Стоило выйти из библиотеки, как мы оказались в переполненном студентами коридоре. Я поймал несколько заинтересованных взглядов и позволил себе улыбнуться идущим навстречу девушкам. Которых было раз в десять больше, чем юношей. Словно попал в столовую женского общежития — парни встречаются, но смотрятся как залетные птицы.

— Спасибо, ты меня просто спасла, — обратился я к своей провожатой. — Если бы не ты, даже не знаю, что бы со мной сделала госпожа Громова. А в коридорах я бы плутал слишком долго.

— Я делаю только то, что должна, не больше и не меньше, — улыбнулась Нинель, поправив выбивающуюся из-за уха челку. В этот момент я проходил мимо окна и что-то во дворе отвлекло меня от вида потрясающей девушки.

Чем-то был гигантский корабль с вырывающимися из турбин столбами пламени, садящийся на выстланную кирпичами площадь. Огонь уходил по специальным дорожкам куда-то под землю. Кроме меня, на этот корабль обратили внимание всего несколько студентов — из чего следовал вывод, что трехэтажный многотонный летающий монстр — весьма обычное для этого мира зрелище.

— «Странник» принца, — расслышал я голоса следящих за приземлением парней.

— А эскорт сел за границей города. Как думаешь, в этот раз сфинксы ему поклонятся? — ответил другой. Первый отрицательно покачал головой и что-то сказал, но мы отошли уже достаточно далеко, так что я не расслышал слов.

Плакало мое прогрессорство горючими слезами. Это даже не танк на воздушной подушке — а летающее трехэтажное здание. И, судя по следам дыма в небесах, он такой не один. Интересно, на каком принципе? В нашем мире такое вроде было невозможно. Гравитация тут в норме… другое топливо?

— Мы на месте, господин Лансер, — чуть присев в реверансе, сказала горничная, когда мы оказались перед закрытой дверью.

— Благодарю, госпожа Нинель, хорошего вам дня, — улыбнулся я, чуть поклонившись в ответ. У девушки, ошарашенной таким обращением, тут же порозовели щеки, и она смущенно отвернулась, мило шаркая ножкой. Я же, на прощание улыбнувшись, распахнул тяжелую дубовую дверь и вошел в старинный зал, в центре которого на постаменте лежала жуткого вида книга с зубами на переплете.

— Господин Золотов, — поприветствовал я декана, стоящего с парой женщин чуть в отдалении. Самое скромное, что можно было сказать об их нарядах: коктейльные вечерние платья, предназначенные только для того, чтобы бросаться в глаза и быстрее быть снятыми после непродолжительного знакомства.

Но меня их полуоголенные формы совершенно не волновали, в отличие от лежащей на постаменте книги. Том в толстой коже, уголки обложки которого были закованы в золото, лежал не на простой тумбе или столе, а на специально выточенном из цельного дерева алтаре. Больше всего он напоминал жертвенник кровожадных богов.

Подойдя ближе, я рассмотрел плотные строчки имен. Красивые, выверенные буквы соседствовали с непонятными символами и знаками, значение которых легко было определить по внешнему виду. Молния, огонь, башня, точка, меч. При этом некоторые символы шли перед именем, другие после.

— Прижми палец к нижнему правому углу переплета, — сказал декан, указав на золотое плетение. Присмотревшись, я увидел там крошечную, почти незаметную взгляду иглу, и все детали встали на свои места. И все же данных для создания иллюзии оказалось недостаточно.

Как появляются надписи и символы? Слева направо, как идет письмо? Или все одновременно? Или они вообще выжигаются на бумаге пламенем? А может, проступают словно капли крови через салфетку? Я слишком мало знал об этом мире, и занятое мною тело не спешило подсказывать неочевидные вещи. Возможно, его обладатель когда-то и видел эту книгу, но даже смутных воспоминаний о ее содержимом у меня не осталось.

— Как скажете, господин Золотов, — улыбнувшись, сказал я и прижал большой палец к углу тома, одновременно накладывая иллюзию чистой бумаги на то место, где должна была появиться надпись. При этом сам я видел, что на самом деле происходит, и мне это совершенно не понравилось.

