Я нашел Ольгу взглядом, когда мы уже покидали вечер. Смотреть на нее было жалко. Еще бы, ведь она весь день просидела, скрючившись в три погибели под столом с костями. Никакой магии в этом не было, так что и попасться она не могла. На кости было невозможно воздействовать — никто не брал их в руки, и только когда ведерко зарывало их, прижимая к столу, оставалась пара секунд, чтобы провернуть все.

В столе было прорезано отверстие, плотное сукно заменено более редким и полупрозрачным. Когда ведерко закрывало свет сверху — в огоньке свечи можно было разглядеть, какой стороной лежат кубики, и с помощью иглы перевернуть их в нужное положение. Простая операция, но сложное исполнение.

Крупье у этого стола менялись каждые полчаса, затем и сам стол унесли. Нинель выигрывала, только когда внимание соглядатаев, которых заранее обозначили Екатерина и Николас, ослабевало. Каждый выполнял свою роль и знал только то, что должен был. Даже если бы схватили всех — о роли Ольги знал только я.

— Сегодня был хороший вечер, — сказал я, когда в моей комнате собрались все виновники торжества. — Мы все выполнили свои роли и, надеюсь, все довольны результатом. За победу!

Мы чокнулись чашками с горячим фруктовым глинтвейном. Так получилось, что мои апартаменты оказались самыми весомыми, даже у герцогини прусской комната была меньше, вот и пришлось собираться у меня. К тому же где, если не у рыцаря-защитника, праздновать столь знаменательное событие. Пришли Ольга, Нинель и Виолетта. При этом на Ольгу смотрели нормально-снисходительно. До сих пор не поняли, что она девушка?

— Не пора ли посмотреть, ради чего я просидел под столом весь день? — устало спросила Ольга, в нетерпении поглядывая то на меня, то на Нинель.

— Пожалуй, и в самом деле пора. В конце концов мы работали все одной командой. Хоть некоторые и несли большие риски, чем остальные, — кивнул я, взглянув на горничную. — Итак?

— Прежде я хочу сказать, что, если бы не пожелание госпожи, я бы ни за что не стала заниматься столь низким обманом, — холодно произнесла Нинель, выкладывая аккуратно сложенные бумажки из-под фартука. — Здесь все.

«Все» поместилось в небольшой тарелке, но от этого не стало менее внушительным. Двенадцать галеонов, если с моими, но без ценных бумаг — девятнадцать. Почти два миллиона крон. Баснословная сумма, которой должно легко хватить до конца обучения, если не покупать ничего экстраординарного.

К счастью, или к сожалению, я магией этого мира не обладал, а значит, и раскачать свои способности эликсирами и осколками стихий — это не мой способ. Так что деньги мне скорее нужны для поддержания штанов, создания собственных предприятий и покупки титулов, статуса и лояльности.

— Этих средств должно хватить на возвышение ее светлости, — сказала воодушевленно Нинель, и я едва не поморщился. Потому что и Виолетте возвышение эликсирами тоже не светило. Опять же, моя магия, основанная не столько на силе, сколько на умении и подготовке, — это все, что есть в распоряжении герцогини. Хотя в зале и возникли некоторые проблемы с подчинением разбушевавшегося ветра, скорее всего, это просто совпадение.

— Уверен, мы найдем подходящий способ, — кивнул я, внушая уверенность больше девушкам, чем себе. — В любом случае деньги станут важным дополнением к результатам сегодняшнего вечера. Но не основным! Монсеньора Виолетта, вы были великолепны.

— Да, это было потрясающе! — поддержала меня Нинель. — Вы заявили о себе, и пусть поведение сэра Лансера слегка подпортило впечатление принца, уверена, вы сможете рассчитывать на хорошую брачную партию!

— Спасибо, дорогая, — слабо улыбнулась Виолетта. — Но мне не показалось, что он доволен. Да я этого и не хочу. Этот мерзавец пообещал сделать меня наложницей!

— С кем он может рассматривать брак, если стал цесаревичем? — спросил я, меняя тему разговора и убирая деньги. Нечего глаза мозолить.

— Брак с одной из дочерей императора Рима станет его лучшей партией, — предположила Ольга, подвинувшись ближе. — Я хочу получить свою долю. Сейчас.

