Кровь.

Нога ныла так, будто ее проткнули раскаленным вертелом; на языке ощущался острый вкус железа.

Кашлянув, он обнаружил, что еще больше забрызгал кровью панели перед собой.

Одновременно с этим дик стала болеть грудная клетка, в которую, подобно удавкам, врезались привязные ремни.

Поскольку майор не отзывался, то оставалось только надеяться на то, что Брену удалось выйти из этой передряги с меньшими потерями.

Поворачивая голову, Алекс почувствовал себя так, будто в спину ему всадили заряд стеклянной дроби.

Подрагивающей рукой он смог дотянуться до механизма фиксации привязных ремней и расстегнул их.

Боли в грудине стало больше.

Да еще из-под шлема потекла предательски теплая и липкая жидкость.

Значит еще и голову разбил.

Алекс что есть силы наклонился вперед, стаскивая себя с кресла.

Усевшись на панель управления, он сплюнул в сторону вязкую окровавленную слюну и, не обращая внимания на боль, принялся вынимать из аварийного комплекта все необходимое.

Легкий бронежилет.

Штурмовая винтовка Е-11.

Аптечка с запасом медикаментов, часть из которых тут же оказались всажены в ноющую ногу.

Отпустило.

Даже в голове прояснилось.

Короткой проверки оказалось достаточно для того, чтобы убедиться в боеспособности винтовки и бластерного пистолета, которые он отложил в сторону, но с тем расчетом, чтобы они оставались под рукой.

Алекс надел бронежилет, морщась от боли в ребрах.

Сноровисто наполнил оставшиеся пустыми карманы боеприпасами и протеиновыми батончиками.

Рассовал прочее оборудование и элементы снаряжения по подсумкам и карманам комбинезона.

Другого шанса вернуться к аварийному комплекту у него просто не будет.

Запасной комлинка к же нашел для себя место в изобилии карманов непромокаемого герметичного комбинезона.

Когда аварийный комплект оказался распихан по карманам, Алекс проверил работу системы жизнеобеспечения, закрепленную на груди.

Потому как понял, что начинает задыхаться.

Так оно и есть — контроллер полетел, треснув при приземлении.

Надо будет как следует потолковать с производителями.

Этот пластик ни к Татуину, ни к Корусанту… Нужно что-то более крепкое.

Благо, что в аварийном комплекте есть запасной.

Задержав дыхание, борт-стрелок «Скимитара-01» переключил патрубки на новую панель, выбросив старую в контейнер аварийного комплекта.

Проверил заряд энергии в новом оборудовании, обругав себя за то, что не сделал этого сразу.

На его счастье запасной контроллер как новенький.

Значит не нужно будет переживать насчет того, что он задохнется в разреженной атмосфере Кесселя.

Спинка кресла и переборка, разделяющие места в кабине, мешали рассмотреть что там происходит у Томакса, но Алекс намеревался уже исправить эту несправедливость, когда до него донеслись новые звуки, не характерные свисту выходящего из кабины воздуха.

Хлопок и рев плазменного резака: кто-то намеревается вскрывать кабину в носовой части.

В аварийный комплект подобное не входит.

У ПСО тоже таких штучек на вооружении нет — они знают как вручную открыть фонарь.

Значит противник.

Шум резака приблизился и на мгновение, сквозь поляризованную транспаристаль над креслом, Алекс увидел тонкую, но раскаленную струю, готовую взрезать фонарь.

Е-11 как-то сама по себе оказалась в руках.

— Здорово, — пробормотал Алекс.

Мало того что у него переломаны ребра, теперь еще и бой придется принять.

На помощь громил из ПСО (а туда как будто специально отбирают исключительно здоровых штурмовиков) не приходилось уповать.

Если б они знали куда кабину отнес взрыв, то были бы уже здесь.

Значит аварийный маяк уничтожен или критически поврежден при падении кабины.

Значит и тут выяснилась недоработка отечественного военно-промышленного комплекса.

Но это все потом.

Сейчас же главное — отбиться от тех, кто вскрывает кабину.

Или умереть с боем.

Плен — из области фантастики.

