Капитан хотел было сказать, что на патрульных звездолетах находились дроиды, а на Корва не все так однозначно…

Но промолчал.

Потому что у него появилась догадка о причинах всего происходящего перед его глазами.

— Ниверс, — негромко произнес он, обращаясь к клону моффа. — Я знаю что они затеяли.

Мужчина, который хотел жить, молча смотрел на него.

Его губы дрожали и были сцеплены, словно в припадке эпилепсии.

Глаза не мигали, а слезы и треснувшие капилляры в глазах говорили о том, что его контролируют.

— Ублюдки, — Штебен схватил за спинку стул, подошел к столу и, повернув его спинкой вперед сел, смотря в расширившиеся зрачки Ниверса. — Я понял, что вы делаете, скоты…

Губы Ниверса пытались разомкнуться, но тщетно.

— Пугаете, — с холодным взором произнес Штебен, отмечая, что бомба так и не взорвалась, несмотря на то, что он сидит в метре от Ниверса. — Показываете насколько вы сильны — контролируете клона, который вам ничего не сделал и мечтал жить на благо остальных. Показываете, что мы для вас не лучше марионеток. Играетесь с ним, со мной, с Доминионом, чтобы показать что мы — никто?! Да в гробу я видел вас с вашими игрищами! Пусть не я, так другие — найдем вас и прикончим. Одного за другим! Сами сдохнем, но Доминиона вам не видать!

— И что же ты сделаешь, капитан? — рот рыдающего Ниверса исказился в надменной ухмылке.

Но голос был не его.

Низкий, повелевающий, замогильный.

Словно со Штебеном говорил восставший из могилы мертвец.

— Кто нас победит? — продолжал неизвестный. — Траун — сдох. Туда и дорога экзоту. Он отыграл свою партию. Сделал даже меньше, чем на него возлагалось. Пеллеон — ничтожество, боящееся потерь и риска, умеющее только умываться позором отступлений и поражений. Его подчиненные — один другого краше. Альдераанец-уставник, страдающий любовью к сдохшей Ирен Рияд. Предатель, на глазах которого Убикторат казнил всех членов семей его экипажа и не давший им даже отомстить. Нез-перонец, который мнит себя мастером засад. Бывшие заключенные, сломленные в повстанческом плену. Белкадонец с загребущими руками, хватающий все, что можно унести. Цирк, а не военная сила. Вы все скоро умрете в страшных мучениях, когда придет время. Все будете моими марионетками и будете желать смерти, как избавления!

— По крайней мере мы живем, а не паразитируем, — Штебен вскочил, с возмущением отбрасывая от себя стул. — Не делаем из разумных марионеток!

— Поэтому вы и мусор под моими ногами, — очевидно по привычке, говоривший засмеялся, отклонив тело Ниверса немного назад, и закатив голову для того, чтобы его раскаты хохота расходились по просторному кабинету.

Оперативник понял, что лучше момента не будет.

Рыбкой он бросился на стол, вытянув руки так, чтобы перехватив увиденное пару секунд назад устройство.

Его пальцы сомкнулись на клеммах-контактах за долю секунды до того, как осознавший происходящее контроллер клона Ниверса разжал пальцы.

— Без обид, — заявил Штебен, ударом ноги отбросив клона от себя.

Скатившись на пол, он бросил взгляд на бомбу.

«Не врал», — мгновенно понял оперативник.

Мало того, что не солгал, так еще и размеры…

Взрывное устройство было встроено в стол и занимало все пространство под ним.

А это примерно полтора кубических метра, считая выломанные изнутри внутренние стенки.

— Неплохо, — произнес Ниверс, подымаясь с пола.

Но голос как и прежде — не принадлежал клону.

— В Разведке было немало толковых агентов, — произнес тот. — Ты мог бы сделать хорошую карьеру, капитан.

— Я же сказал — без обид, но шел бы ты в задницу, трусливый ублюдок, — заявил Штебен, прикидывая, что делать, если клон под чужим влиянием бросится на него. — Даже имя свое назвать боишься.

Разминировать тут за пару секунд невозможно — даже схема минирования с первого взгляда не понятна.

