— Это потому, что на скрипке ладов нет, а играть надо смычком? — улыбнулся я. — Тут кто угодно осатанеет. Я одно время пытался играть на бас-гитаре, но это так, между словом. И что Славик? Вскружил тебе голову?
— Когда папа узнал, что я начала встречаться с человеком, он был в диком шоке и даже пригласил этого паренька к нам на чай, чтобы проверить его на наличие дара, но он был совершенно обычный, и я знала об этом. Отец запретил мне встречаться со Славиком, но я была так молода и горяча. Как и сейчас, впрочем, только мозгов у меня тогда было поменьше.
— Продолжай.
— Славик связался с дурной компанией, как это часто бывает в том возрасте. Стал курить марихуану и пить портвейн. Из колледжа он вылетел и должен был отправиться отдавать долг родине, но ему этого делать не хотелось. Он же, сука, творческая натура, а в армии одно быдло сидит да строем ходит. Побреют же волосатика!
— В дурку пошел? Тогда так модно было косить.
— Нет. Он знал, что я из очень богатой семьи. Он попросил у меня 100 тысяч рублей. По тем временам, Сережа, весьма большие деньги. Обычный человек получал по шесть-семь тысяч рублей в месяц.
— Да, помню, и откуда же ты их взяла? — спросил я. Крутая история, конечно.
— Сначала честно попросила у матери, а когда та отказала, то украла у отца. Он никогда от меня ничего не прятал — ни артефакты, ни книги, ни оружие и уж тем более деньги.
— Ну ты даешь. Вот это любовь, — восхитился я.
— Ага. — Еххи шмыгнула носиком. Видать, на нее воспоминания накатывают. Щас рассопливится еще.
— И что было дальше? — спросил я.
— Славик оказался мудаком, а я идиоткой. Все бабки он спустил на побег в Петербург. Сказал, что там его военкомат не найдет, и я поехала к нему, даже не сказав родителям.
— Ого, прямо вот убежала из дома? Как в женских романах? Ты реально думала бросить своих родителей?
— Почти. Я приехала к нему через месяц, потому что не могла без него, понимаешь? — Женя нервно забарабанила пальцами по подлокотнику. — А у него, оказывается, уже была Настя.
— Неприятный сюрприз, — согласился я, — ты размотала обидчицу?
— Нет, она-то здесь при чем? Я никогда в жизни не рыдала, как в тот раз. Он меня даже в квартиру не пустил, а на улице мороз под минус 20, в Питере-то! А денег у меня с собой было мало. Сказал, на вокзале переночуешь. Я прокляла тот вечер. Позвонила отцу с вокзала, забери, мол, меня отсюда.
— А он? — Даже интересно стало.
— Он сказал, что я сама виновата в своем выборе и только мне самой теперь выбираться из той жопы, куда я самостоятельно и добровольно залезла. В итоге я переночевала на вокзале, а утром уехала в Москву. С тех пор я ненавижу обычных мужчин и Питер. Вернулась я уже совсем другой. Одна ночь изменила все.
— Да уж, печальная история, если честно, — согласился я. — И как тебя встретили родители?
— Хорошо. Отец сделал вид, будто бы ничего не произошло. Сама создала проблему, сама решила, получила урок на всю жизнь. Он знал, что со мной ничего плохого не случится. Он умел предвидеть, пусть и не пил из колодца, как Анника. Нет, он не был провидцем, но между нами была прочная ментальная связь. Он чувствовал, что мне плохо, даже за многие километры. Если бы моей жизни что-то угрожало, он бы даже на вертолете за мной прилетел в Петербург. Однажды в Испании я отравилась каким-то местным дерьмом и мне было очень плохо. Думала, помру. Так он почувствовал и позвонил. Представляешь?
— А с деньгами что было?
— Потом я вернула ему всю сумму, что украла, с процентами.
— Славик? — Я посмотрел на навигатор. О, мы уже почти на месте.
— Славик отправился исследовать могильный лабиринт. Жаль, что он так и не нашел из него выход. Его отключили от аппарата через год. — Еххи широко улыбнулась, вспоминая нечто приятное. — Он просто думал, что ему снится плохой сон. Обычный кошмар. Даже ничего не понял. Раз в месяц я находила его там и издевалась над ним. Было весело!
— Да уж. — Я закашлялся. Вот откуда у нее этот скилл прокачался. М-да уж.
— Что такое? Осуждаешь меня?
