— Охлади пыл, — я улыбнулся, — мне твои бабки не впились вот ни в какое место. Наоборот, я сам могу дать вам пять зениток.

Все замолчали. Громко барабанили по столу острые когти мехара. Ингвар чуть не вырвал клок из бороды.

— Подгон от Азраеля? — подмигнул мне он.

— Нет. Мои личные накопления. Я больше чем полгода баню и убиваю хаев, а всё их бабло собираю в карман. Редких вещей тоже не гнушаюсь. Потом продаю по минималке на рынке. Вот и накопилось как бы. Я терпеть не могу Каина и его друзей по личным мотивам, а теперь еще и состою в твоём клане. 15 зениток будет достаточно, чтобы отбить их атаку с воздуха.

— Ты это, если надумаешь от «Волков» сваливать — мне маякни, — Маркиз усмехнулся, — такие у нас всегда в почёте.

— Главное — уничтожить их драконов и перебить всех, кто выживет при падении с высоты, — продолжил я, — дальше оборону будет держать проще, хотя бы потому, что мост узковат, пропасть глубока, а ворота выдержат даже таран средних размеров.

Тут я, конечно, сильно преувеличил.

— Значит, покупаем и ставим зенитки завтра, — заявил Ингвар, — сегодня тут полно тёмных, а перед осадой они свалят. Расставлять пушки будем все вместе. Доставляют их ящиками моментально. Отличный способ изъять последние бабки придумал Азраель.

— Чёрным тоже придется вложиться нехило, — я попытался его утешить, — летающие маунты совсем не дешёвые, и осадные орудия тоже.

— У них людей больше, расходы будут все равно меньше, — Маркиз встал из-за стола, — тогда завтра ждем всех в городе. Выпнем под сраку всех черных, да расставим баллисты, если сливать бабло, то по полной. Удар по репе им будет нанесен немалый.

— Это только если мы победим, — заметил я. Веры у меня в победу не было.

Я проснулся достаточно рано, окинул взглядом закутанную в одеяло с головы до ног Аннику, нацепил трусы и, порывшись в одежде, достал сигареты и зажигалку. Так, курить в комнате я точно не буду — нужно найти курилку. Уверен, что она здесь есть. Тихонько открыл дверь и вышел из спальни. Ну и домину ведьмы отгрохали. Я аккуратно двинулся по коридору и услышал страшное рычание за одной из дверей. Тьфу. Чуть не испугался — это храпел Степан. Деревянная дверь была приоткрыта, и я мельком разглядел его огромную волосатую спину. Настоящий медведь, наш, русский! Гордость за таких берет!

Я прошел дальше и увидел застекленную лоджию. Тихо прокрался к ней. Стекла были затуманены, поэтому я не видел, что внутри кто-то есть. Мое предчувствие молчало. Нет никакой опасности. Открыл дверь, вошел внутрь и столкнулся с курящей, полностью обнаженной Дашей.

Она приветливо улыбнулась.

— С добрым утром, — выдавил я из себя, доставая сигарету из пачки.

— Привет, Серёжа, как спалось? Еххи говорит, что ты оказался весьма неплох в бою.

— Да, чуть не ухлопал её, но пришла Анника и все обломала, — Даша внимательно смотрела на меня.

— А тебе не кажется, Серёжа, что стоять при голой женщине в трусах — моветон? — весело спросила ведьма.

— Эээ, — протянул я, — если тебя это смущает, конечно, я могу их снять.

— Брось, я не твоя хозяйка, ругать не буду, но вообще у нас тут никто не стесняется наготы, если ты еще не заметил.

— Ага, у вас тут прямо нудистская тусовка, — подтвердил я.

— А ты хоть понимаешь, почему мы так себя ведем? — с интересом спросила ведьма.

— Нравится вам голыми бегать и мужиков своими красивыми телами соблазнять, да? — брякнул я первое, что пришло в мою буйную голову.

— Нет, Серёжа. Просто мы не относимся к наготе, как чему-то мерзкому. Понимаешь?

— Проясни, — я закурил и сел в небольшое плетеное кресло. Рядом стояла батарея, поэтому на лоджии было тепло. За окном виднелся черный лес в белых снежных шапках. Скоро весна.

— Чтобы стать магом, нужно уметь расширять свое сознание. Дурачки пользуются всякими психоделиками, ловят передозы, сходят с ума, всё как обычно, но это не наш путь.

