Я обогнул собор и увидел здоровенный склеп. На лавочке перед ним сидел Степан. Он привычно курил самокрутку и отмахивался от назойливых умертвий, которые хотели с ним заговорить.

— О, Серега! Здорово! — довольно улыбнулся он и похлопал по скамейке рядом с собой. — Садись, покурим на дорожку, что называется.

— Привет. — Я сел рядом с ним и удивился. Степан был как живой. Совершенно не заметно, что он умер. Наверное, потому, что это было всего несколько дней назад, и он не успел растерять свой свет.

— Ну как там прошли мои похороны? Много дров ушло? — Здоровяк выпустил облако едкого дыма.

— Да, пришлось повозиться, но нам Вадим помогал.

— Офицер. Хороший мужик, но упрямый, это ему боком выходит. Следи за ним. Его иногда заносит, и он напрочь забывает об аккуратности. Говорят, его поэтому и поперли из ГРУ. У тебя-то как дела? Развиваешь магическое зрение? — Степан довольно гоготнул.

— Да куда там. Так, один разок показали, ничего толком не объяснили…

— И не объяснят, Серега. — Степан внезапно сделал мудрое лицо, как у Гэндальфа. — А знаешь почему? Потому что и сами толком не знают. Меня и Хома учила, и Данила многое рассказывал. Но он мужик очень умный был и знал поболее нас всех вместе взятых. Я, правда, мало чего понимал из его речей, очень уж он любил заковыристые словечки. Но смысл сводится к тому, что есть две теории. Первая самая простая и понятная — у нас есть тело. Скафандр, оболочка, шелуха, кто как называет. У него свои настройки, и оно является вместилищем для сознания. По ночам сознание улетает черт знает куда, утром возвращается, тут все понятно. Осознание позволяет управлять этим процессом, тоже ясно.

— А мне нет, — возразил я, — почему зеленая сетка есть и во сне, и в реальности?

— Да потому, что ты так на самом деле и видишь. Это модель восприятия человека как вида. Фазовый волк видит мир иначе. Попробуй стать им как-нибудь и сдвинь точку сборки, уверен, что ты увидишь все в других цветах, может быть, даже и сетки не будет, а фракталы какие-нибудь. Но я думаю, что тело у нас все-таки есть. Наш мир не виртуален, в отличие от Дрангиля. А знаешь, что в Лимбе хреново?

— Что?

— Что куришь, а не накуриваешься. Это настоящее мучение. — Степан хлопнул меня по плечу и сотворил еще одну цигарку. — А вторая теория… да, как ты и подумал, что наш мир тоже всего лишь сон, просто очень глубокого уровня. Находясь на нем, мы чертовски ограничены и живем строго по его правилам. Веста так думает. Она вообще немного волшебная. Они с Еххи одно время сильно по всяким хакерам убивались, вот и пришли к этому. Правда, не вижу я проявлений их взлома реальности. Телепортироваться они не умеют, ну чтобы — вжух — сидела в Москве, бам — и уже в Магадане. Нет такого, а должно быть. Что мешает тебе сместить точку сборки куда угодно внутри этого уровня? Вот и я о том же, а никто не умеет.

— И Данила не умел?

— Угу, иссушать умел, а телепортировать скафандр — нет, а значит, рушится их теория с «Матрицей». Вот и думай.

— А таблицу восприятия можно увидеть в реальности? — спросил я.

— Дык да, но сильно постараться нужно. Слишком все жестко зашито, да и представь, что ты увидишь. Все предметы, люди в коконах, весь мир превратится в игру, башню снесет на раз. Я читал одну книжку, там мужик получил какой-то прибор из будущего и смог видеть таблицу восприятия, но не полную, а куцую. Начал ей пользоваться и становиться сильнее. Очень похоже на то, что умел Данила, да только толку от этого?

— Можно же менять предметы, — усмехнулся я.

— И? — Степан почесал бороду и сплюнул на землю. — Непонятливый ты, Серега, какой-то. Это же твоя таблица восприятия, а не чужая! И не общемировая! Вот лежит перед тобой ложка, ты вызываешь таблицу и меняешь ее на нож. Допустим, что у тебя это получилось, и что дальше? Ты думаешь, другие люди будут тоже видеть нож? Херня. Для них ложка останется ложкой. По факту ты управляешь галлюцинациями. Заставляешь себя видеть нож вместо ложки, но резать им не получится. Ты поменяешь только картинку, и все. Данила рассказывал о подобном и утверждал, что нельзя превратить свинец в золото, хотя он и пытался. А Еххи говорит, что мало взломать предмет в своей таблице, эти данные надо передать куда-то дальше. Тогда все получится.

