Удивившись, он повернул яхту в обратную сторону и закрепил руль.

Затем продолжил осмотр судна. Внизу, рядом с кубриком, он обнаружил крепкую переборку, отделявшую от остальных помещений какую-то внутреннюю кормовую часть. Однако ни двери, ни замочной скважины в толстой деревянной перегородке не было. Что там, за этой переборкой, Сергей так и не понял.

Он поднялся на палубу и сразу увидел, что яхта опять легла на прежний курс. Легкое шуршание заставило его оглянуться. Что за чертовщина? Косой белый парус, бизань-стаксель, сам пополз вверх и встал на место, сразу наполнившись ветром.

Сергей бросился в рубку – там было пусто.

Тут ему показалось, что кто-то смотрит на него. Он оглянулся – никого.

Повернув судно на северо-запад, он сел в капитанское кресло и решил не отлучаться с мостика. Ощущение, что за ним наблюдают, не пропадало. Он все время чувствовал на себе чей-то внимательный взгляд. Но встать и еще раз осмотреть яхту не мог. Силы оставили его, и он провалился в глубокий сон.

Как только голова его упала на грудь, яхта застопорила ход и стала медленно поворачиваться. На секунду беспомощно обвисли паруса и снова наполнились ветром.

Наступила ночь. Яхта шла прежним курсом…

Проснувшись, Сергей увидел, что яхта снова плывет на юго-восток. Туманная пелена впереди окрасилась нежным розовым светом восходящего солнца.

Сергей понял, что судно управляется какими-то таинственными силами, у него своя неведомая цель и ему нельзя мешать.

…К полудню впереди показалась неясная, похожая на гряду облаков земля.

Сергей прошел в рубку, карандашом на листе бумаги написал какой-то текст по-английски. Затем сходил на камбуз, нашел пустую бутылку и вложил в нее записку. Надежно запечатав бутылку, он привязал ее к оранжевому спасательному кругу и выбросил за борт.

К вечеру земля была уже близко. Всхолмленная лесистая местность без признаков человеческого жилья. Белые пенистые водовороты у берега говорили о присутствии рифов.

Вдруг он услышал грохот – яхта вставала на якорь. Судно достигло своей цели. За спиной Сергея кто-то деликатно покашлял. Он резко повернулся. Перед ним стоял высокий старик.

– Я долго присматривался к вам, – сказал он. – Вы мне подходите.

Сергей оцепенело смотрел на него. Он был еще крепок, этот странный старик с открытым и суровым взглядом. Загорелое лицо, тренированное тело, узлы мышц на руках. Он прошел к фок-матче, и Сергей заметил, что он прихрахмывает. Это был комиссар фон Кру-мофф.

– Вот мои условия, – продолжал старик. – Ничего не спрашивая, не задавая лишних вопросов, вы пойдете туда, куда пойду я, и разделите со мной все тяготы и опасности путешествия. Предупреждаю, путь будет нелегкий. Взамен я обязуюсь доставить вас на ваше судно.

На рассвете 26 сентября теплоход «Иван Бунин» уже находился вблизи Гонконга. С корабля в окуляры бинокля видны были портовые краны, маяк… Со стороны порта показался быстроходный катер таможенной службы. Он приказал судну остановиться.

Машина застопорила ход. Бросили трап, несколько вооруженных жандармов поднялись на палубу. Трое из них сразу бросились в коридор люксовых кают. Старший приставил руку к козырьку:

– Таможенная служба, капитан! Нас интересуют пассажиры каюты номер два!

Вскоре на палубе в сопровождении жандармов появилась экстравагантная дама, пассажирка второй каюты, за ней семенила короткими шажками горничная в узком кимоно. Трое мужчин несли чемоданы.

Пассажиры сошли на катер.

– Вот и все, капитан! – таможенник снова козырнул. – Счастливого пути!

Катер отвалил от борта, развернулся и на большой скорости пошел в сторону порта.

– Странно, – сказал капитан, кивнул помощнику. – Свяжитесь с портом!

У края пирса, к которому скоро должен был причалить «Иван Бунин», стояли три полицейские машины. Толстяк Стэн, облокотившись на капот, смотрел в сторону моря. Из-за маяка показался нос большого океанского лайнера.

Из того автомобиля, что с антенной, выскочил сотрудник, подбежал к Стэну.

