— Правда? Тогда почему вы тайно собрали нас здесь? — продолжал защищать магистра Гуй Син. — Случилось нечто ужасное, а вы вместо того, чтобы предупредить остальных об опасности, тайно пытаетесь убедить нас, что ее забрал магистр. Не для того ли, чтобы не поднимать лишний шум и не омрачить честь школы, обещавшей нам защиту?

— Достаточно, — остановил его Чжи Ху, — помни о манерах.

— Я просто не понимаю, почему мы должны терпеть это, — закачал отрицательно головой Гуй Син, — почему я должен замолчать?

Его спины коснулась чья-то рука, и Гуй Син внезапно вспомнил, что магистр, за которого он сейчас так рьяно заступается, стоит за его спиной. На самом деле, он был так рассержен, что забыл, что Юнь Гун Чжэнь теперь рядом, и нет нужды в том, чтобы так отчаянно заступаться за него. Чувства негодования, что он испытывал последние три года решили вылиться в один миг.

— Этот ученик просит прощения, — выдохнув, сказал Гуй Син, поклонившись, — он слишком взволнован произошедшим с сестрой Мэй.

— Этот глава понимает, — снисходительно ответил глава школы, — молодые люди, должно быть, близки.

— Она важна для нас всех, — ответил Гуй Син, — могу ли я попросить позволить мне выйти, чтобы остудить голову?

— Конечно, конечно, я понимаю, — снова благородно сказал глава.

Гуй Син буквально вылетел из домика учителя, и Шань Ян последовал за ним. Они отошли подальше от места собрания, но Гуй Сину казалось, что он бежал.

— Молодые люди очень эмоциональны, — сказал Шань Ян, когда тот все же остановился.

— Простите, — лишь ответил Гуй Син, краснея от смущения и стараясь скрыть это.

— Мне было приятно, но впредь так не делай, — сказал он, — ты не должен заступаться за таких, как я.

— Почему не должен? — тут же нахмурился Гуй Син. — Это мне решать.

— Ты многого не знаешь, — сказал Шань Ян и похлопал Гуй Сина по плечу, — и подставляешь себя опасности. Воздержись от неверного выбора.

Гуй Син качнул головой. Видя это настойчивое отрицание, Шань Ян лишь беспомощно улыбнулся. Его ученики тоже заступались за него, но почему-то это было так по-разному. Было в этом юноше что-то другое, что ощущалось, но пока не явно, и вызвало интерес. Наверное, разница была в том, что ученики заступались за него как за своего учителя, требуя уважения к нему и проявляя верность. Гуй Син же не заступался, а пытался защитить его, будто даже злые слова могли ему навредить. И делал это так отчаянно, словно каждое обвинение наяву ранило магистра. Пожалуй, Юнь Гун Чжэню это даже нравилось, хоть он и пытался это отрицать сначала. Впервые магистру нравилось, как его защищают, хотя раньше это вызывало лишь недоумение. Как можно защищать кого-то, вроде него? Он всегда всех защищал. Но этот юноша делал это так яростно и бескорыстно. Сердце Юнь Гун Чжэня, если оно еще не сожжено темной Ци, было тронуто.

— Я… просто, — выдохнул Гуй Син, не в силах подобрать слова, чтобы описать свои чувства сейчас.

Юнь Гун Чжэнь видел, что молодой человек готов вспыхнуть от переполняющих его эмоций, и вспомнил один хороший способ успокоить чужой огонь. Он улыбнулся и, сделав шаг навстречу своему подопечному, заботливо обнял того за плечи. Гуй Син тут же удивленно распахнул глаза.

— Шань Мэй всегда так делала, чтобы успокоить Чжэн Нуо. Он был таким эмоциональным подростком, что взрывался по любому поводу. Она сказала, что объятия помогают разделить чужие чувства, — пояснил магистр Юнь, — хотя, мне кажется, в их случае Чжэн Нуо так пугался, что боялся пошевелиться, поэтому быстрее успокаивался. Ну, как? Легче?

— Л…легче, — растерянно сказал Гуй Син.

— Вот и отлично, — сказал магистр, отпуская пораженного юношу, — впредь, когда эмоции будут так сильны, что ты начнешь терять себя, просто обними того, кто рядом. Только постарайся, чтобы это не был враг. Этот удар будет слишком серьезен для его чувств.

— Угу, — все еще не отойдя от шока, ответил Гуй Син.

