Словом, Николай съездил в Житковичи, побродил по улицам, послушал разговоры и вернулся. Рассказал, как приехал на базар, купил соли, заехал к знакомым и, оставив лошадь, ушел в город.

Лавнюковича поблагодарили, накормили обедом и подарили сапоги. Мальчишка принял подарок и прижал его к груди.

У всех, кто видел эту сценку, как-то запершило в горле и на глаза навернулись слезы.

Коля Лавнюкович стал настоящим разведчиком, выполняя сложные и опасные партизанские разведзадания.

…В середине сентября на центральную базу пришли партизаны с озера Выгоновского от Бринского. Они принесли доклад о проведенных диверсиях.

Посоветовавшись с командиром, Черный решил пойти к Бринскому. Надо было там поднимать разведработу. А здесь он оставил за себя Федора Якушева.

И вот настал день расставания. Путь лежал долгий и опасный: сокурсник Семен Скрипник обещал всячески помогать Якушеву и просил идти спокойно, не тревожиться. Несколько партизан с тяжелыми мешками — с толом, боеприпасами, продуктами, командир группы Гончарук и он, капитан Черный, двинулись в путь.

Стояло теплое и тихое бабье лето…

Дорога в бригаду Антона Бринского была долгой и тяжкой. Партизаны обходили деревни далеко стороной. Порою казалось, этому пути нет конца — под ногами бесконечные болота, кочки, мхи.

На четвертый день пути они вышли к деревне Борки. Позади остались железная и шоссейные дороги Барановичи-Лунинец. Теперь до родной базы, как сказал Гончарук, рукой подать — километров шестьдесят.

Сделав привал, отдохнув, партизаны вновь двинулись в дорогу. А когда под ногами Черный почувствовал скользкие кладки, понял: пришли.

Первым делом оценил подходы к базе. Как и у Линькова, здесь все было сделано толково, по уму. Партизаны располагались на островке в глубине болот.

Пройдет немного времени и жизнь сама докажет трезвый расчет и умение в выборе месторасположения базы. Неожиданно нагрянут каратели. Однако партизанам удастся скрыться. Но это будет потом.

А пока группа Гончарука вышла к родному отряду. Черному предстояло познакомиться с майором Бринским, которого он знал только по радиограммам.

Вот как этот момент описывает в книге «Боевые спутники мои» сам Антон Бринский.

«В пасмурный день ждали мы возвращения с базы группы капитана Гончарука. После обеда я вышел на восточную опушку лесного острова, на котором был расположен партизанский лагерь. Часовой (с вышки наблюдательного пункта далеко видно) доложил, что по лесной дороге движется большая группа партизан во главе с Гончаруком. Вскоре они показались на нашей тропке. Шли медленно, тяжело нагруженные. Это нас обрадовало. Значит, несут нам подарки с Большой земли.

Среди знакомых фигур наших бойцов мы сразу заметили несколько новичков, одетых в одинаковые черно-синие куртки десантников. Один из них шагал рядом с Гончаруком. Когда подошел Гончарук, доложил о выполнении задания: взрывчатку принесли, никаких происшествий в пути не было. И, отступив на полшага, вполоборота к своему спутнику, представил его:

— С нами прибыл товарищ Черный, заместитель Бати.

Он и на самом деле был черным — молодой, хорошо сложенный брюнет с правильными чертами смуглого лица и густыми бровями. И новая десантка с цигейковым воротником, и добротные сапоги — все на нем было хорошо пригнано, ладно сидело.

Здороваясь, он представился четко, по-военному:

— Капитан Черный.

— Майор Бринский, — ответил я, пожимая его руку…

Возвращение связных с Центральной базы всегда было для нас радостным событием, а теперь особенно: прилетел человек из Москвы, привез радиостанцию, свежие газеты, а главное, сам он расскажет, что делается за линией фронта, как живут наши советские люди.

В тот же день вечером Черный провел беседу с партизанами о положении на Большой земле и на фронтах. Казалось, конца не будет вопросам.

Иван Николаевич никому не мешал, "не строил из себя представителя Центра", а как-то незаметно, весело и просто вошел в наш круг. Партизаны полюбили его…»

Когда Черный познакомился с отрядом Бринского, он понял — по вопросам разведки положение точно такое же, как у Линькова месяц назад. Подрывники работали хорошо, а вот разведчиков в отряде не было. Ну что ж, следовало и здесь разворачивать эту важную работу.

Черный подобрал группу способных партизан и начал их подготовку. Открыл, как шутил Бринский, «лесную разведшколу». Учениками школы стали партизаны Караваев, Новиков, Шелест, Семенюков, Голумбиевский, Белорус, Хрищанович.

Пока партизаны осваивали нелегкую науку разведки, Черный внимательно изучал обстановку. А она была такова. В этих районах действовало несколько партизанских отрядов — имени Щорса, имени Чапаева, «Советская Беларусь», отряд Картухина. В меру своих сил и возможностей они боролись с немцами, но делали это как умели. Перспективы дальнейшей работы были для них не ясны. В рядах партизан крепко утвердилось мнение, что надо идти на восток, на соединение с Красной армией. В худшем случае они согласны были партизанить в прифронтовой полосе. Считали, что борьба в глубоком тылу, без связи с Москвой, со слабым вооружением не даст никакого эффекта.

Однако и Черный, и Бринский хорошо понимали ошибочность этих взглядов. Ведь движение на восток приведет к неоправданным жертвам и потере времени.

И тогда они решили побывать в отрядах и побеседовать с людьми, переубедить их. Словом, душа болела за эти «бесхозные» партизанские отряды.

В Центр Черный послал телеграмму следующего содержания: «В районе озера Выгоневское имеются три партизанских отряда, насчитывающие 800 человек. Эти отряды не имеют ни с кем связи, нуждаются в помощи и руководстве. Они взорвали 9 воинских эшелонов, портят железнодорожное полотно.