– Ее уже нет на борту, комиссар! – крикнул он. – Только что сообщили из Управления порта. Подошел таможенный катер и взял пятерых пассажиров.

Стэн сплюнул, выругался, сел в машину. Рессоры охнули под ним, взревел двигатель, автомобиль помчался в город…

Дождь. Полицейский фургон едет по улице.

В кабине – водитель и сержант. В бронированном фургоне – секретарь мадам Вонг в наручниках. Салон разделен решеткой. За ней – охранник с автоматом.

Из-за угла навстречу фургону неожиданно выскочил рикша, везущий пустую тележку. Скрип тормозов. Машина боком задела рикшу, он перекувырнулся через голову и растянулся на тротуаре. Никто не выскочил из кабины – нельзя, таков порядок. Машина только приостановилась, полицейские вытянули шеи – жив ли рикша? Из-за зарешеченного оконца фургона выглянуло лицо охранника: что там произошло? – и тут же попало в круг оптического прицела снайперской винтовки. Выстрел. Лицо охранника залилось кровью.

Еще выстрелы. Теперь по кабине.

Два человека, одетые в полицейскую форму, заняли места охранников.

Фургон рванулся с места. Поднялся с земли рикша и, прихрамывая, побежал за угол дома..,

Терраса на вилле над морем. В креслах – Доул, мадам Вонг и ее секретарь.

– Я ничего не сказал, – бормочет секретарь. – Я попросту не знал…

– Ты видел у него в руках этот листок? – спросил Доул. – Он понял, что это?

– Да.

Неслышно подошла Тиоти, неся на подносе два бокала – в обоих виски со льдом. Доул машинально протянул к ним руку, – но Тиоти опередила его – сама подала стакан секретарю, Доулу протянула другой. Доул встретился с ней взглядом. Она прикрыла глаза, молча поклонилась.

Секретарь поднес было стакан ко рту, но вдруг быстро поставил его на стол, расплескав часть содержимого. У него перехватило дыхание, он рванул ворот рубашки, откинулся на спинку кресла.

– За что? – задыхаясь, спросил он. Мадам Вонг резко поднялась с кресла.

– Прощайте, Ван! – сказала она и, не оборачиваясь, ушла в дом.

– Мадам! – крикнул секретарь, рванувшись за ней. Доул удержал его.

– Не валяй дурака, Ван! Пей!

– Нет!

– Пей. Ты же знаешь наши законы!

– Я не хочу!.. – хрипло сказал секретарь. – Не хочу умирать! Как ты этого не понимаешь? – он тоскливо посмотрел в сторону голубого залива. Море искрилось под солнцем, виднелись белые паруса яхт, перекликались гудки пароходов.

– Все там будем, – почти миролюбиво сказал Доул.

Секретарь опустил лицо в ладони и заплакал. Доул положил ему руку на плечо:

– Не тяни!..

Джунгли. Влажный полумрак под тяжелыми сводами деревьев, опутанные лианами заросли, туман болотистых испарений. Крики птиц, испуганный клекот попугаев, бесшумный извив ядовитой змеи.

«Чокк! Чокк!» Мачете рубит лианы и ползучие растения. По старой заросшей тропе в дебрях прокладывают себе дорогу два путника. Впереди – Сергей Ушаков, сзади – комиссар. У каждого из путников за спиной охотничий винчестер, патронташ на поясе. Каждый несет рюкзак, поверх него моток веревки. Тропа идет вдоль узкой и быстрой реки.

– Уф, не могу!.. – комиссар приостановился, вытер мокрое от пота лицо. – Ну и темп вы взяли, мой друг. Куда вы так торопитесь?

– Я уже сказал, мне хочется скорее покончить с этим делом, – сухо ответил Сергей.

– Вам не терпится вернуться на корабль, Но тех, с кем вы торопитесь рассчитаться, уже нет на судне. Они сошли в первом же порту.

– Как знать…

– А ну-ка, мой друг, еще раз вспомните, как выглядела та дама?

– Ну такая… за пятьдесят… Узкие глаза. Курит… Играет в карты…

– Так, так…

– Вот горничную я рассмотрел хорошо…

– Молодая, красивая?.. Сергей кивнул.

– Одета в кимоно? Руки все время держит так? – комиссар скрестил руки у пояса.

– Да, – удивился Сергей.

– Вам повезло, мой друг; мало кому удавалось увидеть хозяйку вашей хорошенькой горничной.

– Вы знаете ее?