Я — меньше всех, чего уж тут говорить.

За все те месяцы, что я здесь нахожусь (а это уже без малого год), мне встречались разные типы военных командиров.

Отважные, храбрые, умные, мстительные, наступающие себе на горло, делающие выбор между личным и Присягой, отстаивающие свою правоту, хитрящие, чтобы избежать наказания…

Но чтобы вот так просто взять и как на духу выложить признание…

Да, на такое способен лишь зрелый мужчина, отдающий себе отчет в совершенных ошибках.

И принимающий меры для их исправления — то, что ему удалось выполнить поставленную задачу, это лишь подтверждает.

— Вы проделали большую работу, капитан Вивант, — произнес я, разгоняя затянувшееся молчание.

— Благодарю вас, сэр, — произнес он. — Но я совершил непоправимое, пытавшись подставить под удар своих соратников, чтобы выслужиться. Это привело к практически провалу всей операции.

Голос у него спокойный, но безэмоциональный.

Человек морально истощен.

Но доводит работу до конца.

— Есть большая разница между ошибкой и провалом, — произнес я.

Вивант нахмурился.

— Провал собственноручно исправить невозможно, это конечное состояние дела, — пояснил я. — Ошибка не является провалом, если ее возможно исправить. Вы ее исправили. Что не обеляет ваших низменных интересов, поставленных в приоритет по отношению к поставленной перед вами задачей.

— Да, сэр, не обеляет, — поник Вивант.

— Однако, вы исправили свою ошибку, признали ее, — продолжил я. — И сделали это не наедине, а перед лицом товарищей, которых хотели использовать. Подобное поведение… правильно. Вы не стали хитрить, чтобы «замять» ситуацию, признавшись мне наедине. Вы донесли до своих товарищей исчерпывающую информацию, не опасаясь последствий.

Вивант молчал.

— Ваши межличностные отношения с командирами «Стальной Авроры» и «Тиранника» меня не касаются, — продолжал я. — Что делать дальше с вашим малодушием в отношении них и их подчиненных — решать только вам. Могу лишь сказать, что не бывает непоправимых ситуаций — вы это продемонстрировали на собственном опыте.

Вивант молча кивнул.

— Теперь к деталям, — произнес я. — Ваш доклад о сражении, включая материалы, будут внимательно изучены. Ваша краткая оценка ситуации?

Вивант недоверчиво посмотрел на меня.

Он словно ждал, что его уничтожат здесь и сейчас, но вместо дезинтегратора палач передал ему микрофон.

— Приложение семь, — произнес он. — Я приобщил сравнительные графики к моему рапорту…

— Краткая, — напомнил я.

— Да, сэр, — он нервно дернул глазом. — Если обобщенно, то мы столкнулись ровно с теми же кораблями, с которыми боролись Империя и Республика, когда «Консорциум Занна». Что странно, учитывая, что мы уже столкнулись с модернизированными видами «Келдабе» и «Крестоносца», но почему-то улучшения не коснулись «Месть» и «Агрессор». Причина — объективная — мне не ясна. Исходя из анализа собранных обломков, мы можем сделать вывод, что построены эти корабли около года — двух назад.

«А захваченные нами новейшие «Келдабе» и «Крестоносец» — раньше», — подумал я.

— То есть задел на модернизацию одних кораблей есть, а вторых — нет, — продолжал Вивант. — Странная избирательность. Тем более, что эффективность этих кораблей — тоже спорная. Ионно-плазменная спарка «Агрессора» и ранее не была надежной и легко выводится из строя, после чего корабль фактически превращается в мишень.

Абсолютная истина.

— Фрегат типа «Месть» — тоже неактуален, — произнес Вивант. — Его масс-драйверные орудия являлись угрозой только для пилотов без большого военного опыта. Да и то — лишь в первые полчаса сражения, когда и были понесены наибольшие потери. Для уничтожения одной цели требуется большое количество снарядов, не говоря уже о том, что подобные типы орудий требуют куда как больше энергии, чем батарея скорострелок. Звездолеты могли бы представлять опасность — если бы была модернизация. Но ее не проводят.

