— Давай быстрее, — попросил Олег. — Я и так рискую, решив зайти за тобой.

— Я это очень ценю, поверь, — сказал я, держась сразу за одноклассником. — Чего ты так боишься Морозова?

— Кроме того, что он заплечных дел мастер, химик и владыка мороза? — криво усмехнувшись, спросил Олег. — Помнишь ту парочку на дыбе вчера? Это далеко не худшее, что он может с нами сделать.

— Ну, пусть попробует, — усмехнулся я, вспоминая заготовки. Пришлось очень сильно урезать потенциальные хотелки, связав себя только с одной стихией. Никакого огня, света и даже лезвий — но такова была цена за поддержание легенды. И все же против льда я мог выкинуть пару неплохих фокусов.

Мы вбежали в класс, когда Морозов уже появился в противоположном конце коридора. Он двигался неспешным шагом, не то никуда не торопясь, не то давая нам время на то, чтобы занять свои места. В классе я сел примерно по середине, благо почти все парты были свободны. Нинель заняла место рядом с Виолой. Катерина с Николосом уже попрятали карты и сидели, словно прилежные ученики, на первом ряду. И только Брианна оказалась одна.

— Класс, встать, — сказал Морозов, входя в помещение. Стоило дверям за ним закрыться, как пахнуло холодом, а в нос ударила зимняя свежесть. — Добрый день, господа учащиеся.

— Добрый день, господин Морозов, — нестройным хором ответили мы.

— Семеро? Где остальные? — нахмурившись, спросил Морозов. — Кто староста группы?

— Я, господин Морозов, — поклонившись, ответила горничная.

— Непорядок, госпожа Нинель. Вы не можете совмещать позицию старосты и одновременно помощницы администрации, — строго сказал Морозов.

— Я справлюсь, господин преподаватель, — уверенно сказала Нинэль, прижав ладошки к груди.

— Я оставлю этот вопрос на решение вашего классного руководителя и учебного совета, — недолго подумав, сообщил Морозов. — Судя по пустым партам, у вас нет ни учебников, ни тетрадей. И это в середине года. Мне говорили, что у вас плохо с дисциплиной, но я даже не подозревал насколько. К счастью, сегодня мы сможем начать и без них. Сегодняшняя тема практического урока — устойчивость к стихийным воздействиям. Всем пересесть за передние парты.

Дождавшись, когда мы переместимся на первые два ряда, он нахмурился, а потом просто сел за учительский стол. Я готов был запоминать его лекцию, черпать знания ведром, но Морозов застыл, ничего не делая. И только через минуту я понял — в классе заметно похолодало. Температура начала стремительно падать, и при выдохе изо рта валил пар.

Холод за считаные секунды распространился по классу, а на окнах появился красивый морозный узор. Вот только не снаружи, как это обычно бывает, а внутри помещения. При таком дубаке можно замерзнуть насмерть, а мы были в легкой школьной форме, предназначенной для летнего периода. Но я лишь усмехнулся, быстро сообразив, что можно сделать.

В первую очередь, решить проблему с охлаждением. Вариантов у меня не так много, ведь я сам загнал себя в рамки использования только водяных структур, но отработанные ночью схемы мне сейчас вполне могли пригодиться, нужно было только слегка изменить масштабирование и плотность.

Несколько секунд, и вот вокруг меня появился полупрозрачный, полностью повторяющий мою фигуру силуэт. Тонкая водяная пленка тут же схватилась, и получивший точку кристаллизации мороз сам укрепил мой кокон, вытягивая воду из окружающего воздуха и уплотняя структуру.

Оставшийся внутри воздух был достаточно теплый и сам служил изолятором для внешней температуры, так что я выиграл несколько минут времени. Мне даже пришлось сделать небольшую щель, чтобы подышать и посмотреть, как справляются остальные. Но не у всех одноклассников дела шли хорошо.

Проще всего оказалось Пожарской, огонь — ее стихия, и девушка просто активировала изначальную силу, вложив немного энергии. Стоящий рядом с ней Николас не сумел повторить мой трюк и покрыл водой внешнюю часть формы, создав плотную ледяную корку, но сильно тепла ему это не прибавило. Олег Громов пытался согреться, пуская ток по собственному телу, но хуже всего пришлось девушкам.