— Хорошо. Учитывая, что ты была основным лицом, от которого зависел успех всей операции. Как насчет двухсот тысяч крон? — спросил я, протягивая два галеона девушке. — На сколько эликсиров и стихийных осколков этого хватит?

— Почему всего два? Мы же выиграли двенадцать? Даже если делить на четверых, здесь присутствующих, должно получиться три, — не слишком уверенно возразила Ольга, но я покачал головой и больше предлагать не стал.

— Во-первых, ты не рисковала своим положением и здоровьем. Никто не мог тебя обнаружить, а даже если бы нашли — отвечать пришлось бы мне. Собственно, Нинэ и так попробовала выбить из меня деньги и ответы по завершении вечера. — Я вкратце рассказал обо всем произошедшем. — К тому же, если тебе понадобится заработать денег в следующий раз, куда ты направишься?

— Ага, я понял, — поморщившись, ответила Ольга. — И что дальше? Уже есть планы?

— Для начала — принц. Что там с браком? Почему именно РСИ? — перебив девушку, поинтересовался я.

— Тут все просто, — ответила вместо нее Виолетта. — Если между двумя империями будет мирный договор и брачный союз — они разделят все остальные страны в Европе. Главная опасность, конечно, для Пруссии и Польши, дальше — Финляндия и Норвегия. Но Английская корона, усилившаяся за последние два века французскими землями, не позволит такому случиться. Островитяне и так потеряли большую часть колоний.

— Значит, большая игра между Германией, Англией и Россией, — задумчиво проговорил я. — Никогда она не приводила ни к чему хорошему. С другой стороны, это и в самом деле лучший вариант для принца, но не для нас.

— Пф, да кто мы такие, чтобы наше мнение вообще учитывалось? — фыркнула Ольга. — Прошу прощения у ее светлости, но вы в самом деле думаете, что в состоянии на что-то повлиять?

— Громовы всегда были данниками Руси, вам этого не понять, — пренебрежительно бросила Виолетта, хотя, судя по выражению лица, замечание Ольги ее сильно задело. — Мы же, пусть и в прошлом, королевский род. Равные московским императорам, а не подчиненные им.

— Боюсь, что уже нет, ваша светлость, — сказала Нинель, чуть поклонившись под взглядом герцогини. — Но это не значит, что вы должны терпеть оскорбления этого мерзкого типа.

— Ты верно заметила, мы были равны в прошлом. Империи готовы разорвать нашу страну на части, и сейчас я совершенно ничего не могу с этим поделать. Ни-че-го, — по слогам проговорила Виолетта. — Я не хочу становиться женой-заложницей. Как не хочу быть герцогиней обреченного царства. Я просто хочу оставаться собой и быть свободной. Улететь от всех проблем с новым караваном торговцев и быть счастливой, а не оставаться марионеткой в руках мерзких интриганов, только и жаждущих, что перекроить карту Европы.

— Но вы последняя наследница престола Пруссии, — попыталась возразить Нинель.

— Именно! Последняя. И хватит об этом. Королевства уже нет, герцогство урезано в правах, да его территория едва превышает городские стены! — возмущенно сказала Виолетта. — Все, достаточно. Я устала от всего этого. Сегодня был хороший вечер, а ты опять начинаешь о долге и ролях. Я так не могу и не хочу. Довольно!

— Прошу прощения, госпожа, — куда сильнее склонилась Нинель, а когда распрямилась, посмотрела на меня в поисках поддержки. Ну нет, меня в это втягивать не стоит. Не сейчас, после столь пламенно исполненной Виолеттой песни о свободе. У нас еще пять лет впереди, я успею наставить зависимую от меня девушку на пусть истинный. Да и герцогство за столь малый срок развалиться не должно.

— Мы и в самом деле все сегодня очень устали, — сказал я, отхлебнув из кружки остывший чай. — Предлагаю отправиться спать, а планы на дальнейшее будущее обсудить завтра, на свежую голову. Заодно уложатся все мысли.

— Да, выспаться мне не помешает, — потянувшись, сказала Ольга. Нинель только кивнула, а Виолетта, поднявшись, на несколько секунд задержалась у дверей. Казалось, она хочет что-то сказать, а может, надеется на то, что я скажу что-то, что заставит ее остаться у меня на ночь. Но сегодня я твердо решил выспаться. Ну их, девственниц. После тяжелого трудового дня подвиг дефлорации я не потяну. Для этого нужно своеобразное настроение, да и успею еще.