— Вы определяетесь, стоит ли меня сразу записать в предатели мира даши, как других учеников? — Гуй Син уверенно поднял взгляд.

— Остро, — признал старейшина Ли, — но ты еще молод, много не понимаешь и можешь совершить ошибки. Мой долг, наставлять тебя и защищать, раз я принял тебя в нашу семью.

— Я понимаю, — кивнул Гуй Син.

— Ладно, — старейшина сложил веер, — надеюсь, ты усмиришь юный нрав и прислушаешься к словам старших. Теперь, можешь идти.

— Спасибо за наставления, великий старейшина Ли, — Гуй Син поклонился мужчине, после чего пошел прочь из этого место.

За его спиной, наблюдающий за всем Ли Бэй Вэйж тихо вздохнул.

— Ты всегда умел находить бриллианты в этом мире, брат Юнь, — старейшина вновь раскрыл веер, после чего неспешно сделал пару шагов к клену.

Гуй Син почти бежал, в его голове было много мыслей и все они смешивались в жуткий гул. Что могло сотворить такое с магистром, как все пришло к такой страшной вещи как инверсии? Неужели нет лекарства и средства? Такой чистый и добрый человек теперь должен был быть угрозой для близких!

— Гуй Син, все в порядке? — Шань Ян нашелся сам на главной площади.

Видимо, Ченмо доложил ему, что старейшина позвал Гуй Сина для разговора, но не последовал за ним. Вполне может быть, что старейшина мог заметить присутствие того.

Гуй Син тяжело вздохнул, задумавшись о том, что он сам не знает, насколько все нормально, ведь теперь магистр выглядел вполне здоровым, о чем молодой человек забыл во время разговора. Перед его глазами тогда был лишь тот лежащий на земле ни живой ни мертвый мужчина.

— Он похвалил меня за смелость, — невесело ответил Гуй Син, — и рассказал о демонах.

— Он бы точно узнал, что мы с ними встречались, — кивнул магистр, — но у тебя новый опыт, теперь еще и знания.

— Да, — Гуй Син неловко улыбнулся.

Магистр рядом с ним, о чем еще можно переживать? Он проследит, чтоб все было хорошо.

— Шань Ян, — голос старейшины разнесся над площадью, — или вернее Юнь Гун Чжэнь?

Сердце Гуй Сина ушло в пятки, и он медленно обернулся.

— Ты думал, водить меня за нос в нашей же школе? Сколько лет по-твоему я тебя знаю? Твоя походка, мимика, мне достаточно увидеть их лишь раз.

В голове начали бить барабаны и Гуй Син подсознательно закрыл собой Шань Яна, сделав шаг в сторону. Но ему на плечо легка мужская рука с мертвым венком. Юнь Гун Чжэнь встал рядом с ним и внимательно смотрел на старейшин.

— Но я пробыл здесь довольно долго, прежде чем ты наконец-то заметил, — Юнь Гун Чжэнь улыбнулся, — наверное, не слишком хорошо ты меня знаешь.

Старейшина Ли без улыбки смотрел на магистра Юня, возвышаясь на лестнице.

— Прости, — только сказал Ли Бэй Вэйж, раскрыв Ву Шу.

Юнь Гун Чжэнь криво и болезненно улыбнулся, после чего в его руке возник Хуа Фенг. Старшие ученики так же достали оружие, а из неоткуда возникший Ченмо встал по правую руку от магистра. Вместе с рокотом небес прямо в центр площади ударила молния, а уже через мгновение ученики увидели там столкновение двух сильнейших этого мира. Гуй Син даже не успел отреагировать, а по площади разлетелись сначала пастельно-розовые нежные цветки, быстро высыхающие и обращающиеся в пепел, а в другую сторону листья клена. Еще через мгновение, Магистр Юнь уже стремительно мчался с Ченмо к выходу, но ему преградил путь старейшина.

— Нет! — в ужасе закричал Гуй Син, бросившись к ним и достав Хунь Цуй.

— Гуй Син! Не смей! — это уже был крик Хи Цу.

На половине пути, он перехватил молодого человека, заставив его остановиться. Магистр смог увернуться от удара, но получил рану на руке. Старейшина Ли не был намерен отпустить проникшего на его территорию нарушителей.

— Юнь Гун Чжэнь! — Гуй Син будто не видя ничего кроме, рвался вперед, но его остановил и Го Цзы

— Старейшина тебя в пепел превратит! — строго закричал тот, за что получил кулаком в подбородок, как и Хи Цу.

Гуй Син вновь рванул вперед. Магистр Юнь же что-то крикнул ему, после чего Ченмо столкнул его с края пика и сам прыгнул следом. Они должны были сбежать, и магистр не должен был отвлекаться. Гуй Син сам не помнил, как бежал за ними.

