— Наше восхождение войдет в историю Доминиона, — сообщил он парням. — Чудикам из штурм-коммандос остается только грызть свои козырьки на шлемах, завидуя тому, что мы справились с такой задачей.

Парни принялись переглядываться.

На общей частоте зазвучали шутки.

Штурм-коммандос и флотский спецназ не то, что соперничали, но…

Задачи у них схожие, за исключением того, что коммандос действуют на оперативном пространстве на поле боя, а вот спецназ засылают в тыл противника намного раньше, чем прозвучат первые выстрелы.

Хотя, командование Вооруженных Сил Доминиона не раз и не два, особенно в первое время, когда не хватало личного состава, выдавало задачи без оглядки на то, кто к чему лучше подготовлен.

Оперативный кризис это вам не шутки.

Впрочем, никто особо и не возражал — коммандос так и вовсе практически все клоны, им возражать и задавать вопросы по долгу службы не положено.

А вт спецназ, «выживший» после упразднения флотской разведки, так с большим энтузиазмом брался за любую миссию, раз за разом доказывая свою профессиональную пригодность в любом спектре заданий и правильность сделанного командованием выбора.

— Восстановились? — уточнил Орсан, прекрасно понимая, что за те тридцать минут, которые были потрачены на отдых, как следует не отдохнешь.

Но и выходной им точно никто не даст.

Как минимум на такой высоте, у вражеского объекта.

Вот выполнят задание — и уже тогда…

— Продолжаем, — приказал Макен, первый подбираясь к скале и вонзив в ее неподатливую твердь первый анкер.

Первые три метра все шло как по маслу.

От карниза, на котором они находились, до вершины имелась не слишком широкая расселина, по которой спецназовцы и продвигались.

Упираясь спиной и ладонями в скалу и ногами в тела анкеров, Макено поднимался до тех пор, пока расщелина внезапно не расширилась.

Сначала, растерявшись, спецназовец собрался, уперся ногами в противоположный ее край и вставил крюк как можно выше.

Схватившись за него обеими руками, нащупал пальцами ног неровность и встал.

Спустя две минуты пальцы его зацепились за осыпающийся край утеса.

«Да неужели?!» — мелькнула в голове мысль.

Опасный подъем закончился.

Теперь нужно только перебраться через край, незаметно пересечь десять метров открытого пространства на вершине, затаиться у метровой ограды из дюрабетона, вытащить остальных, еще раз передохнуть, проверить оружие и штурмовать хаттов республиканский объект.

Привычными движениями пальцев Мэллори удалил с поверхности скалы бесплодную почву, пожухлую траву, мелкие камешки и наконец добрался до коренной породы.

Упершись коленом, осторожно приподнял голову над краем, позволяя встроенной в шлем камере транслировать ему на визор картинку и застыл как вкопанный, весь превратясь в зрение и слух.

Лишь сейчас он осознал свою беспомощность и пожалел, что бластер с системой подавления звука и вспышки выстрела закреплен на рюкзаке, а обе руки заняты.

В свете издевательски сверкнувшей молнии но увидел противника.

В темноте на фоне панорамы симпатичного строения смутно вырисовывались плавные и резкие очертания республиканской постройки.

Зрелище это, поначалу нечеткое и непонятное, стало вдруг мучительно знакомым.

И тут Орсан понял, в чем дело.

В двух республиканских охранниках, которые стояли на открытой вершине, треплясь меж собой и держа под рукой бластерные винтовки.

Похоже один охранник заскучал и второй скрашивал его бдение за окружающей территорией беседой.

— У нас две проблемы, — сообщил Орсан отряду.

Какое-либо движение бойцов прекратилось.

Смотрели противники вдаль гор за спиной спецназовцев, явно не собираясь расходиться.

Так можно прождать и несколько часов, пока оба солдата противника наговорятся.

Правильно же, в карауле больше нечем заниматься, кроме как трепаться меж собой!

