— Разумеется. У всего есть равносильная противоположность, — кивнул магистр.

— У всего, но не у даши, — подтвердил глава школы.

— Разве не демоны являются нашей противоположностью? Мы сражаемся с ними с давних времен.

— Демоны являются противоположностью божествам, и по сему выходит, что у даши противоположности нет. Но эти изменения в энергии мира…

— Думаете, может родиться даши с энергией Инь?

— Или уже родился и по мере взросления меняет основу. За ним будут еще и еще, но первый всегда сильнейший.

Магистр замолчал, обдумывая слова главы школы.

— В конечном итоге это лишь мои смелые домыслы.

— Но они не беспочвенны, — ответил магистр Юнь, — благодарю за гостеприимство, я отправлюсь отдыхать к своим ученикам, — с поклоном объявил магистр и направился к себе.

Рождение даши с энергией Инь спорно, это противоречит духовной основе человека, но то, что энергия мира меняется, и теперь Ян уступает — на самом деле происходящий и тревожащий факт. Если подобное происходит в школе на окраине, то и по всему миру наверняка происходит та же картина.

«Нужно будет подготовить учеников к возможным опасностям».

Подумал магистр Юнь.

— Магистр Юнь никогда так не поступит! — послышался возглас девушки из-за двери.

Разве мог Юнь Гун Чжэнь не узнать голос собственной ученицы, но слова, сказанные ею, его заинтересовали.

Прятаться и подслушивать магистр не любил, поскольку услышать при таком раскладе истину столь же вероятно, сколько и ложь. Ко всему прочему, можно запутаться, не зная начала разговора. Это не значит, что за свою жизнь магистр никогда не подслушивал чужих разговорах в своих целях, но данный случай не был тем редким исключением. Он спокойно открыл дверь и зашел внутрь.

— Определенно не сделал бы, раз так говорит Шань Мэй, но утолите мое любопытство, что бы я не сделал? — с легкой улыбкой спросил он, и у учеников сошли краски с лиц.

— Магистр Юнь! — воскликнули Шань Го Цзы, Шань Мэй и Шань Гуан Жун.

Все трое тут же учтиво поклонились.

— Прошу, не злитесь, мы не хотели обсуждать наставника за его спиной! — тут же залепетала Шань Мэй.

— Я не злюсь, было время, когда и я любил посплетничать, но мне правда интересно, о чем шла речь, — добродушно сказал магистр и похлопал по плечу испуганную ученицу.

— Я сказал, что, возможно, магистр Юнь намерено оставил нас в комнате, чтобы мы не мешались после произошедшего, а сам ушел сражаться с духом, — повинился Го Цзы.

— Возможность, что я бы оставил вас здесь и ушел сражаться, вполне вероятна, но не потому, что вы провинились. Если зло окажется таким, что с ним вы не справитесь со своим нынешним уровнем, то при таких обстоятельствах вы будете только мешать, — пояснил свою позицию магистр Юнь.

Услышав его слова, дети более-менее успокоились. Было видно, что они все еще не могут простить себе свой проступок, а Шань Гуан Жун затесался случайно в этот разговор.

— Велика вероятность, что этой ночью нам не сыскать покоя, поэтому постарайтесь отдохнуть заранее, — после этих слов магистр принял благодарность в поклонах от учеников и вышел обратно в коридор.

Он все еще помнил пророчество своего очередного необычного ученика и был готов к неожиданным событиям. А пока ему тоже стоит отдохнуть, наставничество так выматывает!

Стоило магистру открыть дверь в предоставленную ему и ученикам комнату, как тут же поймал тяжелую подушку из бамбука.

— Магистр Юнь! — тут же испуганно сказал Чжэн Нуо, от которого она и начала свой полет.

— Я вижу, вы активно готовитесь ко сну, — с улыбкой произнес магистр, — и подушка вам явно не нужна.

Проигнорировав восклик Чжэн Нуо о том, что она нужна, магистр прошел к своей кровати и положил еще одну подушку к себе.

— Ну, вот, теперь мы оба будем спать без подушки, — фыркнул Ченмо, сложив руки на груди.

— Спасибо, что хотя бы одеяло осталось, — посетовал Чжэн Нуо.

