в муравья для сада Миссела или Темьяна? Ему хотелось надеяться, что нет. Что в решающий момент они выступят вместе, прикрывая спины друг другу.
Ладно, жизнь покажет…
Еще три года назад Эрхал не сомневался бы в искренности намерений Миссела, как и в чистоте побуждений Темьяна. Но с тех пор Повелитель Воды изменился. Сильно изменился. Он ни за что не предаст сам, но и не станет теперь уповать на верность других.
Да, три прошедших года сильно изменили Эрхала. Да и как могло быть иначе?
Три года они с Дорогой неустанно проверяли друг друга на прочность. Она, подобно хладнокровному врагу, чутко следила за каждым его шагом. Терпеливо ждала, когда же он оступится, допустит промах, который станет роковым.
Одна-единственная ошибка отделяла Эрхала от смерти – ведь Дорога не прощает ошибок, жестоко карает за слабость и безжалостно мстит за глупость. Чтобы выжить, надо быть сильным, внимательным и расчетливым. Таков единственный закон этой Дороги: если ты слаб, глуп или доверчив, ты мертв.
Три года…
Эрхал устал. Не просто устал – вымотался до предела, и с каждым днем ему все труднее было заставить себя продолжать путь. Есть ли ему конец? Порой Эрхалу казалось, что он родился на этой Дороге, и будет идти по ней до скончания своих дней.
Наверное, прав был тогда Ювис – слишком рано Повелитель Воды ступил на Дорогу Миров. Ступил, будучи не до конца готовым к ней.
…Скрепя сердце Ювис согласился тогда отпустить своего любимого Ученика. Идя к нему, Эрхал настраивался на очередную ссору, ругань, скандал, но вышло иначе…
Когда он с вызовом заявил Верховному, что хочет сдавать экзамен немедленно, тот рассмеялся, полагая, что это неудачная шутка. Повелитель Воды стал настаивать.
– Ты не готов, Эрхал, – посерьезнел Бог. – Ты не готов и сам знаешь это.
– Я брожу по Закрытым мирам уже несколько десятков лет. Не думаю, что Дорога окажется опаснее или сложнее.
– Каждый отдельно взятый мир Дороги действительно не опаснее и не сложнее. Даже легче, намного легче… Но… Из Закрытого мира можно уйти почти в любой момент, при известной доле внимательности и ловкости, разумеется. Ты и уходил – как только опасность становилась чрезмерной. А ступив на Дорогу Миров, ты не сможешь сойти с нее, не сможешь остановиться или повернуть назад. Тебе придется пройти ее до конца… Дорога Миров длинна. Она не дает передышки, выматывает своей бесконечностью и ждет, когда ты устанешь и потеряешь бдительность. И вот тогда-то она и нанесет удар. Когда ты меньше всего ждешь этого. Один-единственный удар… Ты усмехаешься… Ты уверен в своих силах… Да, ты вынослив и силен. Физически силен… А твоя душа? Достаточно ли она готова к Дороге? Думаю, нет. Потерпи, Эрхал, тебе еще многому предстоит научиться, и тогда…
– Мне очень надо уйти, – тихо сказал Повелитель Воды. – Завтра утром.
Ювис осекся и остро глянул ему в лицо. Потом отвернулся и уставился на дрожащий в камине огонь. Он молчал, катал в ладонях кубок с любимой амброзией и смотрел на яркие языки пламени. В его позе Эрхалу вдруг почудилась усталость и какая-то странная обреченность. Повелителя Воды охватили смятение и тревога. В тот момент он дорого бы дал, чтобы иметь возможность отказаться от своего намерения. Но Хименес не оставил ему выбора.
– Я готов ступить на Дорогу Миров. – Голос Эрхала предательски дрогнул, и тогда Ювис снова посмотрел ему в лицо. Посмотрел и произнес одно только слово:
– Иди.
Но Эрхалу вдруг показалось, что он сказал: «Прощай».
Надеялся ли Ювис, что любимый Ученик вернется, или, сидя у камина с кубком в руках, молча оплакал его гибель?
Что ж, Эрхалу некого было винить – он ступил на Дорогу по собственной воле. Ну, или почти по собственной…
И теперь он пройдет ее до конца. Не сдастся! Выживет! Вернется! Чего бы ему это ни стоило!
Три года…
Четвертый год Эрхала ждет Динантра. Ждет ли? Ему необходимо было в это верить. Вера придавала сил, спасала, когда опускались руки, прогоняла прочь отчаяние, заставляла держать удар и гнала, гнала вперед. К ней.
Динантра… Колдовские зеленые глаза. Пьянящий аромат лимонника, исходящий от черных блестящих кудрей. Любимый, чуточку вздернутый носик…
Эрхал улыбнулся – у него потеплело на душе. Но тотчас накатила тревога – Хименес. Не воспользуется ли он отсутствием Повелителя Воды, чтобы свести с Динантрой счеты? И если что, сумеет ли Арвин защитить ее?
Хименес умен, очень умен. Он не станет ничего делать в открытую – только исподтишка, чужими руками. Например, руками Уйоля.
Уйоль, Повелитель Огня… С некоторых пор он все больше превращался для Эрхала в темную лошадку. Что-то с ним происходило, он менялся, причем не в лучшую сторону.
Повелитель Воды знал его с детства. Смешливый, чуть неуклюжий мальчишка, необидчивый и неагрессивный. Уйоль обожал играть в разные игры, азартно рвался к победе, но и проигрывать умел легко, с улыбкой. За это его любили сверстники, с ним было весело, интересно. С годами его азарт перешел в озлобленность. Он все хуже переносил поражения. Лез в драку, оспаривая результаты игры. Его начали сторониться, он замыкался все больше, пока не прибился к Хименесу, став его тенью, вторым «я».
В учебе Уйоль особо не блистал – проявлял старательность и аккуратность, не более того. Эрхалу казалось, что Учителя его не любили, а Ювис относился к Повелителю Огня как-то слишком… настороженно, что ли, будто каждую минуту ожидал подвоха.
Когда, в подражание Эрхалу, среди Учеников началось повальное увлечение «особыми поручениями», Уйоль – единственный – наотрез отказался участвовать в подобном. И это при его-то страсти к игре! Тогда никто не задался вопросом: почему? А сейчас поведение Уйоля вдруг показалось Эрхалу очень странным.
«Кстати о странностях, – подумал Повелитель Воды. – Когда мы с Уйолем сошлись в магическом поединке, на какой-то миг я ощутил в его ударах не просто азарт, а самую настоящую ярость, помноженную на ненависть. Мне показалось, что передо мной не амечи, а дейв. Враг! И этот враг намерен разметать меня в клочья…»
Почему он вспомнил об этом именно сейчас? Думал о Динантре, а свернул на Уйоля.
Как же все-таки прихотлива мысль! Следуя по неуловимой дороге ассоциаций, мы подчас способны на поразительные размышления…
Завозился в углу Миссел, забормотал во сне что-то неразборчивое. Потом затих, его дыхание выровнялось.
Эрхал снова погрузился в раздумья и незаметно для себя уснул.
