Появилась шальная мысль — заставить его хоть несколько слов сказать о брате. Иногда даже скупая характеристика, данная правильным человеком, помогает понять характер лучше, чем десяток досье. — Остальные члены вашей семьи также подвержены… пагубным привычкам?

По лицу Шерлока прошла тень — ему явно не понравилась идея вовлечь в эту историю свою семью. Он бросил коротко и зло: — Нет. — Отлично, — кивнула Гермиона, — что насчёт вашего… брата? Он надёжный человек?

Шерлок ощутимо напрягся, его взгляд быстро скользнул по рукам Гермионы, потом по мантии, как будто в попытке определить, вооружена ли она. Видимо, не найдя того, что искал, он немного расслабился и ответил: — Да. — Насколько? Ему можно доверять? — Хотите отпустить меня под его ответственность? — Ему можно доверять? — повторила Гермиона. — Я бы не стал, но раз даже Британское правительство ему доверяет, то, наверное, и вам сойдёт.

Атмосфера в комнате ощутимо накалилась — Шерлок явно ожидал какого-то подвоха, поэтому Гермиона выдохнула и спросила очень спокойно и даже как будто рассеянно: — Какой он человек, ваш брат?

Это был однозначно не тот вопрос, которого ждал Шерлок — в нём не было ни намеков, ни скрытых угроз. — Почти такой же умный, как я, — Шерлок повернулся спиной к Гермионе.

Она задумалась, не спросить ли про Рудольфа, но отказалась от этой мысли: всё равно она не знала, о чём спрашивать. — Он… — она прикусила губу, — на сколько лет он вас старше?

На семь — она помнила из досье. — На шесть с тремя четвертями, — последовал ответ. — Он заботится о вас?

Вопрос ещё не был произнесён до конца, но Гермиона уже ощутила, насколько неверным он был. До сих пор достаточно спокойный, разве что немного волнующийся Шерлок крутанулся на каблуках и рявкнул: — Ему плевать, — и прибавил спокойно: — Так что можете не пытаться повесить на него ответственность за меня. Спокойной ночи.

Не дожидаясь ответа, он прошёл в смежную комнату и громыхнул дверью. — Я бы хотела, чтобы эта ситуация разрешилась удачно и без потерь, мистер Холмс, — сказала Гермиона в пустоту и вышла из камеры.

Аврор уже почти закрыл за ней дверь, когда изнутри раздалось:

— Маловероятно.

За то время, что Гермиона общалась с младшим Холмсом — в общем-то, безрезультатно, — Кингсли составил примерную схему предстоящей беседы с его братом. — Может, пойдёшь ты? — спросила Гермиона, изучив длинный пергаментный свиток, исписанный широким твёрдым почерком Министра. — Я сильно сомневаюсь, что действительно смогу это сделать… — Не стоит светить лишних людей. И — нет, оборотное зелье даже не предлагай, эта беседа не на час. Гермиона… — он чуть прищурил небольшие чёрные глаза, плотно сжал губы, и Гермионе стало не по себе — словно она в чём-то виновата, — ты уже в этом деле. И ты сама решила попытаться разрешить ситуацию так, чтобы не пострадали невиновные люди.

Гермиона сглотнула, вспомнив один из озвученных ранее планов Кингсли: взять Шерлока под «Империус», заставить играть полную потерю памяти и сдать в таком виде заботливому дяде, как намёк на то, что волшебников злить не стоит. Или же действительно жёсткими зельями выжечь парню сознание — даже очень сильный блок не помешает. — Как минимум один пострадает, — заметила она, но без дрожи в голосе. — Я сказал — невиновные. А Рудольфа Холмса я к таковым однозначно не отношу, — Кингсли тяжело поднялся из-за стола. — Советую пойти и немного поспать. Завтра обсудим всё ещё раз — подумай, какие вопросы для тебя не ясны. И… — он задумался, потом добавил: — Я пошлю завтра ребят проследить, чтобы твоего отца отпустили. Будет плохо, если ты будешь думать о нём, а не о работе.

Ещё до того, как Гермиона успела ответить «спасибо», Кингсли скрылся в зелёном пламени.

Она же ещё почти час читала составленный план, пытаясь понять, каким образом она — в сущности, девчонка с вечно растрёпанными волосами, состриженными под корень ногтями и сомнительной уверенностью в себе, — сумеет оказать моральное давление на Майкрофта Холмса, человека с ледяными глазами, взгляд которого похож на дыхание дементора.

Наконец, поняв, что уже несколько минут бездумно смотрит в одну точку, она собрала бумаги, заперла документы в сейф, открывающийся только ей, и вернулась домой.

