Виола схватилась за горло в попытке вздохнуть, чем сделала себе только хуже. Брианна обеими ладошками зажала рот. Я же просто сцепил зубы по крепче, тут иллюзией ничего не решить. Если бы у меня была заготовлена структура — возможно, но на такой случай у меня ничего не осталось. К счастью, через секунду дверь распахнулась, и свежий воздух со свистом ворвался в класс.

— Баронский титул — максимум, который вы можете получить в академии, если захотите поступить на службу к его величеству королю Прусскому. Однако далеко не самый могущественный. Титулы от виконта до князя вы можете получить за особые заслуги… перед своими государями. — На последнем он снова поморщился. Интересно, если он такой патриот, какого черта вообще забыл в академии?

— И какой же силы может быть князь? — не стесняясь, спросил я.

— Какой силы? — с мрачной усмешкой переспросил Эрдман. — Такой, что во время семидневной войны при сражении между Польшей и Россией один из русских князей одной своей силой уничтожил объединенную союзную армию Гугенотов, Польши и Пруссии. Сорок пять тысяч человек. Но одному из вас это должно быть известно куда лучше других, верно?

— Так точно, господин барон, — чуть не икнув ответила Екатерина. — Тем князем был мой приемный дед, Всеволод Пожарский, великий одаренный и полководец.

— Ну, как полководец он, прямо скажем, был говно, — поморщился на это Эрдман. — Большую часть своих людей он потерял не в бою, а в походе, из-за проблем со снабжением. К тому же мы тогда удачно сбили императорский флагшип. Однако это не отменяет личной силы и отчаянного, я бы даже сказал, самоубийственного напора, с которым он шел в бой. Насколько я понимаю, для него это тоже кончилось плохо?

— Все верно, — понурив голову, ответила Екатерина. — На него обратил внимание архонт.

— Да, против архонта даже герою-князю выставить нечего. Выше только истинные изначальные боги, — подтвердил слова одногруппницы Эрдман. — Но их наши проблемы не касаются, у них свои войны, позволяющие поднимать со дна океана острова для обычного развлечения.

— Вы не договорили, — насупившись, прервала его Екатерина.

— Что? — несколько даже удивленно спросил барон.

— Вы не договорили, господин барон, — поправившись, сказала Пожарская, но подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. — Про битву четырех государей. После которых остался только один.

— Да, — с явной неохотой проговорил Эрдман. — Ты права, это вы тоже должны усвоить. После победы русского императора нам пришлось заключить позорный мир. Лишающий всех проигравших права называться королями. И все равно для меня глава Антуан Гогенцоллерн — его величество король Пруссии! — с этими словами преподаватель так ударил по кафедре, что подскочили первые ряды парт.

— Все, на этом урок закончен. У вас три дня, чтобы подготовиться и сдать экзамен на оруженосцев. И отведите раненых в лазарет. Если любая из них умрет — я вам преподавать не стану, в этом нет чести, — последнее он адресовал явно лежащим на полу Брианне и Виоле. Мне показалось, или перед выходом он с облегчением выдохнул?

Подойдя к девушкам, я понял, что они обе неестественно красного цвета — вероятно, кожу обожгло, хотя я сам был совершенно нормальным. Как и Николас с Екатериной. Олег и Нинэль чуть покраснели, но не слишком заметно, а вот девушки и дышали-то тяжело. Похоже, два преподавателя сумели-таки пробить предел их организмов. А я-то по наивности думал, что нас тут учить будут, но академия все больше напоминала мне безумную мясорубку.

— Я возьму Виолу, Олег, помоги Брианне. Нинель, покажешь дорогу к лазарету? — спросил я, аккуратно поднимая девушку.

— Да, конечно, следуй за мной, — быстро ответила горничная, придерживая входную дверь. Олег подхватил вторую одноклассницу, и вскоре мы уже поднялись из подвалов на первый этаж. Но шли не главными коридорами, а тропинкой, быстро сменившейся оранжереей. Здесь в несколько ярусов росли странные растения, большинство из которых я мог определить только как цветок, куст или дерево. Хотя, возможно, эти знания просто оказались утрачены вместе с осколками моей души.

