Снаружи новое движение. Фонари, встряхнувшись, развернулись, лучи устремились в направлении Ушкета, подсвечивая склон. Прибыло больше народа. Другие эшданцы – но теперь эти переругивались с первоначальными. Крики, толкотня, оба отряда стали в рост и качают права. Кари могла определить терку между бандами с первого взгляда. Еще никто не брался за оружие, но они уделяли больше внимания взаимным угрозам, чем наблюдению за берегом.

Может быть, вот он, тот миг.

Главарь прибывших протолкался сквозь строй и зашагал к «Розе» по каменистой косе. Стояла темень, но силуэт выделялся на фоне факелов, и Кари не забыла его походку. Дол Мартайн.

– Продал нас, гнида, – прошептала она, крепче сжимая разделочный нож. Сохрани она свою силу – прямо сейчас вышла бы и убила Мартайна за предательство. Даже не думала б.

Кажется, Адро хотел что-то сказать, но она шикнула на него. Смотрела, как Мартайн забирается на борт. Когда он подходил к чародейке, над головой заскрипели доски. Кари разобрала лишь отдельные слова, но звучали они как спор за территорию.

Адро сглотнул.

– Тебе надо бежать! – прошептал он ей в ухо. – Тебя убьют, если поймают!

Она вытянулась, готовая броситься на прорыв, как вдруг караульщики, стоявшие поодаль от корабля, повернули головы к морскому приливу, обнажая мечи, будто заприметили опасность.

Если она сейчас выскочит из пробоины, то выбежит прямо на свет. Ее мигом увидят.

Шаркнул открывающийся люк, кто-то с плеском спрыгнул в кормовой трюм. Сверху окликнул голос Мартайна:

– Поуважительней, болваны! Это священное место. Хотите наслать проклятие на свои головы? – Новый всплеск, и еще. В трюме позади них заплясали огни.

Попались. Выхода всего три – лестница на палубу, дверь на корму, брешь в корпусе, – и все три на виду у Гхирданы.

Вдруг корпус сотряс мокрый шлепок, захлюпал ил, послышался клекот Бифосов. Свет фонарей караульщиков замелькал, как в театре теней, когда Бифосы, ухая и вереща, стали выходить на берег. Целыми дюжинами они шествовали из моря, столько не попадалось еще ни разу. Черные чешуйчатые туши, влекомые на сушу заплетающимися ногами носителей, потоком маршировали через прибой, поднимаясь в направлении Ушкета. Цепь гхирданских караульных раздалась, освобождая созданиям проход.

Один Бифос ненадолго замешкался у входа в трюм, блюдце немигающего рыбьего глаза уставилось прямо на Кари, маня ее. Это тот самый Морской Монах, кого она видела в первую ночевку на Ильбарине. На нем все еще заметны шрамы от бутылочного стекла.

– Давай, – прошипела она Адро, хватая его за руку. Они выбежали, пригнувшись, и ворвались в середину стаи.

Бифосы по бокам распростерли над ней свои плавники, капая сверху соленой водой и слизью.

Рыбья вонь поглощала все, горло и носовые пазухи пропитались ее гадостным вкусом. Жижа покрыла землю ковром, идти было скользко, и, если бы Кари упала, Бифосы легко затоптали бы ее насмерть. Не разглядеть ничего, одни Бифосовы тела вперемешку: тут разлагающаяся рука или ягодица, там зевает рыбий рот или извивается хвост. Ей оставалось только верить, что существа будут следовать своим обычным маршрутом, что они бредут в Ушкет.

Кари отчаянно хотелось оглянуться на «Розу», увидеть, что происходит на палубе. Где Дол Мартайн? Где колдунья? В порядке ли Хоуз? Но ничего не было видно, кроме зомбированных рыболюдов, ничего не было слышно, кроме Бифосовых хрипов и уханья. Как долго они топали, понять она не могла.

Легкие уже забила жирная слизь, кожа сплошь вымазана жидкой дрянью. Туши начали притираться теснее. Рыбий клекот и вздохи становились гимном Повелителю Вод, горестным плачем по пропавшему родителю. То ли изменились их голоса, то ли они успели как-то приспособить под себя ее уши, но Кари внезапно начала понимать смысл. Так вот как их слышит Хоуз?

Ее пальцы впились в рукав Адро, крепко сжали запястье. В паузах хора Бифосов моряк сердито бранился и жаловался.