Магистр Юнь улыбнулся и позвал его вернуться к остальным, и юноша покорно последовал за ним, пребывая во внутренней панике. Пока магистр заботливо пытался потушить юношеский яростный огонь заботливым жестом, он разжег другой, куда больший, заставив Гуй Сина отвлечься с ярости на него.

В голове молодого человека все смешалось, и он полностью погрузился в оставшееся ощущение тепла от объятий. В последний раз его обнимали в таком далеком детстве, что он уже совсем забыл, что это такое. Он все еще ощущал приятный аромат от магистра, его дыхание рядом и окутавшее странное ощущение чужого тела. Гуй Син никогда не испытывал этого в сознательном возрасте.

Оказывается, когда тебя просто обнимают, это так приятно…

Сейчас он жалел, что из-за удивления пропустил это мимолетное чувство и упустил возможность. Теперь ему оставалось довольствоваться лишь воспоминанием. Он посмотрел на Шань Яна, вновь вспоминая, каким теплым и мягким может быть человек.

После произошедшего Гуй Син был вынужден вернуться к остальным, но уже на пороге он столкнулся с Хи Цуо.

— Можете туда не идти, все уже закончилось, — сказал он, сложив руки на груди, — в связи с произошедшим, нам рекомендовали не ходить поодиночке. Они предполагают, что еще кого-то из нас могут забрать.

— Глупости, — резко ответил Гуй Син, — ты ведь не веришь в это?

— Разумеется, не верю, — нахмурился Хи Цуо, — ты сомневаешься в моем интеллекте?! Если скажешь, что «да», то я оболью тебя водой!

- Тише, тише! Я правда не сомневаюсь! — поспешил ответить Гуй Син, примирительно подняв руки.

— Младший брат Хи действительно умен, — так же ответил Шань Ян, привычно улыбаясь.

Хи Цуо окинул того взглядом и легко кивнул, в знак принятия сего факта.

— Почему ты носишь этот старый венок? — внезапно спросил он Шань Яна. — Разве он уже не завял?

Сердце Гуй Сина пропустило удар от испуга. Неужели Хи Цуо уже о чем-то догадывается? Зря он похвалил друга за ум! Что если Юнь Гун Чжэнь решит уйти из-за этого?

— Ты прав, — легко ответил тот, даже не вздрогнув, — но в нем духовная сила. Он поглощает энергию Инь, защищая меня от нее. Поэтому он и сухой.

— О, — протянул Хи Цуо, — эта техника очень редка. Кто научил тебя ей?

Юнь Гун Чжэнь проигнорировал неформальное обращение к себе от младшего (и ученика в сущности) и охотно ответил.

— Сначала один хороший человек, затем жизнь, — весело ответил Шань Ян.

Кажется, ученик искренне веселился, но у его собеседников побежали мурашки по коже. Заметив побледневшее выражение лица Хи Цуо и печальное Гуй Сина, Шань Ян выдохнул и качнул головой.

— Не думайте об этом. Лучше давайте поговорим о сестре Мэй.

— Они не будут ничего делать, — фыркнул вмиг очнувшийся Хи Цуо, — просто свалят это на нас. И не важно, что в деле много дыр, главное, что есть тот, кого можно сразу выставить виновным и ничего не делать, ссылаясь на его страшную силу.

— Ты его боишься? — заинтересованно спросил Шань Ян.

— Я не вхожу в диапазон его интересов, — хмыкнул Хи Цуо, — так почему мне надо бояться?

— Даши с энергией Инь, сбирающий армию, это ли не страшно? — пересказал сплетни о себе Юнь Гун Чжэнь.

— Не слушай дураков, — фыркнул Хи Цуо, всплеснув руками, — куда он должен был пойти, если был изгнанником среди даши? К богам?

«Эти дураки, великие даши и главы школ»

С усмешкой подумал Шань Ян и вздохнул, выслушав слова Хи Цуо. Все это время Гуй Син внимательно наблюдал за реакцией магистра. Он не знал, что ожидал увидеть в выражении его лица, но беспокойство засело в его сердце, что невольные слова могут его ранить.

— Хорошо, брат Хи. Я не буду слушать сплетни.

Тот одобрительно кивнул.

— В таком случае, я пошел, — сказал Хи Цуо, разворачиваясь.

— Куда ты собрался? — удивился Гуй Син.

— Хочу кое-что уточнить. Когда вернусь, расскажу вам все, — спокойно ответил Хи Цуо, отдаляясь.