— Ну почему нечего? Просто, наверное, мы уже столько наговорили, что сами не знаем, как с этим быть.

— Может, и так.

Ральф приобнял меня за плечи. Я не вырывалась, только прятала глаза. Иначе он бы все понял. Что хотела бы вернуться, если бы он пошел навстречу. Если бы перестал давить на меня и ревновать без повода. Если бы уступил… Хоть в чем-то! Но сейчас между нами будто была стена. И что мне с ней делать? Так с ума можно сойти!

— Сани? — Коснулся пальцами щеки, скользнул к губам. У него замерзли пальцы, но прикосновение все равно обжигало.

— Прости, мне просто нужно время. — Сделала шаг назад, пугаясь собственного вихря эмоций.

— Время? — Лицо Ральфа будто заледенело. — А чтобы ужинать с посторонними мужчинами, время не нужно.

— Что? — Я едва не потеряла дар речи. — С кем это я… Ральф, ты что, следил за мной?

— Еще чего! Но видел, да. Сложно было не заметить.

— Колден, ты в своем уме? — Как-то сразу вспомнилось, почему я сбежала в Ирген. — Для тебя есть хоть какие-то границы? А я-то думаю, что печать ожила? Ну, Ральф!

— Что? — Он перехватил мои руки. — Что, Сани? Ты — моя жена. Я хочу знать, что ты в безопасности.

— Я и так в безопасности, Ральф. Значит, тебя задевает, что я ужинала с начальником? Между прочим, это был деловой разговор.

— И поцелуй деловой?

— Да ты сам выпивал где-то с Ингой! Я же об этом не вспоминаю.

— Не «с Ингой», а один. Инга там вообще появилась случайно.

— Да конечно! Именно она и именно там. Женщина, которая готова была на все, чтобы ты остался с ней. И почему-то ты не считаешь себя виноватым. А я… Ты просто сумасшедший!

— Для тебя это новость?

— Нет, но… Я думала…

— Что все не настолько плохо? Настолько, Сани. И если ты не готова это принять, ничего не получится.

— Твое желание меня контролировать не знает границ. Опомнись! — почти выкрикнула в лицо и вылетела с балкона, даже забыв отдать пиджак. Сделала глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. Не хватало еще, чтобы Эб и Элис заметили. Ничего, сейчас я угомонюсь и пойду в ложу. Надо просто… Просто еще немного постоять. Ускорила шаг — и потом сама не помнила, как добралась до своего места.

К счастью, ложа была пуста. Хоть несколько минут, чтобы справиться с эмоциями и перевести дыхание. Когда вернулись мои спутники, я уже готова была хотя бы изображать спокойствие.

— А где Ральф? — спросила Элис.

— Не знаю. Мы… разминулись, — выдала первое, что пришло в голову.

Подруга качнула головой. От неё ничего не скроешь. Но раздался перезвон, обозначающий начало второго акта. Спустя минуту свет погас. Ральф не вернулся.

Ральф

Сказать, что я был в ярости — это не сказать ничего! Всего на минуту заглянул домой к Скайденам — переодеться, а затем вернулся за руль. Ничего, проведу ночь в дороге, это даже хорошо. Не будет расспросов Эба и Элис, укоризненного взгляда сына. Говорил им, что уеду сразу после спектакля. Вот и уехал. О Сани старался не думать. Любая мысль отдавала болью в груди. И не думать тоже не мог. Почему нельзя просто выяснить все раз и навсегда? Наверное, она права. И будет лучше разойтись по разным углам, перестать мучить друг друга. Я переживу. Знать бы еще, что с ней все будет в порядке. Не нужно было бы глупого маскарада, который уже сидел в печенках. Знала бы Сани, что я не только слежу за ней… Представляю, что бы мне пришлось выслушать.

Дорога мелькала перед глазами, черная и беспросветная. Но ощущение скорости успокаивало. Я даже начал понимать страсть Эберта к мобилям. Сейчас чувствовал себя уютнее, чем среди родных людей. Потому что все они хотели одного: чтобы мы с Сани разобрались в своих отношениях. Элис и вовсе иногда смотрела так, будто виноват во всех бедах мира. Эб, правда, не вмешивался, у него не было на это времени. А я с ума сходил! Сумасшедший? Да, сумасшедший. Какой уж есть.

