Учет времени между вылетом тела подставляем в формулу, выполняем необходимые математические действия — и получаем расстояние, на которое тело улетело.
И вектор полета тоже известен.
Как интересно.
Но тела Антиллеса и Вессири, вылетевшие одновременно с телом моего клона, нашли не в предполагаемой области космоса — из-за чего возникло предположение, что сталкиваясь с мусором, они изменили пространственную ориентацию.
Потому не было смысла искать тело клона.
А сейчас у меня есть предположение, что Тайбер Занн решил проверить мою «смерть» и первым добрался до тел.
Чтобы сбить нас со следа, переместил тела республиканцев в сторону, из-за чего был сделан вывод о том, что тела разлетелись.
Ловкий ход, о котором я даже не подумал.
Браво, Тайбер, хорошо ты меня отрезвил.
— Как интересно, — констатировал я. — Выходит, ты довольно близко знаком с Тайбером Занном.
— Б-был у него п-пару р-раз, — еще сильнее начал заикаться пленник.
— И встречался лично? — уточнил я.
— Д-да…
— Где?
— Э-э-эт-ти… Н-не с-скажу-у! — неожиданно расхрабрился Морут Дул.
— Понимаю, страх, — кивнул я. — Что ж, поговорим о более насущных делах. Сколько в шахтах бывших имперских солдат и других военнослужащих?
— Н-не с-скажу!
— Неправильный ответ, — произнес я.
Подполковник Тиерс едва заметно кивнул.
Стоящий позади рибета гвардеец молча схватил руку Морута и хладнокровно отсек у того левый мизинец ударом обсидианового клинка в сустав.
Бывший администратор завизжал, подобно раненному гаморреанцу.
— Когда закончатся пальцы, мои гвардейцы будут отрезать у тебя другие части тела, — предупредил я.
Рибет захлебывался в собственных выделениях, не в силах связать и двух слов.
Лишь после потери второго пальца, он образумился.
— На Этти IV!!!! — заверещал Дул. — У него дворец там!
— На самой планете?!
— Бывший недостроенный дворец Императора!!!! — продолжал рассказывать по собственной воле рибет то, о чем его присутствующие даже не спрашивали. — Он там! Под защитой целой армии! Я просто добываю и реализую для него спайс!
— А так же — помогал Коррану Хорну организовать ловушку во время встречи, — напомнил я.
— Это сказал Тайбер! — тут же перевалил ответственность Дул. — Прислал корабли, сказал, чтобы захватили офицеров и технику, а экипаж — в шахты.
— Зачем? — уточнил я.
— Ему нужны были все корабли, какие только здесь будут, — заявил рибет. — Он сказал, что вряд ли больше одного разрушителя прилетит, потому что сильная гравитация. Флота должно было хватить для атаки.
— И ты допускал, что Хорн улетит отсюда?
— К-конечно нет! Его так же надо было отдать Занну.
Любопытно.
— И где он сейчас? — поинтересовался я.
— Н-н-не знаю! — замямлил Дул. — Он пропал, как только один из грузовиков поймал спасательную капсулу.
Значит не погибли.
Как минимум Террики в перестрелке выжили.
— Где грузовик?
— Н-не знаю я! П-п-пропал в-вместе с-с-с Хорном!
— Что за грузовик? — продолжал допытываться я.
— Н-не знаю я! П-прилетел в-в-вместе с Хорном!
Все интереснее и интереснее.
— Был сбит один из моих кораблей, — напомнил я. — Пилота увезли твои люди. Где он? На поверхности его нет.
Для ответа пришлось лишить рибета еще одного пальца.
— Шахты! «Стервятник» утащил его в шахты! — заорал Морат, косясь на свою истекающую кровью конечность. — Третья штольня! Самая глубокая из всех!
— Я не сомневаюсь, что у тебя есть точные координаты их места нахождения, — предположение нашло отражение в энергичном кивании головой со стороны рибета.
— В таком случае, тебе стоит их сообщить моим людям, — произнес я. — И рассказать самую быструю и безопасную дорогу туда.
— Д-д-да-да, — согласился рибет. — Я-я-я все сделаю.