Вопреки её ожиданиям, в квартире не было темно — в гостиной горел свет, возле окна сидел, листая журнал, встрёпанный Рон. Услышав её, он тут же отбросил журнал в сторону, подскочил и сделал было шаг, чтобы обнять, но остановился и сказал: — Ты, наверное, жутко голодная?

Гермиона рассмеялась и кивнула — действительно, после чая у мамы дома она ничего не ела и не пила, а время шло к пяти утра.

Рон всё-таки обнял её, потом, подумав, подхватил на руки и понёс на кухню, где под едва заметными куполами чар стояли небольшие тарелки с едой. — Был у миссис Уизли? — уточнила Гермиона. — Ага, — Рон аккуратно сгрузил её на стул, снял чары и пододвинул к Гермионе тарелку с мясным рагу. — Настроил ей радио на новом приёмнике, а она попыталась загрузить в меня всё содержимое погреба. Едва сбежал. — Впервые слышу, чтобы ты отказывался от еды, — хмыкнула Гермиона, отдавая должное кулинарным талантам миссис Уизли. — Даже я не могу есть в таких количествах, — ответил Рон, потом нахмурился и спросил: — Это ведь не в хорьке и его семействе дело, да?

Гермиона редко рассказывала ему о своей работе — интересные дела обычно шли под грифом «Секретно», а пересказывать историю про то, как парень испугался маггловского автобуса и начал швыряться заклятьями в центре Кардиффа, не слишком хотелось. Но Рон отлично умудрялся угадывать, что и в какой момент её волнует — точно как сейчас. — Не в них, — рассеянно ответила она. — Рон, как думаешь, я могу быть угрожающей? — Можешь. Если выпьешь оборотку с волосом Беллатрисы Лестрейндж, — Гермиона едва не запустила в него салфеткой и закашлялась. — Дурацкая шутка. — Ну, прости. Других вариантов не вижу. Хотя… Знаешь, тогда, на первом курсе, помнишь, как ты Невилла заколдовала? — Рон на всякий случай отодвинулся на стуле подальше. — Вот тогда ты была офигенно угрожающей. И… — он осёкся, — в общем, когда едва не избила меня в лесу. Знаешь, я передумал. Можешь.

Гермиона тяжело вздохнула — едва ли ей это поможет на приближающейся встрече.

Примечания:

1. Три его работы были сохранены в архиве — по Итонской традиции лучшие работы учеников сохраняются в особом архиве — это большая честь и очень высокое признание. 2. Бейлиол-колледж — один из старейших колледжей Оксфорда, также известный как колледж политиков: из него выпустилось больше всего премьер-министров и политических деятелей. 3. Перлацио — от лат. perlucidum, «прозрачный». 4. «Окисление кислорода» Бартлетта — книга «Окисление кислорода и химические связи», автор Нейл Бартлетт, издана в 2001 году.

Ни перед одним экзаменом Гермиона не нервничала так сильно. Наверное, потому что ожидавшая её встреча была важней любого экзамена. Волнение, которое она испытывала сейчас, было сродни тому, которое охватывало её всякий раз, когда они с Гарри и Роном очертя голову бросались в очередную смертоубийственную авантюру.

Сердце гулко колотилось в районе горла, и она то и дело сглатывала, опасаясь, что просто не сможет говорить. Было бы проще, если бы встреча проходила в уютном кабинете, за чашкой чая. Но Гермиона не собиралась демонстрировать ему магию без необходимости и сверх необходимого, а подогнать министерскую машину — значило привлечь нездоровое внимание людей, которые будут Майкрофта охранять.

Им предстояло беседовать всё там же, в тёмном ангаре, в единственном луче света, слишком яркого и режущего глаза.

Кингсли заглянул к ней за пятнадцать минут. — Уверена, что не хочешь взять авроров? Человек пять под мантиями-невидимками и дезиллюминационными заклятьями… — Я уверена, — прервала его Гермиона.

Это было совершенно иррациональное решение, но она не сомневалась в его правильности. Если что-то пойдёт не так, пять авроров за спиной помогут ей ровно так же, как собственная палочка и заготовленный порт-ключ в Министерство. Даже меньше, потому что они будут далеко. Если же переговоры пойдут успешно, будет лучше, если у разговора не будет свидетелей. — Тогда удачи! — Кингсли коротко сжал её запястье и вышел из кабинета — у него хватало своих дел. Гермиона выдохнула, отложила в сторону свиток пергамента и приказала себе расслабиться. Не то чтобы это действительно помогало, но, во всяком случае, придавало немного смелости. Она обычно представляла, что кто-то большой, сильный и очень хорошо знающий, как поступить, ободряюще сжимает её плечо и говорит тихо: «Расслабься, Гермиона, и сделай то, что должна».