Первым в строке появился череп и кости, корона, башня, меч и клык. Так себе наборчик. Я быстро оглядел другие надписи и позволил иллюзии оставить на странице только башню и меч. Ни черепа, ни короны у других на странице не было. А там, где присутствовал клык — никогда не было башни.

Дальше пошло проступать имя. Саим-Феодор абн Иоан Захрин-Юбнин Рома — надпись все тянулась и тянулась, грозя перейти на другую страницу. Впрочем, у моих соседей по фолианту встречались и более длинные и заковыристые имена, включающие многочисленные титулы и звания. У меня же — пусто, что было несколько обидно на фоне такого громкого и длинного имени.

Где мы там сейчас? В Кёнингсштадт? Теоретически это земли Российской империи, Германии или Речи Посполитой. Хорошо бы определиться, да только времени нет. Кто у нас дальше всего? В идеале за морем. Так что пусть будет Лансер де Фри барон Филадельфийский и Нью-Токийский, и хай потом ищут, где это. Книга же врать не будет?

Из символов аспектов выбрал воду. Воздух, по словам той же Елизаветы, слишком нестабильная структура, из которой что-то вещественное создать сложно. А без открытого применения магии мне здесь, похоже, рады не будут, все же академия магическая, судя по библиотеке и услышанным в коридоре словам учеников.

— Как интересно, — произнес, улыбаясь уголками рта, Золотов, когда я отошел от фолианта, максимально скрепив структуру иллюзии. Вплести ее в бумагу не вышло, наверное, защитные чары. Но я сумел добавить небольшую закладку, оставалось только дождаться, когда книгу закроют.

— Могу я поинтересоваться, в какой класс меня определят? — спросил я, взглянув в лицо декана и одновременно активировав заранее подготовленную структуру. Но Золотов будто почувствовал дуновение ветра и прижал страницу ладонью.

— Вода — один из универсальных аспектов, но прежде я хотел бы увидеть ваш дар бога. В качестве жеста доверия я также продемонстрирую свой, — с этими словами декан вынул из кармана брюк золотой футляр на цепочке и раскрыл его. Внутри оказался серебристый амулет, острыми гранями входящий в почти полностью заполнявший его самородок. Вот только металл… словно жил, пульсируя.

Нащупав лежащие во внутреннем кармане медальоны, я прошелся по ним подушечками пальцев. Я уже видел медальоны воды, один подобрал с истлевшего трупа — второй видел на поясе Моники. А значит, мне нужен кулон с плавными линиями. У любительницы созвездий внутри едва плескалась пара капель, так что и мне перебарщивать не стоит.

— Конечно, господин Золотов, — спокойно улыбнулся я, достав нужный медальон и запустив внутрь структуру водного элемента. Я не стал вытягивать его далеко, хотя и мог расцепить цепочку в любой момент. Вот только у меня в кармане лежало еще несколько таких не похожих и одновременно идеально совпадающих кулонов.

— Неплохо, неплохо, — проговорил декан, наконец закрывая напившийся моей крови том. — Не что-то выдающееся, но и не полный провал. Однако определить вас, студент Лансер, посреди учебного года в уже сформированные успешные классы я не могу. К тому же ваше происхождение и титул мало что значат в нашей империи.

— Вот как? — поднял я бровь, не выбиваясь из образа. Я могу быть сколь угодно молодым и наивным, но гордость за род — в крови у любого аристократа. А раз уж я назвался бароном, да еще и двух степеней сразу — придется соответствовать. — Вы хотите оскорбить меня принижением заслуженного предками статуса?

— Вовсе нет, студент Лансер. Однако вы и сами со мной не до конца честны. И все же, если по результатам года вы пройдете испытание дара лучше, чем в среднем по вашему классу — сможете претендовать на более высокое место, — не скрывая превосходства, сказал Золотов. — К слову, все в этой комнате выше вас по происхождению. Как и большинство в академии. Но согласно правилам в ее стенах все равны, а потому я не буду просить вас называть меня ваше высокоблагородие. Хотя манеры стоит подтянуть.