— Негусто, но что еще взять от военного. Хотя под его присмотрами вы, конечно, сумеете стать сильнее, а может, он и поделится парой секретных техник, но в теории явно слаб. В отличие от меня, — с нескрываемым превосходством улыбнулась Громова. — Ты уже знаешь, что оружие — проводник силы богов. А амулеты — их дар, иногда появляющийся у детей и даже правнуков настоящих одаренных. И именно от оружия зависит первичное проявление стихии.

— Вся сила одаренных делиться на три типа: всплеск, импульс и стена. Независимо от оружия или стихии, это общие проявления, которые меняют только форму, силу и природу. Например, волна пламени, идущая за огненным мечом, или цунами от удара водяным жезлом — проявление всплеска. Молния или землетрясение — импульс. А доспех или замораживающая аура — явное проявление стены.

— Погодите, как заморозка может быть стеной? — перебил я библиотекаршу, не совсем понимая ее ассоциацию.

— Все очень просто, броня — это тонкая, но очень плотная стена, имеющая форму нагрудника или щита. Аура же — очень толстая и разряженная стена, через которую можно пройти. Хм. — Елизавета замялась, поняв, что до меня не доходят такие простые вещи. — Как бы тебе проще объяснить. Вот! Например, если грязь сжать, убирая воду — она превратится в плотную стену, может, даже крепче камня. Если же ее, наоборот, разбавляя стихией или просто пространством, развести на большой площади — получится мешающее движению болото.

— Выходит, ту же огненную ауру можно превратить в огненный же доспех, максимально сжав? — на всякий случай уточнил я.

— О, если бы это было так просто, — рассмеялась Громова-старшая. — Но в целом ты прав, хотя среди одаренных очень редко существуют уникумы, освоившие больше одной-двух форм каждого из проявления своих стихий. Обычно больше и не нужно. Ведь что толку от того, что ты можешь создать несколько видов стен, если противник пробивает их все одной молнией?

— А как же разные ситуации? Ну с той же грязью и стеной. Первой можно замедлить продвижение противника, второй — отрезать его в ущелье. А если еще и совместить, можно попробовать сковать его действия и остановить продвижение крупных сил, — предложил я.

— Можно, только зачем? Стена земной стихии все равно всегда будет прочнее водной, той же силы. А потоп водной — всегда глубже и опасней болота земной. Универсальные одаренные были, но это оказалось неудачным экспериментом. Слишком много времени уходит на освоение других форм дара, — пожала плечами Елизавета. — А ведь можно просто сделать врожденные силы мощнее.

— Выходит, каждый одаренный берет только то, что дают боги, а затем улучшает это? — осторожно поинтересовался я.

— Конечно, нет, — отмахнулась Елизавета. — Есть и такие, как я, кто считает любое проявление магии лишь формой воплощения стихии в реальность. Как я уже говорила — созидание возможно даже с молнией. Другое дело, что от этого нет практического толка в больших сражениях. Сила — определяющий фактор.

Возьмем не так давно прошедшую войну между Российской империей с одной стороны, Пруссией, Польшей и землями Винсборов с другой. Почти во всех мелких битвах тройственный альянс победил. Но стоило им сойтись в главном сражении как один князь рода Пожарских выжег всю вражескую армию. И помогли им их ляхи? — гордо, будто сама участвовала в бою, спросила Елизавета.

— В то же время и в стычках между двумя одаренными одного примерного титула побеждает более сильный. Ведь у любой стихии есть контрстихия, всплеск можно отбить или погасить стеной, а стену пробить импульсом. Конечно, всегда есть шанс, что твоя форма окажется эффективней формы противника, но даже так… все зависит от твоего дара. Оружия и милости богов, — улыбнувшись, сказала Елизавета, поставив передо мной целую стопку литературы. — Как закончишь, можешь зайти в мой кабинет, для тебя я всегда свободна.

— Спасибо, — поблагодарив, я погрузился в изучение письменного материала, но с каждой просмотренной книгой все больше убеждался если не в правоте мнения библиотекарши, то, по крайней мере, в том, что такая практика является общепринятой. Мне было сложно это принять, но ничего странного в этом не было. Больше того, я наблюдал подобное на практике.