Нинэль зачем-то достала меч, выставив его перед собой. Хотела таким образом создать точку мороза, чтобы отвести его от тела? Странное и нерабочее решение. Виола и Брианна же просто дрожали, обняв себя руками в попытках согреться. Если бы они хотя бы обняли еще и друг друга — возможно, это бы подействовало, но пока их усилия ни к чему не приводили.

Прошла минута, и я понял, что Морозов не собирается ослаблять напор. Что было не только странно, но и противоестественно. Это что ему такое сказал Эрдман? «Меня тут пиздюки решили заставить преподавать, заморозь их нафиг»? Даже если в этом мире замечательная исцеляющая магия — обморожение легких никому не доставляло радости. Но самое паршивое — на ту же Виолу у меня вполне конкретные планы.

Сработает моя структура, если попробовать применить ее к неподготовленной девушке? Вряд ли. Иллюзия — вещь во всех отношениях хрупкая, и подействует она, только если все условия будут соблюдены. Не просто же так я потратил кучу времени на расчёт и планирование. И все же шанс есть.

— Виола, не дергайся, — потребовал я, накладывая поверх девушки собственный силуэт.

— Если у вас есть силы на помощь другим, лучше бы занялись собственной защитой! — прикрикнул Морозов, и с его ладони сорвалось несколько снежинок. Нет, даже не так. Снежинищ! Пятисантиметровые шестиугольники с бритвенно-острыми краями мгновенно ударили по моей защите, разбивая ее на осколки. Я успел отбить два из них кинжалом, увернулся от третьего и незаметно для себя перешел в контрнаступление.

Морозов поймал мою атаку на возникший из ниоткуда прямой ледяной меч, тут же осыпавшийся сотней осколков. Но меня было уже не остановить, я продолжил атаку, вспоров его оборонительную позицию и отбросив к стене класса. Заплечных дел мастер не сумел разорвать дистанцию, но продолжал отражать мои молниеносные выпады. А самое паршивое — я все больше замерзал.

Вокруг преподавателя стояла плотная пелена холода, опускающегося до абсолютных величин, и с каждым мгновением мои движения становились все медленней. Пришлось применить обманный маневр, создав один кинжал поверх другого. Меч пролетел сквозь иллюзию, и мой клинок ударил в грудь Морозова.

— Упс, — я ошарашенно смотрел, как образ преподавателя рассыпается мелкими снежинками, а затем позади раздались резкие одинокие хлопки, и, обернувшись, я увидел совершенно живого и ухмыляющегося наставника.

— Достаточно, — сказал Морозов, легким движением руки убирая давление замораживающей ауры. — Можете открыть окно, чтобы проветрить. Садитесь на свои места.

Как стоящий почти у подоконника, я открыл форточку, и в помещение тут же хлынул теплый воздух. С другой стороны открыли дверь в класс. Судя по расширившимся глазам проходящих мимо учениц, с ужасом переступающих клубы холодного воздуха, такие занятия все же не были частыми в академии.

— Итак, какие выводы вы можете сделать из маленькой демонстрации? — спросил Морозов. Екатерина потянула руку, но по взгляду преподавателя стало понятно, что разумных ответов он от нас не ждет. — Первый и самый очевидный — неодаренным нет места на поле боя, так же, как нет места в аристократии. Даже базовая ледяная аура почти убила двух ваших одноклассниц, а ведь я использовал ее далеко не на полную силу. В бою же любой простолюдин, сумевший добраться до аристократа с аспектом холода, просто превратится в ледяную статую. Как и должно быть.

— Второй вывод, самым действенным оружием против стихии является ее антипод. В моем случае — лава. Если бы у кого-то из вас был такой аспект, он не только сумел бы противостоять моей ауре, но и создал бы достаточную защиту, — спокойно, даже холодно проговорил Морозов, смахивая пальцем невидимые пылинки с кафедры.

— Третий вывод неочевидный — повторяющие и даже дублирующие стихии при должном уровне умения могут стать хорошим подспорьем. Студент Лансер, как объясните, почему вы использовали не защитный слой на одежде, а статую самого себя?