— Кастанеда тоже вон пейотль жрал и умер от цирроза печени, нет? — улыбнулся я.

— Всё-то ты знаешь. Не помню, чтобы эту теорию доказали. Ему это было необходимо, чтобы понять, как вообще происходит смещение точки сборки, потом он уже не пользовался даром природы. Видишь ли, Серёжа, — Даша достала ещё одну сигарету, села напротив меня и грациозно положила ногу на ногу. Красивая баба она всё-таки. Очередная роковая дьяволица, но чувствуется в ней какая-то простота, в отличие от Еххи, которая сразу в позу встает и угрожать начинает.

— Наше сознание в детстве находится в стеклянном домике с очень хрупкими стеночками. Представляешь? Если с нами происходит нечто ужасное, то сознание травмируется на долгие годы, да так, что не любой психотерапевт сможет вылечить. Со временем мы растем, развиваемся, и стеклянные стенки становятся каменными, а у некоторых людей так вообще стальными. Тебя с детства учат, что такое хорошо и что такое плохо. Родители, учителя, дети во дворе, армия, чмыри на работе, политики в телевизоре. Все это придумано, чтобы сделать тебя обычной тупо шестеренкой в существующем порядке мира. На самом деле правильно и хорошо, но только для человека, который не думает ни о чем кроме этого, который не тянется к знанию, которому достаточно оставаться на его месте.

— Кажется, я понимаю, о чем ты говоришь, — улыбнулся я. Да, с ней хотя бы пообщаться можно.

— То, что обычному человеку хорошо, то магу скука. Чтобы овладеть силой и знанием, мы должны выбиться из этого порядка, делая вид, что продолжаем быть его частичкой. Искусно загримироваться, чтобы никто из близких не подумал, что мы изменились и стали белыми воронами. Мы должны потихоньку сносить эти стены внутри себя, чтобы нашему сознанию было куда расширяться. Вот почему мы голыми не ходим по улицам?

— Сейчас зима, Даша, холодно, яйца можно отморозить, — нагло улыбнулся я.

— Шуточки — это хорошо, но тем не менее ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Нам просто запрещено. Этот запрет навязан сложившимися местными традициями, плюс если все будут ходить голыми, то некому будет продавать одежду. Кто будет покупать эти тряпки? Представляешь, какой кусок рынка канет в лету? Все эти луивиттоны, плейны — они станут не нужны, и так во всём, что нас окружает, а самое страшное знаешь в чём?

— Нет, — признался я.

— Мы все станем одинаковыми. Как ты отличишь президента от бомжа Васьки?

— По золотым зубам и аксессуарам, — усмехнулся я, — по наколкам.

— Конечно, но в целом народ поймёт, что все люди одинаковые. Сознание у нас разное, вот в чём дело. Но даже им пытаются манипулировать. И вот это уже страшно, Серёжа. Настоящему магу плевать на то, как выглядит его тело. Красивое или не очень. Заплыл он жирком, или плешь на голове появилась. Он уже не живет этим миром.

— Ну, есть у меня один знакомый маг, ты его, похоже, описываешь. Тогда почему вы все такие красивые-то, а? Ну Хома полноватая, Ксана немного, а вы словно из обложек порножурналов повыскакивали, хоть обдрочись. Ходили бы как есть. Зачем Еххи операцию сделала? Сиськи, талию. Не сходится что-то в твоей картине мира, — я стряхнул пепел с сигареты.

— Феноменальная наглость, а главное — какой слог, — Даша рассмеялась, — ты умеешь произвести на девушку впечатление. Объясняю. У нас стоит несколько иная цель, Серёжа. Мы не просто выбиваемся из системы и мимикрируем, мы занимаем лучшие места повыше и как хамелеоны меняемся под её ценности. В этом году модно носить меха, отлично, мы их купим. Мужчинам нравятся большие красивые сиськи — мы их сделаем. Обычными озабоченными самцами мы крутим как марионетками на ниточках. Богатыми, бедными, без разницы. У меня в поклонниках три депутата сидят и каждый месяц они мне присылают круглые суммы на счёт в Доминикане, а про количество подарков я вообще молчу.

— Так ты же с ними не трахаешься? Или…

— Брось, конечно нет. Для этого есть обычные эскортницы. В жизни каждого мужчины есть женщина — его недостижимый идеал. Ты сейчас сидишь перед одной из таких. Можно любить, дарить, оказывать знаки внимания, но касаться нельзя. Это мотивирует.