— А попросить о дополнительной подушке и одеяле вы не догадались? — спросил Юнь Гун Чжэн, снимая часть одежды, чтобы лечь спать.

Верхние одеяния, которые носили даши в пути, снимались и одевались довольно легко, а все для того, чтобы не лезть в пыльной одежде в постель, если повезло где-то остановиться, но при этом быстро собраться в случае чего.

Услышав слова наставника, оба подростка переглянулись. На их лицах читалось: «нет, не подумали».

— С одним одеялом будет холодно, — посетовал магистр, после чего лег в кровать и укрылся своим одеялом, — спокойной ночи.

Подростки опешили вновь, не поверив, что наставник просто возьмет и не поделится с ними одеялом. Разве наставники не должны заботиться о своих учениках?!

Возможно, и должны, но это не касается Юнь Гун Чжэна. Он здраво решил, что ученикам надо учиться на своих ошибках, а одно одеяло поможет им решить проблему только сообща, а значит это их несколько сплотит, что очень важно в грядущее тяжелое время. Когда-то и ему приходилось с нынешним старейшиной Ли спать под одним одеялом, но тогда была совсем иная ситуация. Они после тяжелых ночей бесконечного сражения с мелкими злыми духами, решившими бесчинствовать в одном из городов, так вымотались, что с трудом нашли себе единственный пустой дом, в котором явно жил когда-то один человек, а потому и кровать была одна. Ночи в то время были особенно холодны, даже для закаленных даши, поэтому они приняли решение — сидя на узкой кровати, укрыться единственным одеялом, и проспали до самого утра. Никогда не знаешь, где тебе придется оказаться, и важно найти в себе силы преодолеть гордость и поделиться с товарищем одеялом. У девушек это проще. Они привыкли щебетать друг с другом, обниматься, даже спать в обнимку после ночных разговоров о юношах, в которых влюблены, поэтому и спать на одной кровати для них никогда не было особой проблемой. Разумеется, не без исключений. Молодых людей же с детства воспитывали так, что спать с кем-либо в обнимку для них было уму непостижимо. До определенного возраста, во всяком случае. В таких вопросах очень легко отследить даши из бедных семей или сирот. Они с легкостью делят кровать и одеяло, потому что привыкли к этому со времен своего тяжелого детства.

Именно поэтому Ченмо практически не возмущался и просто лег в кровать. Его волновала лишь сторона, с которой спать, и до сего момента — подушка. А вот Чжэн Нуо — другое дело. Он был ребенком из благородной семьи, и для него было немыслимо делить с кем-то кровать, ведь привык он к роскоши, а не ущемлённой жизни. Но, в отличие от многих своих соплеменников, Чжэн Нуо отличался необычным, по мнению Юнь Гун Чжэна, характером, поскольку быстро, легко и покорно выполнял все его поручения, без взгляда «почему я, сын великой семьи, должен это делать?» и легко сдружился с остальными учениками, не чувствуя пренебрежения к тем, кто явно был не из высокородной семьи.

Для сравнения, тот же Шань Гуан Жун, хоть и был тоже общительным, но всегда держался прямо в любой ситуации и позволял себе расслабиться только во сне. Когда бы Юнь Гун не встретил подростка, у него всегда была военная выправка, из-за которой и рвалась его мечтательная натура. Он бы скорее всего уступил кровать полностью, а сам лег на полу, но не на одну кровать с кем-то. Шань Го Цзы же отличался правильной молчаливостью. Он никогда не говорил необдумано и не позволял себе проявлять лишних эмоций, а посему не слишком активно общался с остальными. Попадись ему другая группа, с более грубыми подростками, и он мог бы стать изгоем. Ему повезло, что Шань Мэй и Шань Гуан Жун сами проявляют инициативу к общению, и их не смущает его вечно хмурое или холодное выражение лица, а также отсутствие реакции на шутки. Но, опять же, Шань Чжэн Нуо и Шань Ченмо сразу же выпали из их компании, им было сложно общаться с таким типом характера. Юнь Гун Чжэн видел это с первого дня и не стремился менять ситуацию. До тех пор, пока, несмотря ни на что, ученики работают в команде, помогают друг другу все впятером и защищают друг друга, какая разница, на какие подгруппы они распались? Всегда из всех кто-то будет более близок.