В первую очередь — сила дара выходила из мага с помощью оружия. То, что я мог творить структуры, тоже было нереализуемо без кинжала, но он оставался моей частью и его материализация не требовалась постоянно. Просто дар так работал. А вот на примере Эрдмана, Морозова, Виолетты или Нинель я прекрасно видел подтверждение слов Громовой.

У Нинель не было собственного импульса или волны. По крайней мере, пока. А вот стену она не раз демонстрировала. В случае с Виолеттой ее стрелы по умолчанию были импульсом, а вихрь, переносящий девушку, — стеной. Сложнее всего с Морозовым, который, судя по всему, мог использовать два, если не три вида стены. Отражающее зеркало обманка, кокон и морозную ауру. Впрочем, я еще не видел, как он использовал бы волны или импульсы.

Так или иначе — все это мне совершенно не подходило. Ведь я обладал не просто стихией — а управлял ее структурой напрямую. И, глядя на окружающих меня одаренных, только усиливающих заклятья богов, проводимые через оружие, понимал, что мой талант открывает просто неисчислимое количество комбинаций и способов применения магии. А еще я, кажется, знаю, как стать сильней.

Воспользовавшись скрытой дверью из закрытой части библиотеки, я очутился в тайном проходе за стенами, ведущими к моему первому месту пробуждения. Крошечный огонек осветил следы в пыли. К сожалению, не только мои, и это было сразу понятно — кто-то не только нашел этот ход, но и несколько раз им воспользовался.

Проходя вдоль слуховых окон, я несколько раз замирал, прислушиваясь к новым сплетням. Но ничего существенного не узнал, так что направился дальше. Вплоть до стены, под которой пыль была вытоптана до голого камня. Казалось, что передо мной тупик, а следы от ладоней и огня говорили, что ищущий проход в мои «ясли» остался ни с чем.

Что неудивительно, учитывая, какие здесь «одаренные», сами загоняющие себя в ограничения. Да, я нигде, ни в одной книге я не встретил упоминания моего видения структур или представления формы перед ее воплощением, но, возможно, это просто я такой особенный. Есть, правда, еще один вариант — могущественные чародеи просто пудрят мозги молодежи, чтобы остаться самыми сильными.

Внимательно осмотрев стену, я не обнаружил никаких ручек или выпуклостей, за которые можно было бы зацепиться, чтобы вытянуть дверь в мою сторону. Толкать же ее было совершенно бесполезно. Как я помнил — после бегства закрыть дверь я не догадался, а значит, за это отвечал какой-то механизм. Возможно, взведенный мною при силовом открытии потайной двери.

Не торопясь, я последовательно изучил всю стену сверху донизу. Ощупал каждый камень в кладке, попробовав как потянуть, так и надавить на показавшиеся мне подозрительными булыжники. Затем отошел на несколько шагов и повторил операцию с остальными стенами и потолком — никакого эффекта. Пока не заметил странную полоску пыли на полу.

Это было подозрительно, она располагалась почти в метре от потайной двери. И никаким способом, находясь непосредственно у входа, заметить ее было нельзя. Встав на одно колено, я внимательно изучил пол. Сгреб пыль в кучку, а затем сделал шаг назад, за ее границу. Почти минуту ничего не происходило, но затем я заметил, что горка пыли сдвинулась. Одна ее часть стала совсем чуть-чуть выше другой. На пару миллиметров.

Хмыкнув, я отошел с нажимной плиты, скорее всего, поднимаемой водяным насосом или каким-то подобным механизмом. Значит, передо мной — явный тормоз, не позволяющий открыть дверь. А значит, и управляющий механизм должен быть где-то на этом же расстоянии от дверей. Или чуть ближе, но так, чтобы его удобно было активировать.

Потребовалось еще несколько минут, пока, ощупывая камни по сторонам, я не увидел чуть выступающий из потолка булыжник. Учитывая, что ход был очень низкий, мне не составило труда встать на цыпочки и вдавить камень кончиками пальцев. Раздался тихий щелчок, и дверь передо мной чуть отворилась.