На большее я и не надеялась, и глаза защекотало от слез облегчения, но в то же время этого было недостаточно, чтобы изменить ситуацию.

Я поблагодарила его и собралась уходить, но тут генерал Йасс вскинул голову, обратив внимание на гул голосов.

– Что происходит, солдат? – спросил он одного из своих людей.

– Заметили флаги Бахайна, генерал.

Генерал Йасс уклончиво хмыкнул.

– Интересно. – Он покосился на меня. – Ваши союзники или его, ваше величество?

– Мои, – ответила я, надеясь, что это правда.

После битвы за Когахейру мы с Эдо расстались не самым лучшим образом, но всегда будем друг для друга единственной частичкой Танаки, оставшейся у нас обоих.

Эдо стоял на том же месте, что и лорд Гори этим утром, но не опустился на колени. Не присягнул. Он понял поспешно нацарапанное предупреждение, которое я ему отправила: здесь нельзя быть верным мне, только Мансину.

Стоящий рядом со мной министр вскинул подбородок.

– Племянник, – сказал он, напоминая Эдо о старшинстве в семье, как будто тот еще ребенок. – Принесите присягу.

Лишь караульные были свидетелями, как в ответ Эдо гордо поднял голову.

– Боюсь, как герцог Сяна и командующий флотом я пока не могу принести присягу, дядя. Пока не пойму, что за союз вы заключаете с Чилтеем.

Представляю, как заулыбался бы Танака, глядя на гордого и уверенного Эдо, который смело возражает не просто самому влиятельному человеку в стране, но и старшему в семье.

Министр Мансин расправил плечи, а его глубокий вдох выдал раздражение.

– Вы не в том положении, чтобы требовать…

– Со всем уважением, ваше превосходительство, – прервал его Эдо, – моя задача – обеспечить безопасность Сяна и его жителей. Нет нужды притворяться, будто я не смогу править своими землями без поддержки императора, как много лет правил отец. Я не желаю следовать его примеру, но многие мои солдаты сражались с чилтейцами за Когахейру и погибли. Чилтейские войска по-прежнему остаются в нашей стране, а командует ими человек, который не может умереть. В таких обстоятельствах я не стану присягать императрице, которая собирается заключить с ними союз путем брака. – Его взгляд переместился на меня. – Не будем также притворяться, что вам не нужны мои армия и корабли, поэтому я требую прямого ответа.

– На какой вопрос? – отозвался Мансин, и его слова словно сковало льдом.

– Вопрос в том, какого дьявола вы решили, что его величество должна заключить подобный союз, министр.

Министр на мгновение съежился, и я всеми силами старалась не ухмыльнуться. Клянусь богами, Танака был бы в восторге.

– Да как вы смеете стоять здесь и вести себя настолько неподобающе! – рявкнул Мансин. – Этими словами вы покрыли позором свою семью.

Несмотря на уверенный вид, Эдо вспыхнул.

– Это не ответ, ваше превосходительство. Лео Виллиус – самая большая угроза Кисии, а не тот, за кого следует выходить замуж ее величеству.

– Вот и отлично, потому что у меня нет ни малейшего желания выходить за него, – вставила я, не зная, радоваться или сожалеть, что никто больше не слышит. – И я не намерена подписывать мирный договор с Чилтеем.

Воодушевившись присутствием Эдо, я сказала так не только для того, чтобы посмотреть на реакцию Мансина, но и потому, что это правда. На мгновение ладонь Мансина возле моего плеча сжалась в кулак, а потом он выпустил пар, тихо хохотнув.

– Очень забавно, ваше величество, – сказал он. – Ясно, что этот разговор ведет в тупик. В данных обстоятельствах лучше отложить его и обсудить ваши… предубеждения… за чаем. – Он посмотрел на Эдо. – Племянник…

Эдо поклонился.

– Разумеется, дядя. Позвольте сменить дорожную одежду, и я буду готов обсудить условия моей присяги с ее величеством.

Мансин не заглотил наживку, не обратив внимания на то, что Эдо собирается диктовать свои условия, причем в моем присутствии, и прикрыл свою ярость натянутой улыбкой.

– Превосходно. Похоже, нам многое следует обсудить.

