– Капитан Дишива! – выкрикнул Тор, шагая к нам. – Капитан!

Я развернулась в седле, при взгляде на лицо переводчика у меня екнуло сердце.

– Что такое?

– Та книга, которую ты мне дала, – сказал он, и я вцепилась в поводья Итагая. – Пока что я мало перевел, но пролистал ее в поисках упоминания Вельда, как ты просила. Похоже, он был одним из первых последователей Единственного истинного Бога, в ту пору это вызывало презрение. «Он тот, кто видел, что было и что есть…»

– Что было и что будет, – поправила его Эзма. – Это существенная разница.

– Ты изучала эту книгу?

Она вернула мне взгляд, с вызовом вздернув подбородок.

– Миссионеры добрались почти до каждого уголка наших равнин, и некоторые фразы застряли у меня в голове. Продолжай, Тор, было невежливо тебя прерывать.

Эзма сложила руки за спиной, но продолжала смотреть на меня, пока молодой человек говорил.

– Так вот, капитан, учитывая презрение, которым его наградили за желание верить в то, во что никто другой не верил, я не сразу понял, почему Лео Виллиуса считают похожим на него, но…

Тор умолк, прикусил губу и перевел взгляд на Локлана, потом на Шению и снова на меня.

– Что «но»?

– Ну, видишь ли, он умер. Трижды, судя по тому, что я успел прочитать, и думаю, я все понял правильно. Похоже, это не титул, а имя. Вельд умирает и возвращается и…

– Как умирает?

– В первый раз его убили по приказу главы государства. Во второй раз – в тронном зале, когда он выступил за свой народ.

И я при этом присутствовала. Видела собственными глазами.

– А в третий?

– В третий раз его заперли в пещере.

Я судорожно вздохнула и медленно выдохнула. Но это не помогло утихомирить бешено колотящееся сердце.

– В пещере?

– Так говорится в книге.

– Ты уверен?

– Да, но книга сложная, а чилтейский в ней звучит неестественно, так что…

– А после пещеры… он снова ожил?

Тор нахмурился.

– Да, там написано, что он возродился, но дальше я пока не продвинулся.

– Когда дочитаешь, постарайся передать мне сообщение, ладно? Мне нужно знать, что было дальше.

– Да, капитан.

Я его не убила, а когда Лео увидел, куда мы его тащим, он засмеялся. Он не вырывался и не звал на помощь, не пытался бороться, а когда мы с Яссом усадили его в маленькой пещере, он просто поерзал, устраиваясь поудобнее и готовясь к долгому ожиданию.

Он знал.

Эзма неподвижно стояла рядом с Тором и наблюдала за мной с прищуром, так пристально, как умел только сам Лео Виллиус. Я не посмотрела ей в лицо, но не сомневалась – она поняла, о чем я сейчас думаю.

– Что такое, капитан? – спросил Локлан, когда я обвела взглядом моих Клинков.

– Нет, ничего. Не знаю. Но мне нужно ехать. Встретимся в Когахейре. Я… Мне кое-что нужно сделать.

– Прежде чем ты уедешь, Дишива, ответь на вопрос, – выступила вперед Эзма, по-прежнему со сложенными за спиной руками. – Где ты родилась? Где жил твой гурт?

– Я… с равнины Эссаф, а что?

Заклинательница кивнула.

– Тогда будь осторожна. Мы еще встретимся. В этом я уверена.

Я скакала весь день и ночь, и под конец Итагай уже не мог идти дальше. Мы остановились подальше от дороги, где никто нас не увидит, но я не могла спать, не могла есть, все думала о смеющемся священнике, ожидающем смерти в пещере.

На следующий день мы покинули болота и поскакали по вымокшим полям к горам на западе от Когахейры. К вечеру Итагай сражался с нескончаемым подъемом. Под проливным дождем все выглядело одинаковым, каждая тропа у зазубренных скал, каждая пещера и дерево, роняющее пожелтевшие свернувшиеся листья. Даже когда дождь слегка утих, снова превратившись в морось, струи воды не перестали яростно обрушиваться на мир, скрывая все другие звуки.

Разумный человек остановился бы на ночь и разбил лагерь, занялся бы лошадью, поел, поспал и обдумал, как утром найти нужную пещеру. Но я шла вперед.

– Ясс! – прокричала я в темнеющее небо, а потом, приложив ладони ко рту рупором, позвала снова: – Ясс! Где ты?

