— Я его слепила из того что было, ну а то что было — то и развалила, — пропел я весело, но мне тут же стало не до шуток, потому что здоровенный зеленый болван угрожающе покатился прямо на нас. Мы бросились бегом в освободившийся проход, чем привели големов в неописуемую ярость. Они затрещали все разом и помчались за нами. Катились они весьма быстро, поэтому я слился с Рагни, а Кэрол, как обычно, запрыгнула мне на спину. Мы понеслись по новой улице, а за нами гремело уже больше двух десятков каменных шаров. Кубы раздвигались и выпускали на улицы все больше бетонных стражей. Причем они появлялись уже и спереди нас, но я ловко их огибал, не снижая скорости. Да, этим ребятам за мной нипочем не угнаться. Затем был еще один узкий мост. Я вошел в фазовый режим и буквально пролетел через него. Некоторые из преследователей попадали прямо в золотую воду, а другие устроили на мосту настоящую толкучку. За нами уже была целая гора из их запчастей. Легко отделались, что называется, однако радоваться было рано — впереди маячило еще одно нечто. Огромная змея из шаров, каждый из которых был около двух метров в высоту. Она заблокировала нам проход. Вместо головы у нее почему-то была лазурная кристаллическая пирамидка. Я разогнался и прыгнул прямо через нее, но тут змея выстрелила синим лучом, который попал в меня прямо в полете. Больновато, но валькнут выдержал. Я продолжил бег, а змея поползла за нами. Или покатилась? И как с ней бороться?
Кэрол взмахнула палочкой, но у нее ничего не получилось. Ясно, магия тут не работает. Ведьма мне не поможет. Это место мне нравится все меньше и меньше.
— Эта змея не отстает! — крикнула мне девушка. Да уж, первый серьезный противник, перед которым мы практически безоружны, но у меня еще есть пистолет. Может быть, он сработает? Кто знает, по каким правилам живет этот мир? Поэтому я попросил Рагни бежать дальше, а сам буквально выкатился из его тела, и, встав на одно колено, тщательно прицелился прямо в светящуюся пирамидку. Спустил курок, но никакого выстрела не последовало! Ну что за чертовщина-то, а? Я же проверил — все патроны на месте были! Синий луч ударил мне прямо в грудь, и я отлетел на несколько метров назад. Хороший выстрел. Ничего не скажешь. Следующее попадание я могу и не пережить. Кто знает силу этого луча? Я встал на ноги, а чертова фигня из шариков зависла надо мной. Сейчас еще раз пальнет, а потом того гляди и раздавит.
Но выстрела не последовало. Пирамидка внезапно треснула и разлетелась на мелкие кусочки. Какого?
Змея начала разваливаться, и теперь мне осталось только отскочить от катящихся на меня шаров.
— А я говорил, что тут кто-то есть, — заметил подскочивший ко мне Рагни, — теперь я его вижу. Это тот самый древний дану.
— Эльдагар! — громко сказал я, — выходи!
Убийца князей материализовался прямо передо мной.
— Наверное, я должен сказать спасибо.
— Не стоит благодарностей, оборотень. Мне было интересно следить за вами, — ответил дану в маске, — ваше оружие здесь работать не будет.
— Почему? — удивился я.
— Потому что в этом мире нет ни техники, ни магии. Поэтому всегда носи с собой меч и лук.
— Спасибо, но пока обойдусь.
— Ну и глупец. — Эльдагар пожал плечами. — Пойдемте, я проведу вас к Бетонному оракулу. Я тут уже все облазал и посмотрел. Унылое местечко, если честно.
— А ты стал более разговорчивым, — заметил я, — но что ты тут делаешь? Я думал, что ты остался в мире эльфов — потрошить ярлов.
— Да, но мне это быстро надоело. Мои потомки — очень слабые противники. — Эльдагар притронулся к связке тиар на своем поясе — теперь их было уже пять. — Я оставил только одного князя в живых — самого древнего и мудрого.
— Ты просто убивал там всех? — удивился я. — Ты сильно ослабил их народ!
— Нет, — дану усмехнулся, — я спас его. Правители были настолько слабы и мягкотелы, что не заслуживали носить свои титулы. Ну и помимо этого я нашел четырех самых прекрасных женщин и подарил им самое ценное, что может подарить древний.
— Свою любовь? — уточнил я.
— Свое семя, глупый ты оборотень. Через сотню лет они родят могучих воинов, которые станут новыми ярлами, более сильными, чем те слабаки, чьи жизни я забрал вместе с их венцами.
— Отличный подарочек, — пробормотала Кэрол, и Эльдагар сделал вид, что не расслышал ее, или просто решил проигнорировать.