— Нет, мне плевать на твоих бывших ухарей, вот честно. Просто у меня в этом лабиринте спрятано место силы.
— О-о-о, — протянула Еххи, — тебе очень повезло, Сережа, потому что я знаю, как в нем ориентироваться, без меня ты там заплутаешь навсегда, как Славик.
— Вот и я о том же. — Я смотрел по сторонам. Москва давно закончилась, и теперь мы катились по трассе в сторону неизвестного мне коттеджного поселка.
— Где остальные? — спросила Женя.
— Аэропорт и тюрьма, — ответил я с некоторой неохотой.
— Сегодня возьмем штурмом взлетную полосу. С ней не будет проблем. Расчехвостим охрану, как щенят. О, это же Эшулин!
— Кто? — не понял.
— Вот этот белый лимузин впереди. Эшулин — гипнотизер всея Москвы. Весьма медийная личность. Ведет передачи на парочке каналов.
— Настоящий маг? — спросил я.
— Нет, конечно, обычный шарлатан, но гипнотизирует хорошо. Давай, уделай его. Ага, отлично!
Обогнать ползущий трехмостовый «Хаммер» по трассе мне было раз плюнуть. 700 кобыл — тачка просто ядерный огонь. Нас вдавило в кресла, и я вышел на встречку.
— Подрежь его, ну так, пугни чутка.
Что у нее в голове? Я резко крутанул руль, и машину понесло вправо. Лимузин дал по тормозам и недовольно загудел. Весело, конечно, но весьма опасно. Я дал еще газу, и длинномер остался далеко позади. Спидометр показывал уже за 200.
— Какова максималка у этого монстра? — спросил я.
— В сервисе сказали, что 300, но я гоняла максимум 280.
Минут через двадцать мы уже заезжали в усадьбу Мендеса. Это был настоящий дворец с огромной прилежащей территорией, светящимся поющим фонтаном, шикарными коваными воротами и гигантской парковкой. Повсюду росли голубые ели и зеленые кустарники, которые неизвестный садовник выстриг в виде мифических животных. Особенно впечатлял здоровенный грифон прямо перед домом.
Следом заехал и тот самый «Хаммер». Встал он четко рядом с нами, и из него тут же выскочил здоровенный шкаф, который деловито сунул одну руку под пиджак, а другой постучал в пассажирское стекло. Еххи нажала на кнопку стеклоподъемника.
— Это что вообще было? — спросил мужик, но, увидев ведьму, осекся.
— Не поняла вопроса. Было что? — спросила она со зловещей улыбкой.
— Ничего, госпожа Еххи, простите, обознался. Не разглядел ваши номера. Они у вас запачканы немного. Сами понимаете, погода такая.
— Да? Какая жалость. Так возьми тряпочку и протри их и сзади, и спереди. Хорошо?
— Как скажете, госпожа. — Громила тут же направился к своему хозяину, который уже вылез из машины, а вместе с ним толпа полуголых девиц. Он еще и сутенер по совместительству, что ли?
Когда мы вышли из машины и я поставил ее на сигнализацию, водитель Эшулина уже шел к нам с тряпочкой. Видимо, гипнотизер не хотел никаких проблем, поэтому разрешил своему шоферу поработать чистильщиком чужих номеров.
— Ты специально задеваешь их? — спросил я Еххи, которая взяла меня под руку.
— Да, увы, их всегда нужно ставить на место, иначе у них случается звездянка, раздувается чувство собственной важности, они начинают верить в то, что они настоящие маги, и могут начать путать берега. Не стоит им позволять этого делать.
Мы поднялись по лестнице, на входе нам поклонился охранник в форме гусара, в забавном кивере с какими-то перьями. Внутри усадьбы все кричало о великом пафосе и богатстве ее владельца. Повсюду розовый мрамор, золото, картины, красные ковры на полу. Каждый уголок в лепнине. Дворец, да и только. Как в таком вообще жить можно? Ослепнешь же от великолепия или вообще заблудишься. А может быть, здесь только балы проводят?
— Не забывай, что сейчас ты якобы мой фамильяр, поэтому не подведи меня. Веди себя в рамках приличия. О, а вот и хозяин этого музея. Это Филип Мендес, — пояснила мне Женя, — он чистокровный испанец, но великолепно говорит по-русски. Владеет парой банков в Москве и, как многие сверхбогатые люди, ищет просветления. Маг из него так себе, но сам он считает иначе. Из свободных. Полная противоположность твоему старому еврею в плане искусства.