Итагай неодобрительно дернул ушами, но я боялась опоздать и пришпорила его на темной тропе.

– Ясс!

Ответа я не дождалась и продолжила поиски, а из расщелин начали вылетать на охоту ночные птицы. Я много раз спрыгивала с седла в уверенности, что нашла нужное место, но пещера оказывалась слишком маленькой, слишком узкой или совершенно пустой. И все же казалась той самой, я была в этом уверена и продолжала звать Ясса еще долго после того, как следовало бы остановиться. Всего-навсего очередная пещера. Еще одна.

Я вела Итагая в сгущающуюся темноту. Видимо, я ходила кругами или оказалась слишком близко к городу, и меня могли заметить, но я все кричала и кричала в завывающий ветер. Он уносил мои слова прочь, а дождь колотил по бритой голове. Быть может, если поискать расселину, ведущую к пещерам из особняка, я бы…

– Дишива!

Я резко обернулась, но не увидела ничего, кроме дождя и камней, скользких от мха, ничего, кроме деревьев, папоротника и цветов, прижатых к земле непогодой.

– Ясс?

Ответа не последовало. Я вгляделась в ночь, смыкающую свои руки над миром.

– Ясс!

– Дишива!

И он появился неясной тенью в тумане.

– Ясс! Он жив?

Я спрыгнула с седла, Ясс побежал ко мне в темноте, и хотя его наверняка раздирало желание спросить, что произошло с дезертирами, он промолчал, только раскинул руки и принял меня в свои объятья. Принял меня и утешил без всяких условий, хотя доверил мне жизни многих дорогих ему людей, и мне захотелось расплакаться. Но я сдержала слезы, потому что пришла к нему не за утешением.

– Лео еще жив? Пожалуйста, Ясс, скажи мне, что он еще жив.

Я могла бы умолять. Могла кричать. Проклинать его всеми известными левантийскими ругательствами, но это ничего не изменило бы, потому что в ответ он лишь покачал головой. Не дожидаясь объяснений, я поспешила к пещере, той самой, на каменистом склоне горы.

Тлеющие угли освещали сумрак пещеры всего на десяток шагов вглубь. Мы принесли сюда Лео завернутым в простыни с моей постели, Ясс соорудил из них нечто вроде гнезда в центре пещеры. Тут же лежали остатки пищи и несколько мелких мисок, сплетенных из трав. Ясс довольно уютно обустроил пещеру, но я прошла мимо тепла и света – туда, где сидел, прислонившись к стене, Лео, со связанными руками на коленях. Его голова запрокинулась, а в остекленевших глазах не было признаков жизни.

– Лео? – крикнула я ему в лицо, схватила за плечи и потрясла. Но труп уже окоченел и медленно завалился набок, оставшись лежать грудой переломанных конечностей. – Лео, – повторила я осипшим от паники голосом.

Он был мертв. Но как такое произошло? Я отсутствовала не так уж долго, оставила ему пищу, воду и…

Не поднимаясь, я обернулась к Яссу, стоящему у входа, с поводьями Итагая в руке.

– Я же просила тебя сохранить ему жизнь!

– Я пытался, – ответил Ясс, и хотя в свете костра я видела, как он устал и вымотан, сколько страданий оставил яд на его лице, это не умерило мой гнев.

– Что значит пытался? Он мертв!

– Нельзя заставить человека есть и пить, Дишива. И поверь, я пытался. Всякий раз, когда я вливал в его горло воду, он вдыхал ее и начинал захлебываться. А еду просто выплевывал.

– Но это должно было занять больше… Сколько дней меня не было?

– Три? Четыре? Пять? Честно говоря, я потерял здесь счет времени, но, похоже, он потерял больше крови, чем мы думали. Видишь, под ним большая лужа запекшейся крови.

Ясс показал на кровь, и я тут же почуяла ее вонь.

– В общем, это случилось, он хотел умереть, и я никак не мог этому помешать.

Я встала, сжав кулаки.

– Да, он хотел умереть, чтобы снова вернуться. Вернуться и довершить начатое – убить нас и разрушить все, за что мы боролись.

– Он не сумеет. Он…

– Сумеет. Я отвезла священную книгу Тору в лагерь дезертиров, как ты предложил. Тот человек, Вельд, которого все они почитают, первый раз был убит по приказу главы их государства. Потом его зарезали в тронном зале. А затем он умер в пещере. И вернулся.