Клон снова расхохотался.

— Я ошибся, — произнес он. — Ты идиот. Такие как ты и должны подыхать ради моего величия.

После этих слов тело Ниверса словно подкошенное, рухнуло на пол.

— Мофф, ты живой? — крикнул Штебен, видя, что человека начинает трясти, словно от ударов током. — Если можешь — ползи ко мне.

Их разделяло пара метров, и капитан просто не видел лица клона.

— Ми… ну… та… — услышал капитан едва различимые слоги, которые доносились из хрипящего рта клона. — Паль… цы…

С отвратительным чавканьем лопнули глазные яблоки клона, а тело стало корчиться, словно флимси, которую бросили в костер.

— Бе… ги…

Слоги в голове оперативника сложились в слова.

Слова — в мысли.

Штебен посмотрел на клемму-контакты.

Рассмеялся, увидев что в них вставлены элементы для сканирования отпечатков пальцев.

Посмотрел на наручные часы.

Прошло сорок секунд с тех пор, как он вырвал их из рук моффа.

Не меньше минуты нужно, чтобы сбежать — но он сам заблокировал панель управления бронированной дверью.

Теперь ее можно вскрыть разве что выстрелом из лазерной пушки.

А транспаристаль окон выбить так и вовсе еще дольше.

— Вот значит как, — глаза защипало, но он смахнул слезы предплечье. — Ниверс, ты еще здесь?

— Да, — с хрипом произнесло корчащееся от боли безглазое, деформированное и изуродованное неведомой силой тело, от конвульсий перевернувшееся к нему обезображенным лицом. — Бе… ги…

Самый гуманый и о-о-о-очень приблизительный набросок того, что видел Штебен, смотря на Ниверса при описываемых событиях.

— Нет, — ответил Штебен, не вдаваясь в подробности.

— Стра…агрха… шно…

— И мне страшно, — дрогнувшим голосом произнес Штебен. — Знал, что когда-нибудь будет. Но так… Давай не бояться вместе?

— Да… вай… — с придыханием ответил изуродованный человек.

— Вот и подружились, — через силу, стараясь, чтобы сжавшееся горло не дрогнуло голосом и еще больше не добавило страха умирающим, улыбнулся контрразведчик. — А теперь — выдыхаем и закрываем глаза. Мы заснем и завтра будет новый день. Лучше, чем сегодня…

— Дха-а-а… лу…чшее… Дру…уг…

Клон, который хотел жить правильно, не спорил.

Он тоже хотел напоследок думать о хорошем.

Штебен, глядя на изуродованного человека, беззвучно разрыдался.

Минута истекла.

И завтра для них не наступило.

Но они об этом уже не узнают.

Звездная система Галаанус сектора Корво располагалась всего в двух часах полета от ближайшей к ней системы Джареш.

Это, если брать навигационную карту внутренней логистики сектора, разумеется.

Контрабандистский путь, проложенный от границ сектора к системе Галаанус, ранее не был таким.

Еще некоторое время назад он являлся частью такой гиперпространственной трассы, как Путь Даранк, проходящий через центр сектора и соединяющий внутренними маршрутами большую часть звездных систем на этой территории галактики.

Его использовали колонисты несколько столетий назад, чтобы освоить планеты в этой части галактики.

Всего в Галаанусе находилось две планеты.

Корва и Галаан.

Можно подумать, что именно от названия первого мира и появилось наименование всего сектора, но это было не так.

Существовала система Корва, которая и дала название сектору.

И да, в указанной звездной системе тоже находилась планета Корва.

Путаница возникла в результате недосмотра колонистов, которые направлялись на планету Корва в одноименной системе, но волей судеб или по недосмотру своего командира, открыли систему Галаанг.

Посчитав, что они достигли цели, колонисты с задором и радостью посвятили себя освоению нового мира.

Ошибку выявили только тогда, когда настало время регистрировать астрономические объекты в космических справочниках.

Впрочем, те, кто был ответственным за это дело, ничуть не усомнились в своем праве на размещение двух одноименных планет в одном секторе.