Он собрался пройти мимо меня, но я снова встала прямо перед ним, да еще и выставила вперед одну палку.

– Если я не получу желаемое, то здесь не останусь.

«Не старайся напрасно убедить их в своей самоуверенности».

Знахарь не удостоил меня ответом, лишь махнул Кочо.

– Ладно, хватит, – сказал старик и, вцепившись мне в локоть, потянул в комнату.

Он схватил стул, протащил по деревянному полу и поставил его с глухим стуком.

Кочо указал мне на стул.

– Сядь.

– Это обязательно?

Я крепче сжала ручки своих костылей.

– Нет. Но если не хочешь удариться головой, разумнее подчиниться.

– Головой?

– Просто сядь уже.

«Подчинись, Кассандра. Мы для этого сюда и пришли».

И я села, точно не зная, кому подчинились ноги – мне или Ей. Кайса. Это имя эхом отозвалось в моих мыслях, и я попыталась отбросить пришедший вместе с ним страх. Она так легко взяла верх надо мной в ту ночь возле Коя.

«Не думай об этом», – приказала я себе, надеясь, что Она не услышит.

Госпожа Саки наконец повернулась к нам, взгляд скользнул по Кочо, а потом упал на меня. Молодое лицо вспыхнуло от любопытства, и она мимолетно потерла большим пальцем правой руки остальные, словно пытаясь разжечь огонь. А потом протянула руку ко мне, осторожно, как будто боясь, что ужалят. Мягкие прохладные пальцы прикоснулись к моей щеке и каким-то образом повлекли через комнату, поплывшую перед глазами. Все вокруг обратилось в тени и эхо, а на голову словно набросили шерстяное покрывало. Потом невнятный гул перешел в голоса, и оказалось, что я смотрю на себя сквозь этот туман. Я сидела на стуле, выглядела растерянной и смущенной и часто моргала, прижав ладони к лицу.

«Что ж, неплохо», – произнес кто-то. Не Она, незнакомый голос. Нечто новое.

Я не слышала ответа, но ощутила его, радость и согласие, и мое изображение наклонилось, словно для изучения под другим углом. Сквозь туман показался Кочо, он с разинутым ртом переводил взгляд с меня на… меня.

Я пыталась стряхнуть пелену, застилавшую рассудок.

«Не волнуйся, ты к этому привыкнешь», – сказал новый голос. Хотя трудно расслышать слова, когда вдруг стало так тесно.

«Тесно? Где я?» – спросила я, но увидела руку, потиравшую большой палец об указательный, и ответ не потребовался. Он пришел сам собой.

Добро пожаловать в тело Саки Ларот.

Между нами поставили поднос, звякнули пиалы. Едва заметным властным жестом госпожа Сичи отпустила горничную, и мы остались разглядывать друг друга поверх дымящегося чайника. Чай не слишком распространен в степях. Его можно купить в Темпачи, и кое-кто из левантийцев пристрастился к нему, но это все равно был просто напиток. Здесь же это был каждодневный ритуал, вроде того, как мы чистим лошадей или проверяем уровень воды в бочках – мелочи, без которых день не будет полным.

Я поерзала на циновке. Мне не привыкать сидеть при разных обстоятельствах, от собраний до приема пищи, но кисианский способ сидеть на коленях отличался от нашего, и я задалась вопросом, не будет ли грубо скрестить ноги по-левантийски.

Госпожа Сичи протянула к чайнику руку, закрытую мерцающим шелком.

– Спасибо, что присоединилась ко мне, – сказала она на сносном, хоть и неуклюжем левантийском.

Я бросила взгляд на стоявшую рядом со столиком Нуру – единственную из свиты будущей императрицы, кто остался в комнате.

– Она пожелала выучить приветствие, чтобы ты почувствовала себя комфортнее, – слегка раздраженно сказала девушка. – Просто скажи «спасибо».

– Благодарю, госпожа Сичи.

Кисианка натянуто улыбнулась и налила мне дымящуюся пиалу чая. Цветочный и горьковатый, аромат оказался неожиданно приятным. Наливая себе, она заговорила снова, на этот раз на привычном мне переливчатом кисианском.