— Остановите его! — крикнул старейшина, так же получив удар по старой ране и потерявший силы, — не дайте ему последовать за ними!

— Юнь Гун Чжэнь! — закричал снова Гуй Син схватившись в ограду обрыва, но ученики так резко оттянули его назад, что он едва не сломал ногти.

Красные одежды окутали его, а на глаза неожиданно легла изящная рука старейшины.

— Спи, — коротко сказал тот ему на ухо и Гуй Син почувствовал ужасную слабость в теле, — он уже далеко.

Это были последние слова, которые он услышал прежде чем старейшина Ли окончательно усыпил его.

— Юнь Гун Чжэнь…

Гуй Син выдохнул и медленно открыл глаза. Его голова болела, мысли все еще были спутаны, но он все еще помнил, что произошло. Он снова потерял его, Юнь Гун Чжэнь снова ушел. Гуй Син вновь ощутил то отчаянье, как в день, когда узнал, что магистра больше нет в этой школе.

Его взгляд прояснился, и он увидел темный потолок из красного дерева, на котором играл желтый свет от бумажных фонарей. Была уже глубокая ночью. Он услышал шорох рядом и повернул голову. Его взгляду предстала следующая картина: в центре комнаты низкий стол из красного дерева, на котором и стояли фонари. На нем разбросаны бинты, а в глиняной ране кровавая вода с выброшенными испорченными тканями. Перед столом сидел старейшина, чья одежда была полностью спущена по пояс. Зажав в зубах полотенце, он стягивал бинты вокруг своей талии. Его лоб покрывали капельки пота, а волосы были подобраны красной лентой. На крепком, но раненом теле старейшины так же играло золотое пламя бумажных фонарей, придавая его виду еще более таинственный вид.

Затянув достаточно, он завязал узел, после чего выдохнул и вынул ткань изо рта. Почти сразу он взглянул в сторону кровати, на которой и лежал ученик.

— Очнулся, — сообщил очевидное он, после чего начал собирать бинты со стола, — у тебя крепкий разум, ты проспал совсем немного.

Гуй Син стал выглядеть мрачнее. Его не просто так принесли именно в дом старейшине. Чтобы он не попытался сбежать сразу, как очнется.

— Ты удивил меня, — старейшина сел поудобнее, — после всего, что я сказал, все равно помчался за ним, как мотылек на огонь.

— Когда вы позвали меня поговорить, то уже знали, кто он, верно? — Гуй Син безрадостно смотрел вперед себя.

— Да, знал. Еще когда Чжи Ху рассказал мне о происходящем. Шань Ян никогда не отличался смелостью.

Гуй Син сжал кулаки. Обида наполняла его с головой, но он держал себя в руках.

— Ты думаешь, я ничего не понимаю? Не вижу твоей преданности ему? — старейшина вздохнул и поднялся, подойдя к кровати, — все ополчились против него, а я один буду верен и последую хоть в город Демонов хоть в преисподнею? Думаешь, ты единственный, кто так думает в этой школе?

Старейшина взял веер и присел на кровать, на которой лежал Гуй Син.

— А как же его ученики? Разве они встали против него? Разве отзываются дурно? Разве не Чжи Ху встал на его сторону перед советом учителей в другой школе? Но мир сложнее, чем тебе сейчас видится. Ты не задумывался над тем, зачем вообще Юнь Гун Чжэнь появился со своим учеником на пике Шань?

Гуй Син молчал. А старейшина Ли, подождав немного, поднялся и подошел к одной стене, на которой висела картина, после чего сорвал ее, открывая пролом в стене.

— Разве он пришел ради своих учеников? Он пришел забрать нечто важное, о чем он знал, — старейшина резко распахнул сломанные дверцы, — и сделал это.

Гуй Син сжал кулаки почти до крови впившись в ладони ногтями, но продолжал молчаливо наблюдать.

— Мы оба знаем, что происходит и это наше сражение и мира даши. Мы оба не желаем втягивать в это учеников, именно поэтому ни один из учеников пика Шань не напал на него, именно поэтому он прогнал назад троих своих учеников. Двоих же было напрасно пытаться переубедить или вернуть назад, ты уже наверняка понимаешь, почему. Ты молод и слеп как народившийся котенок, ничего не знаешь, но рвешься вперед, — строго начал отчитывать старейшина, раскрыв свой веер и начав обмахиваться с ним, — то что происходит сейчас в мире серьезно. Это не игра в «Магистр ушел жить к демонам». Появился первый даши вне-мирья. У нас есть причины для сражений, а у него была причина проникнуть на пик и похитить эту вещь. И ты был к этому никак не причастен.