— Вот и хорошо, — произнес я, поднимаясь со стула. — А сейчас сообщи моим людям, как добраться до всех без исключения разумных, запертых в шахтах и вообще все, что знаешь.
— К-конечно…
— Подполковник, — окликнул я Тиерса. — Для Четвертого спецотряда меняется задание.
— Я сообщу им, гранд-адмирал.
Майор Брен со стоном выкатил глаза из-под век, но освещение вокруг было слабым, и ему потребовалось несколько минут, чтобы, зрение сфокусировалось на окружающей обстановке.
Но мало что поменялось.
Он по-прежнему в какой-то штольне.
Доносились приглушенные голоса охранников, судачащих друг с другом о чем-то своем.
Тело ныло так, словно его не лечили, а увечили все это время.
Томакс прислушался к своему самочувствию.
Он продолжал лежать все на той же металлической койке, или операционном столе, прикованный все теми же металлическими скобами, с ощущением привкуса металла во рту.
Да и к тому же вдобавок — в разрезанном на руках, ногах и боках туловища пилотском комбинезоне.
Последний, очевидно, повредил этот механический дроид-дознаватель, по недоумению (или злому умыслу) засунутый в корпус дроида-медика хозяевами исправительного учреждения.
Брен, пользуясь тем, что его не замечают, пошевелил руками, затем ногами.
Убедившись в их наличии и способности манипулировать конечностями, пилот отмел хотя бы одну из тревог подальше.
А вот самочувствие было откровенно неважным.
Два, а вовсе не три его ребра ныли так, словно бы вместо них в его тело были всажены ледяные иглы, которые кто-то периодически то нагревал до жара пустынь Татуина, то охлаждал до температуры ледяных равнин приснопамятного Хота.
В унисон ребрам подвывала и левая нога, указывая на места залеченных переломов и сращения тканей.
Томакс ощущал слабость во всем теле, ровно как и холодные, едва ли не ледяные покровы собственного тела.
Обогревать его, само собой, никто даже не намеревался.
Как и помочь выздороветь.
Несмотря на свое состояние, майор отчетливо сознавал, что коктейль возмещающих и питательных растворов мог бы поставить его на ноги в считанные минуты.
Но, что конкретно сбивало его с толку, так это наличие атмосферы в том коридоре (или все же это пещера?), где он был вынужден находиться по прихоти своих тюремщиков.
Он спокойно дышал, не чувствуя ни разреженности воздуха, ни иных проблем с дыханием.
Он отважился и глубоко, с присвистом втянул в легкие воздух, наполнявший незнакомое помещение.
И тут же закашлялся, услышав перед своим ртом какой-то глухой звук.
Что весьма необычно и ново.
Пришлось как следует скосить глаза, чтобы понять причину нестандартного звучания собственного кашля.
К его рту была подсоединена небольшая маски, более похожая на загубник для системы дыхания аквалангистов.
Поразительно, но он не почувствовал ее раньше.
Да и только сейчас понял, что должен был обратить внимание на то, что во время разговора с дроидом его голос звучал глухо…
Но, очевидно, мозг списал это на хрипоту, не полностью отойдя от забытья первого пробуждения.
— Проснулся, — раздался отвратительны и мерзкий даже в своих интонациях голос где-то позади головы Томакса.
А ведь он думал, что только у того дроида-мучителя может быть такая отвратительная интонация.
В следующую же секунду он резко, без каких-либо предупреждений, принял из горизонтального положения вертикальное.
Заболела грудина, которая теперь упиралась в широкую металлическую дугу.
Как только Томакс преодолел неприятные ощущения, а глаза освоились со светом, он разглядел что к нему подходят те самые охранники, которых он видел до этого.
Четверо разумных, чья форма не вполне соответствовала принятой у тюремных надзирателей Империи.
Впрочем, это уже и так понятно — здесь давно даже не Империя главенствует.
Пестрая экипировка подошедших к нему разумных включала бронированные щитки и накладки на уязвимых местах, однако не включала ни одного опознавательного знака, нашивки или шеврона, по которым можно было догадаться об их звании и войсковой принадлежности.