Через несколько минут, петляя по узким дорожкам, мы вышли к противоположной стене замка, к которой прилегал многоэтажный амфитеатр. Я сдал ценную поклажу быстро удалившейся медсестре, а сам подошел к арене, на которой вовсю сражалось несколько человек. Хотя, вернее сказать, сражался только один — стоящий в центре, — а остальную восьмерку нападающих он эффектно и весьма кроваво избивал.

Стоящий в центре юноша лет восемнадцати легко отбивался от нападок со всех сторон. Его серый пиджак от формы академии небрежно валялся на переднем ряду, а беловолосый боец оставался в белоснежной рубашке и брюках на подтяжках. Предназначение последних было естественно не в поддержании штанов, а в удержании перевязи, находящейся на ремне. Но, несмотря на меч, сидящий в ножнах, бился воин копьем.

Ловко жонглируя оружием и даром, он отбивал атаки лезвием и одновременно лупил молнией подступавших к нему с тыла противников. Яркие вспышки и грохот не оставляли вопросов о природе его способностей — это явно молния, только не такая ручная и крохотная, как витиеватые змейки в руках Олега или Елизаветы — а настоящее боевое заклятье. При этом противников он не жалел совершенно.

Семеро девушек и один парень, окружавшие копейщика, старались наброситься одновременно, атакуя с противоположных сторон. Вооружение у них было очень разное: копья, топоры, длинные и короткие мечи. У одной из противниц в руках оказался лук, но не простой — она выпускала ледяные стрелы. Однако ни одна атака не могла достичь копейщика, чьими движениями можно было залюбоваться — если бы не слепящие вспышки.

Раскрутив оружие, он отбил летящую в него стрелу, тут же поймал на древко удар меча и, упав на одно колено, ударил противовесом по ноге нападающего — отчего тот завалился на окровавленный песок арены. Одновременно с оказавшегося за спиной наконечника копья молния ударила по поднявшей над головой топор девушке, и та упала, дергаясь в конвульсиях.

Сразу три соперницы набросились на парня, одна, так же, как и он, вооруженная копьем, две — мечами. Но, раскрутив над головой оружие, поединщик обрушил на арену сразу несколько молний, выбив из боя одну девушку и заставив отступить двух других. А стоило пятну в глазах чуть померкнуть, как я разглядел, что перешедший в атаку парень совершенно не стеснялся применения силы.

Шагнув вперед, он пронзил наконечником ключицу соперницы с тем же оружием и обратным движением вспорол ее одежду. Девушке, из плеча которой била кровь, оказалось совершенно не до внезапной наготы, и вместо того, чтобы прикрывать большую грудь, вывалившуюся из порванного лифчика, она зажимала рану, пытаясь отползти к краю арены. А на ногах еще оставались шестеро.

— Пойдем отсюда, — окликнул меня Олег, появившийся из лазарета. — Доктор сказала, что все в порядке, девушек приведут в чувство, и они смогут вернуться к тренировкам уже завтра.

— Отлично, но я хочу досмотреть поединок, — не позволив положить мне руку на плечо, сказал я. — Знаешь, кто этот мудак?

— Надейся, чтобы он тебя не услышал, — глухо посоветовал кучерявый. — И, конечно, я его знаю, как можно не знать второго наследного принца Российской Империи?

— Не пересекались еще, — пожал я плечами, глядя на то, как принц уничтожает своих врагов. Хотя нет. Какие они ему враги? Они же даже поверженные и брошенные на песок пытаются криво улыбаться и отползают с арены, чтобы не попасть под удар копья. Принц же не просто бился, он наслаждался процессом, одновременно унижая окружающих и показывая свою силу.

Не мой метод. Если ты действительно силен — тебе не нужно самоутверждаться за счет других. Время и природа сами расставят все по местам. Ну, если им немного помочь.

Очередным финтом принц ударил назад, легко уходя от атаки мечницы, но вместо того, чтобы парализовать подошедшую сзади девушку, молния мгновенно ушла в песок. Студентка, ослепленная вспышкой, взмахнула топором и сумела достать своего противника, едва чиркнув по рукаву принца и распоров рубашку.