— На сервер, — понял я, — а пока мы взламываем только клиент, то есть собственное восприятие.

— Типа того, — буркнул Степан, — старайся больше думать своей головой. Если бы взлом реальности был возможен, мы бы сейчас жили в совсем другом мире. В начале 90-х тот же отдел «М» жестко прессовал сновидцев, потому что верили в то, что такое возможно, а теперь им пофигу. Осознавайся — не хочу. Все равно ничего у тебя не получится. Ну а то, что ты будешь шастать по уровням да Лимбу — всем начхать. Спишут как поехавшего, и точка. Все легко и просто. Такие, как Данила — да, доставляют им геморрой, но их очень мало. Все на учете стоят. И тебя вызовут в один прекрасный день. Следить будут. Сделают предложение о сотрудничестве. Отказываться нельзя, уберут быстро. Так везде. Не думай, что вокруг тебя одни дураки.

— Слушай, а вот еще вопрос, пока Еххи не пришла, — попросил я.

— Валяй.

— А что произойдет, если я увижу предмет, которого нет в моей таблице восприятия?

— Хо-хо, отличный вопрос, — рассмеялся Степан, — тут несколько вариантов. В первом случае ты просто не увидишь его. Такое часто бывает. Смотришь в упор на предмет, а его и нет вовсе. Ты не слепой, просто его нет в твоей таблице восприятия. Потом другой человек тебе укажет на него, и он благополучно подгрузится. Точно, вот же он! Мозгу так удобнее — он просто не нагружает сознание лишней херней. Во втором случае ты испытаешь шок и потеряешь сознание. Такое случается, когда неизвестный предмет появится в твоем поле зрения совершенно неожиданно.

— А есть пример? — поинтересовался я.

— Хм, — Степан задумался, — представь, что ты девушка из хорошей семьи. Не пьешь, не куришь, хера мужского в руках не держала и даже по телику не видела. Фильмы ужасов не смотрела ни одного и вообще вся такая правильная. Идешь себе по улице, в платьице белом, никого не трогаешь. И тут на перекрестке авария! Бум, херакс! И тебе под ноги летит чья-то оторванная голова. Круто? Ее нет в твоей таблице восприятия, а появилась она слишком стремительно. В итоге ты впадаешь в ступор и вырубаешься, а когда очнешься, то этот предмет уже будет добавлен. Так понятно?

— Но ведь есть люди, которые нормально переносят такое дерьмо, — не согласился я.

— Есть, потому что мозг может схитрить, и мы подходим к третьему варианту — подмена. Оторванная голова запросто может показаться тебе футбольным мячом, например, и ты спокойно пройдешь мимо и даже не заметишь этого. Ты бывал когда-нибудь один в ночном лесу?

— Не доводилось, — признался я.

— А ты попробуй. Быстро пополнишь свою таблицу восприятия всякими ужастиками. Там с подменой будут чудеса твориться. Кусты начнут превращаться в чудовищ, светлячки — в глаза диких животных, и прочий бред. Нужно время, чтобы научиться видеть сквозь подмены и игру воображения. И есть еще варианты, но они уже комбинированные и обратные. Так понятно?

— Более чем, спасибо. А скажи, Степан, зачем ты решил пойти на следующий круг? Почему не Закатный город?

— Да тут все просто, Серега. На меня Данила сильно повлиял. Нет, говорит, никакой разницы. Чем наш мир хуже, чем тот же эльфятник? Он не так плох, как погасший мир или мир осьминогов, которые летают над кислотными озерами. А спроси у Сантьяго или Еххи про паучьи миры. Ты знал, что в них тоже живут люди? Там хуже, чем в самой отсталой африканской стране. Я все понял. Мне хорошо и здесь. Я хочу вернуться обратно, пусть и в другом теле, пусть с пустой башкой. Я не эскалоп, брат.

— Ты хотел сказать эскапист, — аккуратно поправил его я.

— Да плевать. О, а вот и королева нарисовалась, хер сотрешь. Нам пора в Лабиринт.

Еххи снова была в ярком зеленом платье. Волосы она заплела в длинную косу, а в руках держала факел из кости неведомого мне существа.