Я замерла, перекладывая чистые тарелки в ящик! Мой мозг буксовал и протестовал! По отдельности эти два слова были вполне ему известны, но вот вставать рядом никак не хотели!
– Когда-то давно у моего народа считалось, что помирать девственницей это очень вредно для здоровья.
– Здоровья?.. – переспросила я.
– Не придирайся. В общем, считалось, что для счастливого посмертия надо обязательно быть женщиной познавшей телесные радости. Но не все девицы успевали, потому заботливые родители нанимали специального э-э-э… человека с органом, – все же нашлась с определением Сарочка, у которой, видимо, язык не поворачивался назвать такого мужчину, собственно мужчиной. – Чтобы он помог почившей девице. Таких и называли поцами изначально, а после того, как традиция стала отмирать, это слово стало нарицательным для всяких извращенцев сомнительных моральных качеств.
Некоторое время мы осмысляли эти прекрасные традиции иномирных народов, а после дружно решили:
– Жесть.
– И не говори! – воодушевленно мотыляла закладкой Книжуля. – И в свете того, что познакомились они на кладбище, это начало внушать в меня некоторые подозрения!
– Поц-инквизитор, – задумчиво повторила Марель и вдруг спросила: – Слушай, а Лиана у нас не девственницей ли померла?
На кухне воцарилось нехорошее молчание.
– Короче, может и не надо нам за него замуж, – решительно постановила Сарочка спустя пару минут, когда мы наконец-то переварили эти чудесные умозаключения.
Больше позубоскалить на эту тему мы не успели. Звякнул колокольчик, сигнализируя о том, что в лавочку пришла моя помощница. Начинался новый рабочий день.
А работа она всегда помогала от всего на свете! Но особенно хорошо она лечит всякие трещинки в девичьих сердцах. И возможно, хорошо, что о планах магистра(вернее, их отсутствии) я узнала именно сейчас, не успев влюбиться в него по уши. А то бы трещинками точно не обошлась.
А так и не сильно-то и влюбилась! Максимум по пояс!
Но к чему я оказалась не готова, так это к тому, что увижу предмет своих душевных метаний этим же вечером. Притом во плоти, а не во сне.
Лайна ушла не так давно, и я попросив помощницу перевернуть табличку на двери на «Закрыто», целиком погрузилась в составление нового рецепта. Была идея о том, как можно улучшить действие одного из кремов. Мне в этом охотно помогали Марель и Сарочка, которые в этот раз даже и не думали ссориться, лишь воодушевленно травили байки из жизни своей предыдущей хозяйки.
В этот момент колокольчик звякнул, но это был вовсе не поздний покупатель. А бессовестный совратитель!
Притом выглядел магистр Рейвенс так, словно прямым ходом вышел с какого-то безумно важного совещания, где обсуждали судьбу нашего королевства – минимум! Багровый плащ, дорогие перчатки из белой кожи, начищенные до блеска сапоги, а уж когда плащ повесили на вешалку и он остался в костюме…
В общем – очень диссонировал блистательный аристократ с обликом моей лавочки. Казался чем-то безумно чужеродным.
– Эффектен, как дядя Моня на своих похоронах! – издевательски протянула Сарочка, и не подумав впечатлиться явлением магистра народу.
– Красиво лежал? – поддержала ее Марель, притом все в тех же противненьких интонациях.
– Красиво вставал, – хмыкнула Сара. – И главное, его ж уже отпели, вскрыли завещание и даже обрадовались наследству. А тут внезапное пробуждение. Таки я вам скажу, шо с его стороны было некрасиво сначала так радовать народ, а затем настолько разочаровывать!
– Он воскрес?
– Тю. Просто врач в нашей деревеньке был таки не чистый еврей и не смог различить смерть и летаргический сон. Потому Моня таки получил возможность всех неприятно удивить. И, казалось бы к чему это я, да?
– Действительно, – очень спокойным, но холодным как северные льды голосом, спросил Рей. – К чему бы?
– Сколько может быть общего у таких разных мужчин! Например, способность ОЧЕНЬ, ну ОЧЕНЬ неприятно удивлять!
