«Если ты не захочешь помогать ему из человеколюбия, ты сделаешь это из профессионального интереса — у него полный иммунитет к магии вейл, а это из твоей области. К сожалению, у него нет иммунитета к пулям и ядам, а люди, которым он перешёл дорогу, владеют и тем, и другим. Не упоминай меня ни в коем случае — мы расстались не лучшими друзьями. Верю, что ты не откажешь мне в этой — последней, обещаю! — просьбе. Береги себя. Целую, Г.».

Гермиона отложила письмо в сторону и тяжело выдохнула.

Майкрофт говорил, что Габи связалась с террористами — Гермиона не поверила ему. Но это письмо было доказательством его правоты. Она была преступницей. А Гермиона помогла ей сбежать. Порт-ключ позволит ей переместиться так далеко, что спецслужбы её не найдут. И, кто знает, чем она займётся дальше?

«А что ты могла сделать?», — вздохнула Гермиона мысленно. Собственно, ничего. Даже знай она заранее, что Габи натворила множество неблаговидных поступков, она помогла бы ей. Эмоциональный контекст — так это называется. Габи носила фамилию Делакур, была сестрой Флёр Уизли — и таким образом неразрывно была связана со всей семьей Уизли, а через них и с Роном. Гермиона не сумела бы отказать ей, бросить её в беде.

И, конечно, она не откажет в новой просьбе — узнает, во что ввязался Шерлок. Правда, она не сомневалась, что об этом позаботится Майкрофт.

В тёплом кресле Гермиона постепенно пригревалась, мысли текли всё медленнее и несвязнее (2), но вместо кролика с часами перед её внутренним взором появился Майкрофт Холмс. Оправил пиджак, перехватил другой рукой неизменный зонтик и примостился где-то посреди комнаты. Сквозь полуприкрытые веки Гермиона разглядывала его задумчиво и спокойно, как никогда не разглядывала живой прототип. Всё-таки на рептилию он был не похож. Но и харизмы красавчика-Шерлока у него не было. В отсутствие ледяной, пугающей ауры он был, пожалуй, заурядным. Среди англичан таких — шесть штук на дюжину. Обычные залысины — признак раннего облысения по мужскому типу. Обычные серо-голубые глаза — кстати, такие же, как у брата. Жёсткий подбородок, как у всех Холмсов. Небольшие праздные руки, никогда не знавшие физического труда и не поднимавшие ничего тяжелее зонта или портфеля. Ничем не выдающаяся фигура — ни излишней полноты, ни атлетической стройности. Разве что безупречная осанка — но у кого из выпускников Итона или Харроу, или еще десятка элитных школ её нет?

Двойник Майкрофта чуть прищурил глаза, подражая себе-реальному, и Гермионе опять стало неуютно — даже двойник видел её насквозь. На самом деле, это был интересный феномен. Два брата-маггла, один с непрошибаемой окклюментной защитой, а другой со способностью к спонтанным ментальным атакам, поверхностной легиллименции и, почти наверняка, эмпатии. Как знать, не было ли магов у них в роду? Или магических существ — только не вейл, чьи светлые волосы закрепляются в генофонде и передаются до десятого поколения включительно, а, например, русалоидов или вампиров? На полноценное обучение магии их сил не хватило, но интересные способности остались.

Двойник нахмурил брови, и Гермиона, зевнув, выбросила из головы бесполезные мысли. На самом деле, нужно было встать и принять душ, а после лечь в постель, но не хотелось. Майкрофт всё не исчезал, но, молчаливый и спокойный, он почти не раздражал. Сейчас было видно, что никакая он не машина — просто человек. Существо с психическими и физиологическими потребностями, способное получать удовольствие, испытывать эмоции, любить. От этой мысли дрёма едва не сбежала прочь: вообразить себе Майкрофта Холмса в роли любящего мужчины было не проще, чем представить на том же месте айсберг или остывающую далёкую звезду. А вот от подтянувшейся следом ассоциации «любовь — секс» Гермиона и правда проснулась окончательно — потому что её фантазия протестовала против применения термина «сексуальность» к старшему Холмсу. Это было противно природе.

Протерев глаза, Гермиона хмыкнула вслух — сон без предварительной очистки сознания был делом весёлым, но опасным для психики. Широко зевнув, она всё-таки вылезла из кресла и направилась в душ — но не дошла нескольких шагов.