Надо же понимать, что противника больше интересовала сама машина, а выбиванием данных из экипажа они займутся во многом и по той причине, что другого источника информации у них нет.

На свою беду, Алекс был одним из двух человек, который стоял за разработкой «Скимитара».

И под пытками (не нужно тешить себя мыслью о героическом превозмогании) он явно может рассказать многое.

Огонек резака уже прошелся по периметру фонаря, срезая замки.

Бластерная винтовка грела руки.

Транспаристаль ушла куда-то в сторону, и внутрь заглянула чья-то голова.

Из примечательного — на неизвестном была кислородная маска.

Такие используют аборигены, чтобы не умереть на Кесселе.

Алый заряд бластерной плазмы проделал дыру в черепе неизвестного прежде, чем тот успел отреагировать на увиденного борт-механика.

Тело дернулось и бессильно повисло, зацепившись подбородком за край люка.

Позицию, конечно, Алекс занимал преотвратную — неприятелю достаточно будет забросить внутрь свето-шумовую гранату, или термальный детонатор, чтобы покончить с ним.

Но судя по сухим щелчкам бластерных выстрелов по обшивке, действуют явно не профессионалы.

Это дает определенную надежду.

— Сдавайся! — услышал борт-стрелок гортанный крик одного из противников. — Твой пилот уже у нас!

А вот это крайне сомнительно.

Живым бы Томакс никогда не сдался.

А если он в бесчувственном состоянии или ранен, то тем более идти на этот глупый шаг неразумно.

Но скорее всего это просто провокация.

Наличие в кабине двух фонарей видно невооруженным взглядом.

Если они вскрыли кабину и захватили Томакса, то почему медлили в отношении него?

Нет, темнят что-то эти ребята.

А значит…

— Хорошо, я выхожу! — крикнул Алекс, запустив руку в подсумок. — Мне нужна будет помощь — я ранен и не смогу сам спуститься. Подходите справа, я сейчас уже выползу!

— Вылазь давай! — услышал он обрадованный голос. — Эй, вы, трое, подойдите к кабине, будете ловить второго.

Нет, конечно, вы поймаете.

Куда ж вы денетесь.

Большой палец вдавил клавишу активации.

Борт-механик высчитал про себя несколько секунд, после чего движением руки высвободил наружу термальный детонатор.

Боеприпас ожидаемо вызвал сперва возгласы удивления.

Которые затихли, стоило только детонатору рвануть.

Часть обшивки корабля, оказавшаяся вблизи эпицентра детонации, вогнулась внутрь кабины и порвалась, превратившись в удобную бойницу, которой Алекс не преминул воспользоваться.

Он увидел нескольких противников, по которым тут же открыл огонь.

И только в процессе убийства уже третьего бойца, он понял, что внешний вид неприятеля его несколько смущает.

В плане экипировки нападающих получился какой-то приторный салат: отчасти что-то в ней было позаимствовано из формы тюремных охранников, что-то из экипировки гвардейцев.

Судя по всему, разношерстное воинство это непосредственно бойцы, защищающие Кессель.

Это же предположение подтверждалось и наличием на их лицах кислородных масок.

Судя по всему, командовал этим воинствующим сбродом разумный, который будет теперь являться Алексу в кошмарах.

С виду сущее пугало, с немыслимо вытянутой шеей и невероятно длинными руками, вскарабкался на капитанский мостик.

Его облачение — такое же «лоскутное», как и у остальных, дополнялось двуствольным бластером, ношение которого на большинстве планет системы считалось незаконным.

Хотя, какие тут правила?

Это же Кессель!

Пугало что-то выкрикивало своим подчиненным, разбегающимся от зоны поражения и прячущимся за громадными булыжниками.

Логично — желающих схлопотать плазменный заряд прямиком в тело желающих не находится в любой перестрелке.

— С-с-соло! — прошипело пугало. Несмотря на то что кислородная маска скрывала нижнюю часть лица, Хэн с уверенностью мог утверждать, что пугало ухмыльнулось во всю ширину пасти. — Теперь ты пожалеешь, что уцелел после посадки.