Но как же быстро он явился, а?! Неужели решил, что я уже остыла и пришел побеседовать, как и обещал?! Вот наивный. Моя рука сама собой крепче сжалась на пестике, которым я как раз измельчала зёрнышки кормидана, которые требовались мне для тестового зелья.
Пестик был чугунный, а стало быть, являлся крайне весомым аргументом!
– Милая Сара, я конечно, в восторге от вашего чувства юмора, но периодически оно начинает носить угрожающий характер, – лед в голосе мужчины пошел крошевом, острыми гранями, которые пока не ранят, но уже более чем явно демонстрируют свои возможности.
– Как понимаю мне же и угрожающий, да? – уже откровенно нарывалась моя гримуарша.
Да он вообще уже! Вот так вот прийти на вотчину к ведьме и пытаться поставить на место ее нечисть! После того что наговорил?!
– Тихо, – я погладила свою верную защитницу по переплету, а после повернулась к позднему и, главное, незваному «гостю» и спросила: – Чем обязаны чести видеть вас, господин магистр? Если вы хотели уточнить не передумала ли я касаемо вашего «любезного» предложения, то нет. Мое мнение остается прежним.
– Нет, милейшая Адель, конкретно сегодня я пришел выполнить свое обещание. Как ты помнишь, в наших планах был определенный ритуал дознания, который позволит точно знать, что твоя нечисть не имеет отношения к нападениям.
– Вот оно че… Аделька, пусть проводит и проваливает. Потерпим немного, зато больше эту самодовольную… в смысле высокородное лицо, не будем видеть.
Магистр сделал несколько шагов вперед, и словно размазался в воздухе, чтобы проявиться уже у стойки и склониться над испуганно пискнувшей Книжулей.
– Сара, мое терпение не бесконечно. Как и симпатия, – безмерно ласковым голосом, от которого по коже шли мурашки, промурлыкал герцог, и поймав кончик трепещущего шелка закладки, стал наматывать на свои пальцы. – Было бы прекрасно, если бы ты тоже помнила о действиях и последствиях. И могла приструнить свой слишком длинный, прямо длиннее закладки язык. Давай будем вежливы друг к другу?
И отпустил. И закладку и Сарочку.
Мы все в порясенном молчании смотрели на магистра и не знаю как все остальные, но вот я – очень не хотела с ним перескаться на поле боя или в чем-либо конкурировать.
Обстановку куак всегда спас Кот. Вышел из кухни, оглядел всю эту далекую от пасторальной картинку и вытерев лапы о передник, сказал:
– Добрый вечер, лорд Рейвенс. Для проверки нужно конкретное помещение или нам хватит главного зала?
– Он вполне подойдет, уважаемый Кот. Благодарю вас.
– От нас что-то потребуется кроме присутствия?
– Нет, все нужные инструменты у меня с собой. Начерчу пентаграмму и приступим.
– Надеюсь, пол не пострадает? Боюсь, клиенты не станут искать разницу между пентаграмами инквизиторов и темных ведьм и нечисти. Они просто испугаются, увидев такое, и перестанут к нам ходить.
– Обижаете, у меня отличный мел. Не крошится, легко стирается, не токсичен.
Пока они вот так вот нарочито вежливо общались, я прижала Сарочку к себе, успокаивающе поглаживая по дрожащей обложке, и во все глаза смотрела на то, как повинуясь взмаху лап домового, закрываются ставни, сам собой задвигается засов на двери, а лампы прибавляют света.
Магистр снял камзол, закатал рукава черной рубашки и приступил к построению схемы.
Работал он быстро, четко и надо признать, что если бы не ситуация, то я бы даже этим залюбовалась. Пальцами, что равно легко проводят идеально-прямые линии, и пишут уравнения, видимо, рассчитывая что-то для ритуала.
Периодически Рей бросал на меня короткие взгляды, которые словно вынимали душу. Сердце каждый раз сбивалось с ритма.
Наконец, с технической частью было покончено, и Кот заручившись помощью Марель и Олиса собрал в зале всю нашу домашнюю нечисть. Они группами заходили в центр пентаграммы, магистр читал заклинание, и схема раз за разом вспыхивала чистым голубым светом.
Судя по совершенно спокойной морде домового и в целом довольному магистру – это было хорошо.