Кажется, Майкрофт каким-то образом почувствовал её мысли — потому что цепочка нагрелась, а сообщение гласило: «Срочно. Клуб. Касается Дж. М.». И, конечно, подпись: «М.Х.».

Сон как рукой сняло. Мгновенно трансфигурировав домашнюю одежду в костюм, Гермиона аппарировала в кабинет Майкрофта, пытаясь унять бешено бьющееся сердце.

Брук снова сделал свой ход — а цель его игры до сих пор оставалась загадкой, леденящей душу и заставляющей кровь в жилах густеть.

Примечания: 1. У нас форточки открываются. В большинстве английских окон они поднимаются. Даже в новых стеклопакетах. 2. Отсылка к «Алисе в стране чудес» Л. Кэррола.

Первое, что Гермиона увидела, был небольшой аппарат — мобильный телефон. Он почему-то притягивал. Майкрофт сидел за столом, одна его рука лежала возле телефона, и он задумчиво постукивал указательным пальцем.

Гермиона с трудом отвела взгляд от телефона и спросила: — Что сделал Брук? — и только после этого поняла, что что-то не так. Майкрофт был не таким, как обычно. Чтобы понять, в чём дело, Гермионе потребовалось несколько секунд.

Холмс был без пиджака, только в рубашке и жилетке. Верхняя пуговичка на горле была расстегнута, манжеты — закатаны, а лоб блестел от пота. Гермиона ощутила странное смущение, которое на короткое мгновение отвлекло её от проблемы Брука, но быстро взяла себя в руки и добавила: — В чём дело?

Майкрофт снова стукнул пальцем по столу и медленно сказал: — Добрый вечер, Гермиона. Садитесь. Извините, что прервал ваш… сон. Но дело срочное.

Гермиона опустилась на стул. — Знакомая вам мисс Адлер решила снова вернуться на политическую арену Британии. К сожалению, она выбрала для этого неподходящее время и неподходящих союзников, — ещё один удар пальцем — как нажатие невидимой клавиши на фортепиано. — Она собиралась покинуть Британию, — прошептала Гермиона почему-то глухим голосом.

Майкрофт растянул губы в оскале: — Очевидно, она так и сделала. Но этим утром вернулась. Чтобы забрать это, — интуиция не подвела — Майкрофт действительно указал на телефон. — Любопытный предмет. Очень простой… не считая четырёх модулей со взрывчаткой, разумеется — но это предсказуемо. Непредсказуемо то… — от улыбки вдруг не осталось и следа, а растрёпанный, вольный вид Майкрофта вдруг показался Гермионе очень страшным — так потемнели его глаза от едва сдерживаемого гнева, — что его взлом стоил нескольких миллиардов долларов и едва не поставил под угрозу дипломатические отношения с американцами, — последнее слово Холмс выплюнул. Кажется, он хотел ударить ладонью по столу — но не стал.

Мягко положил телефон обратно, сам поднялся, застегнул манжеты и поправил воротничок. — Ваша мисс Адлер с вашей же, Гермиона, помощью передала очень ценную информацию Джиму Мориарти и сорвала операцию, которую я готовил два года.

«Дыши, Грейнджер!», — подумала Гермиона. Окклюментный блок прогибался, но не от прямого воздействия, а от физически ощущаемой злобы Майкрофта. Нужно было противостоять ему — но не переходить черту, как в прошлый раз. И нужно было узнать, что сделал Брук — думать о том, что Габи провела её как ребёнка, сыграв на глупой гриффиндорской вере в добро, сейчас не хотелось, да и было нельзя. Позднее она сможет предаваться самоистязаниям и ругать себя — но пока дело было важнее.

Вдох-выдох, она тоже встала, намеренно подходя к своему неприятному партнеру ближе, чем допускал этикет, нарушая границы его личного пространства.

Если он поймёт, что способен напугать её и подавить силой своей воли — он её уничтожит.

Вдох-выдох.

Глаза у Майкрофта, обычно льдисто-голубые, сейчас казались чёрными из-за расширившихся в полутьме зрачков. Он был выше Гермионы на полторы головы.

Она преодолела искушение шире развернуть плечи и вскинуть голову — нельзя было показать неуверенности и слабости. — Видите ли, Майкрофт, — проговорила она спокойно, — волшебное сообщество слишком невелико, чтобы мы имели возможность легко… жертвовать людьми, — она специально сделала паузу в середине предложения, как это делал обычно Майкрофт. — Я вас понимаю, — отозвался он очень холодно. — Расстановка приоритетов.