Иногда напоминала о себе нога — наверное, попытайся я встать, не смог бы. Собственное тело воспринималось как что-то чужое, непривычное. Зато мысли теперь текли вяло, лениво, потому что рассудок отказался им сопротивляться. Любая эмоция отдавалась болью в висках и затылке, поэтому я старался не поддаваться отчаянию. Но оно не спрашивало, словно постоянный спутник, которого не прогонишь, как ни крути. Что мне осталось, кроме отчаяния? Я ненавидел всех. Сани за то, что появилась в моей жизни, дала надежду, а потом бросила. Эба — что, когда нужно, он не мог протянуть руку помощи. Элис за то, что из-за неё мучил стыд. Алекса… Нет, Алекса не ненавидел, но перед ним чувствовал себя виноватым. Наверное, мысли о сыне и не давали свихнуться. Да, с бабушкой ему будет лучше. Но если я умру… А я умру. Он себе не простит. Поэтому продолжал дышать, хоть каждый следующий вдох казался еще более бессмысленным, чем предыдущий.

Однако больше всех я ненавидел себя. А за что мне себя любить? Если даже родителям не нужен был их ребенок. Глупо было думать, что понадобится кому-то еще. Временами я будто приходил в себя, вспоминал, что это не мои мысли, а действие непонятной магии, но минуты просветления приходили все реже, а потом и вовсе исчезли.

— Он хоть жив? — раздался где-то рядом голос Инги. И Ингу я ненавидел. Как все, оказывается, просто.

— Видишь, дышит. Значит, жив, — отвечал её муж. А Файмена я ненавидел вдвойне — за него и за Лейвера. — Эй, Колден, ты меня слышишь?

— Катись в бездну, — просипел я.

Пить не хотелось, но во рту пересохло. Слова давались с трудом.

— Пора? — снова Инга. — Накопители полны?

— Да.

Дверца клетки лязгнула. Файмен схватил меня за шкирку и вытащил оттуда. А я не мог заставить себя пошевелиться. Внутри все горело. От кашля? Или от ненависти?

— Послушай меня, Ральф. — Лицо Файмена сменилось на лицо Инги. — Как мы и говорили, убивать тебя никто не станет. Живи. Пусть то жалкое существование, которое тебя ждет, станет расплатой за то, как ты со мной обошелся. Думал, я издохну под забором? Так вот, под забором издохнешь ты.

Я её слушал — и не понимал. Головная боль снова усилилась. А голоса не исчезли вне пределов клетки. Они по-прежнему были со мной.

— Думаешь, это магия? — Инга прикоснулась ко лбу. — Нет, Ральф. Все эти мысли принадлежат тебе. Просто ты прятал их от себя, гнал прочь, а теперь они тебя настигли и останутся навсегда. Привыкай. Кстати, ты свои условия выполнил. Захочешь — попытайся вернуться к своей Сани. Только нужен ли ты ей таким жалким? Прощай, Ральф Колден. Надеюсь, ты скоро оставишь этот мир.

Что она имеет в виду? А если… Если она права? И мысли на самом деле — мои? Тогда получается, я зря с ними боролся… Меня куда-то тащили, затем бросили в мобиль. Везли. Может, все-таки убьют? В ту минуту я мечтал об этом. И даже обрадовался бы. Но Файмен был изобретателен в мести. Меня вышвырнули на холодную землю. Вокруг было темно. Ночь? Наверное. А затем раздался шум отъезжающего мобиля. Головная боль немного отступила. Хотелось так и лежать здесь. Уснуть. Только я знал, что сон не придет — слишком много голосов было в голове. Они просили, кричали, умоляли, угрожали. Зачем? О чем?

Нет, надо вставать. Я что, вот так просто подохну? Уперся руками в землю и встал на колени. Поднял голову. Оставили там, откуда забрали. Та самая улица, дома с весело горящими окнами, где-то сигналили мобили. А сам я казался призраком. Жутким призраком себя. Надо вставать. Надо.

Это чертово «надо» преследовало меня всю жизнь. Я заставил себя подняться. Шатало так, что пришлось опереться спиной на ближайшую стену. Вдохнул глубоко воздух — и согнулся от кашля. Ничего, потихоньку доберусь домой. Шаг, еще шаг… Так и полз по стеночке.

«Ты жалок, — сообщали собственные мысли. — Посмотри на себя, насколько ты жалок. Поэтому от тебя ушла Сани — потому что в своем бессилии её удержать ты просто был жалок».