Ил и скользкие камни уступили место утрамбованному грунту дороги.

Шествие набрало скорость, Бифосы извивались от возбуждения, стараясь скорей попасть в Ушкет. Похоже, им с Адро удалось-таки выбраться.

При входе в город стая распалась, и Бифосы разбрелись кто куда. Некоторые посворачивали на улицы и аллеи, другие, остановившись, бесцельно топтались на одном месте. Кари потянула Адро под козырек пустого дома.

Все-таки выбрались!

– И что теперь, будь оно проклято, делать? – прошептал Адро, боясь привлечь внимание. – Мы должны срочно убраться с улицы.

– Как насчет твоей хаты?

Лицо Адро стянула мучительная маска:

– Нет, Кари, никак. Нельзя вести тебя к Рену, это слишком рискованно. О чем ты думала, выступая против Гхирданы?

– Да все чисто, – сказала она. – За нами никто не идет.

– Я про другое. В Гвердоне. Ты пырнула ножом Артоло! Пошла против дракона! Дерьмище божье. – Он зашагал взад-вперед, массируя лоб. – Я-то думал, ты всего лишь их обокрала.

– Тогда дела обстояли по-другому. – Она не знала, что сказать. Она уже все объяснила Адро про свою святость, но заставить его понять оказалась не в состоянии. Ему неизвестна неописуемая близость к богам, пьянящая и устрашающая власть над мироустройством. А ее пугало, едва не больше всего прочего, то, что в Гвердоне этот Артоло был для нее вообще никем. А ведь он был далеко не единственным главарем банды или шпионом, которого втоптала в грязь Святая Карательница. И сколько еще повылазит других? Скольких врагов она завела так небрежно и походя? – Да ладно, без разницы. Хоуз сказал идти на улицу Синего Стекла, где это? Покажи дорогу, и я пойду. И ты больше меня не увидишь.

Ясно уже, что Адро придется бросить. Источник опасности – сама Кари. Когда она уйдет, его никто не тронет, верно?

Пока Дол Мартайн не поймет, что он с нею был. Пока его не разыщет ведьма. Пока ее друг не закончит жизнь, как те голодные рабы, которые вкалывали на горном поле. На Ильбарине не бывает никакого «не тронет». Есть только разная мера страданий.

Кари быстро взяла его за руку:

– А лучше пошли со мной. Мы свалим отсюда. Заберем Рена и твою мелкую. Вернемся за капитаном, и все вместе уедем.

Гвердон был подобен открытому океану. Там Кари легко могла затеряться в людском море, среди течений уличной жизни. Бурные воды Мойки, быстрая река улицы Милосердия, вливающаяся в водоворот площади Мужества.

По сравнению с ним Ушкет – небольшой пруд, и был он полон акул. Не в первый раз Кари с Адро бежали по городским переулкам, уходя от Гхирданы, но прежде всегда налегке. Тогда они рисковали только собственной жизнью, а это их заботило мало. Этой же ночью каждого тяготил свой груз – обоим было что терять.

Ушкет на этот раз показался Кари гораздо привычней прежнего. Будто уже стал отчасти знаком, спасибо обстоятельным рассказам Хоуза о своих вылазках. Полгорода оказалось заброшено при наступлении моря, раздел обозначила новая бухта возле крепости префекта. Ниже бухты – затопленные развалины, где обитали самые неприкаянные. Единственный путь оттуда лежал через Гхирдану. Работай в трудовом лагере или на перегонке илиастра. А хочешь побыстрей, прыгай через ограду и лови Гхирданскую пулю. Кари очень, очень повезло первой ночью. Если бы ее не нашел Морской Монах, все, вероятно, закончилось бы не на той стороне раздела.

Выше бухты Ушкет жил почти что нормальной жизнью. У людей сохранялась работа, они ходили закупаться на рынок, выпивали с приятелями. Ну, когда поднимался прилив, то заливало нижние этажи, и от храмов осталось одно пепелище, но при желании можно было закрыть на это глаза и представить, что Божьей войны не случилось.

Но и там ты считался в собственности у дракона. Пойдешь против Гхирданы и потеряешь все. Отправишься вниз, за заборы и заградительные цепи. Ушкет перестал быть местом, где живут люди. Ныне это машина принуждения к покорности, предназначенная выжимать из подневольного населения всю полезную службу до капли.