Конечно не проводят.

— Продолжайте.

— Использование маскировочных полей против одиночного противника или малого отряда — вещь разумная, — говорил Вивант. — Но соразмерный или превосходящий отряд запросто может нарушить работу маскировочного поля с помощью ионных пушек или турболазеров. Необходимо лишь повредить эмиттеры излучателей поля — и цель появляется на сканерах. При таких затратах энергии, да еще и небольшой продолжительности работы маскировочного поля, разумнее было бы перестроить корабли для оборудования дефлекторами. Да и на скорости бы это положительно отразилось бы.

Дельное замечание.

— Есть еще что добавить их категории «Первоочередное», капитан? — поинтересовался я.

— Моя полная точка зрения указана в рапорте, сэр, — заявил он.

— Какие потери понесли силы сектора Картакк в сражении? — поинтересовался я.

— Три корвета CR90 и один эскортный фрегат «Небьюлон-В» уничтожены, остальные — тяжело повреждены, — поведал командир «Стойкого».

— Картаккцы не сообщили вам о причинах их появления в системе? — задал я новый вопрос.

— Они получили наводку на то, что в системе Зоббера находятся корабли, предположительно — контрабандистские или пиратские, — охотно ответил Вивант. — Сопоставление данных по времени получения сообщения и прибытием трофейных грузовиков в систему, указывает на то, что сообщение поступило к картаккцам через пять минут после прибытия кораблей туда. Но в системе были разбросаны дроиды-разведчики и базз-дроиды. Ни одного средства наблюдения и передатчиков там не было. Установить как именно информация стала доступна картаккцам — не представляется на данный момент возможным.

— Ваша позиция понятна, капитан, — произнес я.

— Если желаете, я могу приступить к расследованию и установить источник утечки, — с готовностью произнес он.

— В этом нет нужды, — произнес я. — Эти сведения им передали через завербованных местных жителей агенты нашей разведки.

Лицо Виванта изменилось с пассивного на взволнованно-удивленное.

— Могу ли я спросить зачем, сэр? — спросил он.

— Картаккцы воочию увидели, что «Консорциум Занна», который в прошлом не мало злодеяний совершил на их территории, жив, — пояснил я. — Они понесли потери, приняв решение участвовать в битве. Теперь их сектор ослаблен, и они нуждаются в защите. Мы можем ее им предложить. В обмен — на присоединение к Доминиону на общих основаниях.

Вивант понимающе закивал.

— Убедите их, капитан, — продолжал я, — что вступление в Доминион и размещение нашей военной базы на их территории будут лучшими из правильных решений, которые бы они когда-либо принимали.

— Я, сэр? — удивился мужчина.

— Именно вы, капитан, — подтвердил я. — Вы уже доказали, что умеете признавать и исправлять свои ошибки. Теперь подтвердите то, что можете добиться результата, не прибегая к излишней силе. Сделаете это — и ваши прошлые промахи и провалы будут забыты.

Вивант молчал ровно одну секунду.

— Да, сэр, — твердо произнес он. — Я сделаю это.

— Не сомневаюсь в этом, капитан, — произнес я, отключая голопроектор и приступая к чтению докладов.

Десять лет, второй месяц и четырнадцатые сутки спустя Битвы при Явине…

Или сорок пятый год, второй месяц и четырнадцатые сутки после Великой Ресинхронизации.

(Восемь месяцев и тридцать четвертые сутки с момента попадания).

Рейнар стоял, облокотившись спиной на дверной проем.

Его глаза были закрыты, лицо спокойно.

Но эта безмятежность была лишь кажущейся.

Внутри бывшего инквизитора бушевало пламя.

Ярость и ненависть, которые текли по его венам и выжигали немногочисленные остатки датомирской магии, воздействию которой он подвергся, когда сражался со своим противником.

Он почувствовал приближение ледяного спокойствия и контролируемой непосредственности, находящихся в близости к тюремному блоку.