Мне было приятно сделать такое заявление, но я не сомневалась в способности Мансина добиться своего, даже если для этого придется прибегнуть к угрозам или заключить Эдо под стражу, рискуя, что его солдаты взбунтуются. Я должна была предупредить Эдо, поэтому, покинув тронный зал, отправилась на поиски старого друга. Похоже, ему пришло в голову то же самое, потому что он не удалился в свои покои, чтобы переодеться, а любовался произведениями искусства в одном из узких коридоров, отходящих от главного. Увидев его, я кивнула капитану Кирену и повела Эдо в ближайшую комнату – небольшую приемную, судя по отсутствию мебели.

– Я получил твою записку, – сказал он, пока капитан закрывал за нами двери. Теперь силуэт капитана виднелся смутной тенью за бумажными панелями. – Что задумал Мансин?

– Не знаю, но нужно вести себя с ним осторожно, – прошептала я. – У меня нет власти. Все генералы на его стороне, а большинству придворных он задурил голову, будто это я отдаю приказы, а он лишь советник. Спасибо за то, как ты вел себя там, но будь аккуратнее, боюсь, он зашел слишком далеко, и теперь возврата нет, он сметет с пути любого.

– Вряд ли я добьюсь чего-либо этим выступлением, если не приведу угрозы в действие. – Эдо поморщился. – Он не принимает меня всерьез. Для него я по-прежнему ребенок, слабый юнец, влюбленный в человека, за которого должна была выйти замуж его дочь.

Я собиралась задержаться здесь всего на пару минут, но печаль, исказившая улыбку Эдо, заставила меня замереть.

– До того как Танака… – сказал Эдо, но тут же запнулся, и на мгновение призрак моего брата – такого уверенного в себе и любимого – встал рядом с нами. – До смерти Танаки, – снова попытался он с небольшой дрожью в голосе, – у нас были планы. Мы надеялись, что сумеем надолго отложить его брак с Сичи…

Истина оказалась настолько очевидной, что я чувствовала себя полной дурой. И они ничего мне не сказали! Значит, не доверяли мне.

Он попытался выдавить улыбку, но я смотрела не на него, а сквозь него – в голове вспыхнула мысль, которая как будто всегда присутствовала. – Коко? Все в порядке?

Капитан Кирен покашлял за дверью, и у меня сердце ушло в пятки.

– Да-да, – сказала я, сжимая руку Эдо. – Все хорошо, но мне пора, прости.

Я поспешила к двери. Капитан открыл ее и закрыл за мной, быстро и бесшумно, хотя узкий коридор был пока пуст, откуда бы ни приближалась угроза. Я шла, не выбирая направления, но вскоре поняла, что привычка, смешанная с надеждой, ведет меня к маленькому святилищу. Шла в полном тумане мимо людей, которые останавливались, чтобы поклониться и пробормотать приветствие, а в голове бурлили не до конца сформировавшиеся планы, переплетаясь с вновь обретенной надеждой. Возможно, все же есть путь.

Святилище находилось в конце тихого коридора, и, хотя вряд ли в тот же день могли появиться новые письма, я все равно раздвинула дверь. И снова окунулась в аромат благовоний и мерцание свечей. На алтаре лежали молитвенные записки – все в точности так, как и было раньше, за исключением шкафа. Его дверца была открыта, а прежде аккуратно сложенное содержимое валялось в беспорядке.

– Что-то ищете, ваше величество?

Я резко обернулась. Министр Мансин загородил проход. Я нервно сглотнула.

– Я…

Пальцы Мансина сомкнулись на моей руке, впиваясь в кожу, и он втолкнул меня в сумрак святилища. Дверь со стуком закрылась, и теперь лишь фонарь освещал оскал Мансина.

– Вечно вы стоите у меня на пути, – прошипел он, брызжа слюной. – Никогда не успокоитесь, да? Любая другая девчонка была бы рада оказаться в таком положении, наслаждаться богатством и свободой, ни за что не отвечая, но только не вы, не проклятая Отако, одержимая жаждой власти.

– Свободой? – расхохоталась я, сама удивившись этому звуку. – Ничего подобного, я только…

– Здесь нечего обсуждать. Это предупреждение. Последнее. – Он наклонился ближе, обдав мое лицо горячим дыханием, а кончики его пальцев, похоже, выдавили дыры у меня на коже. – Если вам дорога жизнь ваших… друзей, остановитесь. Если понадобится, я убью и собственную дочь. И с радостью прикончу ее подружку-дикарку. Я выдам вас за Лео Виллиуса, даже если придется тащить вас на церемонию в цепях, не сомневайтесь. Вы ведь хорошо меня знаете.