Заткнись!

— Заткнись! — крикнул в ночную темноту, сжимая виски руками. — Проваливай! Убирайся!

Но голос не стихал.

«Рано или поздно ты сойдешь с ума. Так не проще ли завершить все здесь и сейчас? Зачем бороться? Идти куда-то? Кто тебя там ждет? Никто! Никто…»

Никто не ждет. И никогда не ждал. Все, чего я добился — это пустая улица и голоса в голове. Я замер, глядя на усыпанное звездами небо. Какая-то часть меня все еще сопротивлялась — жаждала жить, но сил у неё оставалось все меньше. Надо добраться домой. Просто добраться домой, лечь, постараться поспать, и станет легче.

Так я себе лгал, пока тащился к квартире Ричарда Эверетта. Даже не моей. Хуже всего было преодолевать лестницу на второй этаж — ноги не слушались. Пару раз я чуть не скатился со ступенек. Дверь в квартиру была так же открыта. Проснулась паранойя: а может, там ловушка? Логично — отпустить меня, чтобы здесь добить. Зато голоса радостно подтвердили: даже если так, это к лучшему. Нет меня — нет проблем. Поэтому я ввалился в коридор и прикрыл за собой дверь. Замок запирать не стал. Зачем? Я ведь все равно никому не нужен. Даже врагам.

Добрался до кровати — и рухнул. Доски жалобно заскрипели. Дурацкая мебель. Не мог обставить нормально. Кто же знал, что придется здесь жить?

Сна не было. Вроде и хотелось спать, но боялся, что не проснусь. Поэтому просто лежал и таращился в темноту. А темнота принимала все более причудливые очертания, напоминая, что я давно переступил грань безумия. Пугала, манила. Если так продолжится хоть пару дней, я действительно сойду с ума.

Сандра

Элис спала в кресле у моей кровати. Бедная. Мало ей своих проблем, а тут еще и я. За окном рассвело. О ночи помнила только, что было сильно плохо. Опять магический перепад. Кажется, снова приходил целитель, а потом я уснула.

Аккуратно соскользнула с кровати — стало легче. Настолько, что если бы не Элис, подумала бы, что вчерашняя дурнота приснилась. Умылась и уже одевалась, когда подруга открыла глаза.

— Ты куда? — испуганно спросила Элис.

— К Ральфу, — ответила я. — Алекс два дня не может с ним связаться, беспокоится.

— Я с тобой!

— Не надо, — попыталась остановить подругу.

— Сани, я хотя бы за руль сяду. Обещаю, даже не пойду с тобой, если не захочешь. А если тебе опять станет плохо? Подумай о ребенке.

— Ну, хорошо, — сдалась я. Наверное, Элис права. А если снова потеряю сознание и куда-то врежусь? Нет, теперь мне надо думать не только о себе. Прикоснулась к животу, улыбнулась. Ничего, малыш, справимся. Подумаешь, магические перепады. С кем не бывает?

Элис собралась быстро, и четверть часа спустя мы уже садились в мобиль. Долго петляли по улицам, пока я вспоминала путь к квартире Ральфа. Вскоре впереди показался пустынный двор и застывший неподалеку серый мобиль. Мобиля самого Ральфа не было. Может, уехал? Почему не отвечает на кристалл?

— Жди здесь, — сказала я Элис.

В подъезде пахло сыростью. Здесь давно не обновлялись бытовые заклинания. В полумраке вцепилась в перила лестницы — не хватало еще упасть. Наконец, нашла нужную дверь и постучала. Дверь со скрипом отворилась. Это еще что? Ральф всегда запирает двери, для него открытый замок — это недопустимо! Призвала пульсар — неизвестно, кто может быть внутри, кроме моего мужа. Я скользнула в коридор, прислушиваясь к каждому звуку. Тишина. Сердце билось так быстро, что стало тяжело дышать. Открыла двери в гостиную.

— Зачем пришла?

Слава богам! Я обернулась к креслу в дальнем углу. Лица Ральфа из-за задернутых штор было не разглядеть. Только силуэт.

— Ты не отвечаешь на звонки, — ответила тихо. — Алекс волнуется, попросил пойти, проверить, как ты.

— Еще не издох, как видишь.

Захотелось развернуться и уйти. Ральф жив, просто не в духе. Или по-прежнему не желает меня видеть. Но что-то останавливало. Наверное, накопились вопросы, которые следовало задать, потому что никто не знает, когда мы встретимся снова.