Сит бы побрал все эти нарушения уставов в отдаленных гарнизонах!

Рвануть сейчас вперед — самоубийство.

Противник увидит его на фоне скал, да еще и эти отблески молний, будь они неладны!

Откроют огонь или предупредят кого-то — все, считай, что операция провалена, и все труды пошли насмарку.

Мозг работал подобно разогнанному реактору.

Его сокрушения по поводу отсутствия под рукой нужного орудия — ранкору на смех.

Стоит прикончить одного, и второй, если не дурак, тут же нырнет под защиту ограждения и сообщит о нападении.

Если все же сумеют прикончить сразу обоих, то падение тел наверняка кто-то увидит.

Даже если шум выстрела не будет различим в непогоду, то приглушенная вспышка прямо перед окнами главного комплекса привлечет внимание и подымет тревогу.

Атаковать в лоб, как он ранее думал — бессмысленно.

Держаться здесь, пока обоим не наскучит, и они не разойдутся — тем более глупо.

Бойцы устали и каждая проведенная в таком «подвешенном» состоянии минута лишь ослабляет их.

Не говоря уже о том, что ветер явно решил поиграть против них.

Капитан висел в десяти метрах от своей цели и пытался придумать стоящий план, который бы не обернулся смертями в его отряде.

Пока что получалось откровенно отвратительно.

— Если у кого есть предложения, то я готов их выслушать, — прошептал он в комлинк.

Несмотря на завидную отдаленность от центральных секторов метрополии, по увиденному в системе Молот нельзя было сказать, что сектор Корва переживает на себе проклятье «отдаленных регионов».

Сотни звездолетов — транспортов и шахтерских, наполняли многочисленные стабильные астероидные пояса системы, из которых добывалась столь необходимая нам различная руда.

Не встретив ненужной бюрократии со стороны дежурных звездных разрушителей и кораблей патруля, проскользив мимо одинокой станции типа «Огненная звезда», единственной в своем роде в кампании двух десятков разбросанных по системе «Голанов», «Химера» легла на низкую орбиту одинокого мира.

Аванпост HM7-R, на борту которого еще недавно сменилась команда, что десять лет в отрыве от всей Империи берегла богатейшее месторождение полезных ископаемых, горделивый и неприступный, остался за кормой, продолжая выполнять свою роль координатора транспортных перевозок в этой части крохотной системы, состоящей всего из одной планеты.

Из космоса этот серо-голубой астрономический объект откровенно не впечатлял.

И у прибывших сюда могли бы даже возникнуть мысли о том, что совершенно напрасно командование флота разместило здесь целую оперативную группу.

Но причины для этого имелись, притом — самые, что ни на есть весомые.

Мало того, что сектор Корва — это наши северные границы, вблизи которых расположены сектора Босф и Хаппих, занятые отнюдь недружелюбными соседями.

Имелся так же на восточной окраине такой сосед, как сектор Квимар. А на юго-востоке — сектор Нембас, с которыми тоже еще не все до конца ясно.

Но ключевым моментом моего появления здесь, на планете, получившей режимный доступ и сильную охрану, являлись как раз не сколько желания посетить северные границы Доминиона.

Меня интересовала стройка, которая завершалась на поверхности этой планеты, лишенной разумной жизни, но очень привлекательной со стратегической точки зрения.

Название системы не поменялось на доминионских астрографических картах, а вот суть…

Мой челнок в сопровождении почетного эскорта снижался сквозь плотные слои атмосферы, двигаясь к единственному на планете супервулкану.

Месту, где расположилось сердце всего того производственного комплекса, который бешенными темпами возводился едва ли не половиной всех строительных мощностей Доминиона.

Преодолев облачность, шаттл вышел в чистое пространство.

И перед моими глазами предстало то, что фанаты профессора Толкиена могли бы назвать «Роковой горой».

Впрочем, именно такое название у этого производственного комплекса и имелось согласно всем секретным документам.