– Я очень рада, что именно ты отвечаешь за нашу охрану, капитан. – Нуру переводила так гладко, будто они это отрепетировали. – Очень важно ощущать себя в безопасности.

Я кивнула в ответ, не зная, говорит ли она правду или это завуалированный намек, что она ни капли мне не доверяет. Кисианцы сдержанны, и лицо госпожи Сичи оставалось неподвижным, как у статуи.

– И очень приятно иметь в охране женщину, на которую я могу полностью положиться, – продолжила Нуру, отставая от госпожи Сичи на несколько мгновений. – Уверена, ты уже заметила, капитан, что кисианские женщины не носят оружия и не занимают таких должностей.

– Да, я заметила. За исключением императрицы Мико, которую я видела в битве при Рисяне.

На лице дамы промелькнуло какое-то чувство, так быстро, что я не успела понять его значение.

– Да, – сказала она, и Нуру скопировала ее прохладный тон. – Императрица Мико всегда стремилась стать исключением.

Я не ответила, и госпожа Сичи двумя руками взяла пиалу и глубоко вдохнула ароматный пар. Подула на нее. Один раз. Два. Три. Затем опустила обратно на стол и сказала:

– Возможно, ты также заметила, что кисианкам не позволено присутствовать при обсуждении политики, даже будущей императрице. Даже если… – она впервые посмотрела прямо на меня, – союз, благодаря которому мы здесь сидим, целиком и полностью построен на моем замужестве.

Я изо всех сил постаралась не съежиться под этим ясным, немигающим взглядом. Сидеть на коленях внезапно стало в три раза труднее, чем раньше.

Чувствуя, что должна ответить, я произнесла:

– Да, заметила.

И снова она подняла пиалу и осторожно сдула пар.

– Не в моем характере проявлять слабость или безрассудство без серьезной на то причины, поэтому, надеюсь, ты поймешь, насколько мне сейчас трудно, капитан. Власть основывается на знании, и от этой власти зависит выживание, а я больше всего хочу выжить. Любая информация о постоянно меняющихся альянсах, которую ты можешь мне дать, будет весьма полезной. Мне не хотелось бы довериться не тем людям.

Несмотря на невыразительность, в голосе слышалась дрожь, которую я не могла игнорировать. Под маской скрывалось море эмоций, и я жалела эту женщину, но все же она была кисианкой, племянницей самого могущественного союзника Гидеона, и мне не следовало ей доверять.

Чтобы не смотреть на нее, я передвинула свою пиалу.

– Если… если Ги… император Гидеон решил не посвящать тебя в свои дела, то я не могу идти против его воли.

К моему удивлению, она улыбнулась.

– Полагаю, его величество слишком занят, чтобы даже обдумывать мою будущую роль. Я сомневаюсь, что удостоюсь его… внимания до нашей брачной ночи.

На ее щеках выступил легкий румянец, но прямота взгляда противоречила смущению. Я подумала, стоит ли ответить на честность честностью и объяснить отсутствие интереса со стороны Гидеона, но, пробыв в Кисии достаточно долго, чтобы понять, насколько их общество отличается от нашего, решила держать язык за зубами. Я не могла предсказать, как она воспримет мои слова.

Не получив ответа, госпожа Сичи поставила свою пиалу. Она не сделала ни одного глотка.

– Я была с тобой честна и открыта. Ты поймешь, что это не так часто встречается в Кисии, капитан. Ложь и манипуляции гораздо более полезны и привычны большинству представителей знати. В ответ я прошу лишь быть такой же честной со мной. Если тебе приказано не общаться со мной и не доверять мне, так и скажи.

Такого приказа не было, но все же, несмотря на ее демонстрацию уязвимости и то, насколько мне претило отношение кисианцев к своим женщинам, я не могла рисковать, сообщая ей даже те сведения, которые казались мне не особенно ценными.

Я поставила свою пиалу, такую же нетронутую.

– Мне жаль, что не могу быть полезной. Я сочувствую твоему положению и буду делать все, что в моих силах, для твоей защиты, но с моей стороны будет бесчестным разглашать то, о чем не говорит сам Гидеон.

Короткий кивок безо всякого удивления, хотя Нуру едва ли успела перевести мои слова.

– Надеюсь, что хотя бы в этом я могу на тебя положиться, капитан Дишива.