Надо угомониться. На горячую голову чего только не наделаешь, но рядом с Сани я не мог оставаться спокойным. Это напоминало изощренную пытку. Видеть, слышать, но ощущать, что я для неё — будто чужой. Она даже не знает, о чем со мной говорить. Будто между нами ничего и никогда не было.

Демоны! Хочет развода? Будет ей развод, только чтобы это все прекратилось. Перетерплю, пока не исчезнет опасность, и не стану попадаться ей на глаза. Все равно от этого только хуже. Я во всем виноват? Пусть так. Пусть я. Но что делать дальше?

Приказал глупым мыслям заткнуться. Наверное, в таком настроении и стоило отправляться в путь, потому что будь оно другим, я бы сейчас нервничал совсем по иному поводу. Не то, чтобы боялся возвращаться в город, в котором вырос. Просто не хотел. Ненавидел его всем сердцем. Еще больше ненавидел детский дом, куда меня забросило по воле случая. И теперь снова копаться в прошлом? Которое давно похоронено и забыто? Если бы не сын, никогда бы не стал. Зато сейчас все думы о грядущем свидании с не самой лучшей частью моей жизни вытеснили мысли о жене. Пусть так, пусть роятся. Может, до чего-то и додумаюсь.

Ехать было не то, чтобы слишком долго. Подумаешь, несколько часов в мобиле. Пешком это расстояние было куда больше. А сейчас уже на рассвете я увидел покосившиеся домишки пригорода. Сколько лет прошло? Уже больше двадцати. Страшно представить. Мобиль переехал через хлипкий мост — и как еще в воду не свалился по этому гнилью? Вот она, центральная улица. Еще пару поворотов, и буду на месте. Только час ранний, на месте одни дежурные. Поэтому вместо того, чтобы сразу идти в детский дом, я остановил мобиль у гостиницы. Поспать бы пару часов, а потом можно и наведаться в «родные» стены.

Конечно, ту полудрему, в которой находился, сложно было назвать сном, зато в голове прояснилось. Это уже радовало, потому что в последнее время, когда не был на работе, в мыслях царил какой-то туман. Наверное, сказывалось постоянное напряжение. Отвык, бывает. Раньше это было нормой жизни, а сейчас — испытанием на прочность. Где-то пробило девять. Пора!

Мобиль так и оставил у гостиницы. Улочки здесь были узкие, неудобные, а пешком недалеко. Ускорил шаг — и уже через десять минут стоял перед старинным зданием. Нам рассказывали, что когда-то здесь жил кто-то из местной аристократии, а когда он умер, потомки передали здание городу. От былого величия остались разве что массивные балконы. Светлая побелка облезла со стен, крыша давно прохудилась — и, судя по виду, так и не ремонтировалась. Я ускорил шаг. Покончить с этим, и все.

Дверного звонка не было. Вместо него — тяжелый молоток. Похоже, прогресс Иргена так сюда и не добрался. Я постучал. Ответа не было. Постучал еще раз. Детдом отсюда никуда не делся, я наводил справки. Дверь скрипнула, и на пороге застыла чопорная женщина в белом переднике.

— Чем могу помочь? — спросила, как неживая.

— Я хочу видеть директора.

— Вам назначено?

— Конечно, — заверил её. Мне здесь всегда назначено.

— Тогда идите за мной

Кто сейчас был директором? Какая разница? Мне нужен был архив, ничего больше. Я не собирался сидеть с кем-нибудь у камина и вспоминать старые добрые времена, потому что добрыми они не были. Быстро взглянуть на бумаги — и уйти. Внутри тоже мало что изменилось. Да, другие обои на стенах — зеленоватые, напоминающие то ли листву, то ли лягушек. Тошнотворные, одним словом. Старая скрипучая лестница. Пятая ступенька всегда издавала особо протяжные звуки, если наступить в определенном месте. Моя провожатая ушла вперед, я огляделся по сторонам — и наступил. Ступенька скрипнула так, что дама чуть не подпрыгнула.

— Старое здание, — сказала в свое оправдание. Я многозначительно кивнул. Будто не знаю!

— Нам сюда.

«Госпожа Улита Вайнер», — значилось на двери. Да быть того не может! Она по-прежнему здесь? Сколько ей должно быть лет? Тогда было за сорок, значит, за шестьдесят. Что ж, взглянем на старую знакомую.

— Госпожа Вайнер, к вам…

— Господин Эверетт, — сначала сказал, потом подумал. Но во мне сложно узнать того подростка, которым когда-то был. А если узнает, какая разница?