— Ты знаешь, что это за место? — спросил я у древнего.
— Да. Это божественная песочница.
— В каком смысле? — не понял я.
— В самом прямом. Мы находимся в самом начале зарождения нового мира. Когда-то в этот мир упала частица творца. — Я широко открыл глаза, но перебивать не стал. — Она была погребена под землей и зрела не одно столетие.
— Откуда упала?
— С неба, — спокойно ответил Эльдагар, — так обычно и бывает. Если частицу не найдет кто-нибудь, то она сама станет новым творцом, но своего обладателя она сделает полубогом в каком-то смысле, однако он все равно будет слабее самой частицы. Понимаешь?
— Вроде бы да, но поверить в это сложно.
— А в это и не надо верить. Творцу плевать, веришь ты в него или нет. Он же не искусственный бог.
— И такие есть? Погоди, ты сейчас про эгрегоры, да? — спросил я.
— Типа того, — уклончиво ответил древний, — творец просто создает мир, населяет его разными существами. Он всегда наблюдатель и никогда не вмешивается в жизнь обитателей. Да, он может стирать непонравившиеся результаты своей работы и начинать заново, но так бывает редко. Обычно это ему надоедает, и он просто создает совершенно другой мир. С нуля.
— Откуда ты это знаешь?
— Я общался с ними.
— И убивал?
— Нет. Творца невозможно убить даже такому древнему, как я, — ответил Эльдагар, — мне жаль, но это так.
— Значит, местный божок уже родился?
— Почти. Он пока не выбрался из своей колыбели, но уже активно играется с простыми вещами. Все эти големы — его игрушки. Все эти кубики, пирамиды… — Древний сделал эффектную паузу. — Местный творец пока еще ребенок. Мне стало интересно побывать здесь и посмотреть на все своими глазами.
— Как же он тогда может знать ответ на наш вопрос? — удивился я.
— А каков он? — спросил Эльдагар.
— Мы ищем противоядие от темных симбионтов с каких-то нижних уровней. Они выглядят как комья черной грязи с шипами. Не встречал подобных?
— Нет, таких точно не встречал. Творец может знать, хотя бы потому что является частицей высшего сознания, которое включает в себя опыт тысяч миров, но не факт, что он вам поможет. Тем более этот.
— Он настолько недоразвит?
— Скорее всего. Так что я на твоем месте не ждал бы от него многого.
Мы продолжили идти по улице и еще один раз наткнулись на голема из синих кубиков, но Эльдагар просто пнул его, и тот развалился на части. Да, это весьма щедро с его стороны — составить нам компанию. Только зачем ему помогать нам?
— А в нашем мире ученые считают, что никаких творцов нет, и люди произошли от обезьян, — заметил я.
— Не сомневаюсь, — ответил древний, — люди настолько мерзкие, что могли произойти от кого угодно. Так что я склонен этому верить.
— А весь мир произошел из большого взрыва. Осколки разлетелись и образовали планеты и звезды, — продолжил я.
— Из взрыва чего? — не понял длинноухий.
— Ну… там была материя. Шар — он взорвался.
— А откуда он взялся?
— Он просто был.
— Ну да, — закивал Эльдагар, — занимательная история.
— Это теория как бы, — поправился я.
— То есть доказательств нет? То есть в это можно верить точно так же, как и в то, что все миры были созданы творцами?
— Ну да, — замялся я.
— Верь в то, что хочешь. Мне плевать, — ответил Эльдагар. Да, он просто мастер заканчивать разговор. Есть чему поучиться. Даже Данила не обладает таким навыком. Просто говоришь — «мне плевать», и все. Вот и побеседовали.
Скоро дорога стала еще уже, а потом она привела нас к странному круглому сооружению, похожему на древний Колизей, только без ступенек-трибун внутри. Он весь был построен из сотен кубов, а по всему периметру торчали те самые пирамидки, больно стреляющие синими лучами. Если они по нам жахнут одновременно — нам точно каюк. Вон они как зловеще сверкают на солнце. Да, мало не покажется. Весь Колизей превратился в настоящую дискотеку, только танцевать в наши планы не входило. Эльдагару плевать и на это, наверное. Вон у него какой живой бронекостюмчик, и вообще он утверждает, что бессмертен. Ему все эти лучи смерти до лампочки. В центре Колизея находился какой-то странный алтарь, представляющий из себя обычную бетонную плиту, примерно три на два метра. Идеально ровная, она была засыпана желтым песком. Мы подошли к плите поближе, и песок закружился в маленьком смерче. Я почувствовал резкую головную боль, и, судя по всему, Кэрол тоже. У меня помутнело в глазах, и я упал на колени. Рядом уже лежала ведьма. Эльдагар даже не шелохнулся.
