Огонь потрескивал, создавая особую атмосферу. В комнате пахло сушеной лавандой, чернилами, и чуть-чуть – розмарином, которым Котик приправил ужин. Из окон лился мягкий свет луны, который отражался с поверхности сугробов.

И сама не заметила, как прошло время. В себя пришла, когда почувствовала на себе пристальный взгляд.

Вздрогнув, я едва не уронила книгу. Поднявшись на ноги и повернувшись, я увидела незваного гостя.

Гость стоял в дверях, освещенный янтарным светом огня. Блики скользили по его распущенным светлым волосам, и отражались на стекле сжимаемой в правой руке бутылки.

Сначала меня шокировал сам факт того, что лорд Ибисидский бывает без идеальной прически. А потом уже то, что судя по всему достопочтенный мэр… очень, очень, очень пьян.

Нельзя сказать, что я была таким уж великолепным специалистом по определению градуса в собеседниках. Тем более в тех, кто стоит в полумраке коридора за порогом гостинной.

Но по наблюдению за тем же дядей или редким загулам Кристиана, я поняла, что всегда есть определенные маркеры.

То, что в обычном состоянии человек себе не позволяет.

И тут они были налицо! Волосы растрепаны, пальто нараспашку, взгляд… такой, каким он обычно не смотрит. Медленный. Оценивающий. Горящий.

– Добрый вечер, моя любимая невеста, – протянул он и лениво облокотился о дверной косяк. – Как прошел твой день? Я успел разгрести завалы у себя: провел разбор с подчиненными насчёт того сбоя в телепортационной сети. Раздал выговоры. А ещё начал договариваться о переводе Рея в Озеро. А ближе к вечеру меня порадовали роскошной новостью на тему истинных причин моего отсутствия! Оказывается, я последние несколько дней развратничал сразу с пятью дамами. В своем загородном доме.

Он помолчал, затем приподнял бутылку:

– Выпьешь со мной?

Вот это смена темы…

Я хотела отказаться. Правда хотела. Но его голос был низкий, бархатный, и взгляд… в нём не было вызова. Только усталость.

– Дар…

– Только один бокал, – перебил он. – Обещаю, не подойду ближе, если ты этого не захочешь. Просто побудь рядом. Без политики, без планов. Только ты и я. Пусть хотя бы на один час всё станет легко и просто.

Немного подумав, я кивнула.

– Хорошо. Наливай!

Впрочем, бокалов тут не было, только пустая чашка на столике, рядом с уже остывшим заварником. Но Дара это не смутило. Видимо если ты аристократ, который претендует на корону, тебя уже не волнует то, что элитное вино ты можешь пить из кружки, а не из специального бокала, предназначенного именно для этого сорта.

Впрочем, Дар сейчас кружками вообще не озадачивался, так из горла и пил.

Осторожно взяла протянутую мне чашку. Вино казалось темно-багровым, почти рубиновым. Запах – терпкий, пряный, с нотками вишни, чёрного перца и дуба.

Я сделала глоток. На языке оно раскрывалось медленно: сначала чуть холодит, потом греет, обволакивает, оставляя после себя ощущение медового тепла.

Мы сидели молча. Бок о бок.

Дар не пытался шутить, не шёл в наступление. Просто пил и молчал. И это молчание оказалось тем, что мне сейчас было нужно. Просто смотреть на него. Следить за бликами огня на волосах, ловить себя на желании их пригладить… пытаться отгадать, какие же эмоции таятся в серых глазах.

Но вечно это безвременье, конечно же, продолжаться не могло, потому я все же рискнула начать диалог, уцепившись за уже начатую Ибисидским тему.

– Я всё ещё недоумеваю, откуда слухи о твоем диком темпераменте.

– Ты в меня совсем не веришь? Почти обидно.

– Нет, просто я имею честь находиться в зоне твоего личного интереса, и вижу, что ты не ведёшь себя как настырный мужлан с неуемными желаниями.

– Воспитание, – хмыкнул он, отпив ещё. – И стратегическое планирование.

Я усмехнулась и удивилась, как легко это вышло. Вино действовало.

Да и вообще, учитывая, как долго мы доходили до первого поцелуя в начале знакомства я считала, что Одара это вообще особо не интересует! Достаточно вспомнить сколько он тянул с поцелуем, когда я пыталась определить нечисть он или нет!

С другой стороны понятно, что тогда он как раз на ожидании играл.

– Я даже рад, что ты можешь говорить со мной на такие темы, – невесело улыбнулся Одар. – Тебя интересует, почему я не набросился на тебя сразу, как появилась возможность? Элементарно. Во-первых, я знал, что у меня есть сильный соперник. И знал, как примерно он себя будет вести.

– Вот как…

Я вспомнила то, как поступал магистр Рейвенс, и ощутила уже привычную горечь. Но в этот раз… она была не такой полынно-терпкой.

Неужели моя боль от предательства, от осознания, что все чувства были наведенными, наконец-то слабеет?

– Я должен был быть совершенно иным, – продолжал Одар. – Но тоже притягательным.

– Получается, если бы Рей вел себя сдержанно…

– Да, скорее всего я бы начал с того, что зажал тебя в углу. – Он прищурился и чуть наклонился вперёд. – И уверяю, всем бы понравилось!

– Ну, Дар!.. – прошипела я, бросив в него подушкой с кресла.

Он рассмеялся, подушку поймал и аккуратно положил рядом.

– Не ругайся, – примирительно поднял руки. – Я, в конце концов, не за этим сюда пришёл.

– А зачем?

– Очень хочу с тобой помириться и вернуть все то, что было до бала, – откровенно признался Ибисидский. – У меня есть ощущение, что вот тогда все складывалось хорошо. Ты действительно смирилась с тем, что мы будем вместе, и отвечала на мои поцелуи. Притом раз от раза все горячее… мои усилия давали свои плоды. Но все рухнуло… по такой дурацкой причине!

– Тебя опоили.

– Меня опоила ревнивая баба, Адель! Не политики, не слуги короля. Просто женщина, которая решила, что имеет право. Это даже обидно. Я не ждал удара с этой стороны.

– Кстати, разве ты не обязан был проверять все, что ешь и пьешь? Ввиду обширного списка врагов и твои грандиозные планы?

– У меня было несколько амулетов – от ядов органических и неорганических. Но отрава оказалась хитро составленной, и вступила в реакцию с чем-то, что я выпил раньше. Могло сработать только в моменте. Случайность.

Мы замолчали. В комнате стало так тихо, что было слышно, как потрескивает уголь в камине.

Дар всё ещё смотрел на меня. Пристально. Слишком долго. А я…

А я пыталась понять, почему сердце стучит, как у подростка, а смотреть ему в глаза и не краснеть становится все труднее.

– Не знаю, что тебе сказать.

– Ты меня любишь?

От его прямоты я чуть не поперхнулась. Открыла рот – и тут же снова закрыла.

Вино шумело в крови. Камин грел, но я всё равно зябко поёжилась. Дар смотрел. Ждал.

А я… я не знала, что ответить! Вернее знала, но догадывалась, что своей прямотой сделаю больно. А мне почему-то не хотелось его ранить.

– Адель?

Одар настаивал, пристально, цепко глядя мне в глаза.

Стиснув пальцы, я вскинула подбородок и ровно ответила:

– Нет.

– Прекрасно, – мрачно отозвался Ибисидский и залпом допил остатки из бутылки.

– Но… ты мне нравился. Нравишься, – призналась я тише, чем собиралась. – До бала… я бы добавила «очень».

– А сейчас?

– А сейчас… мне страшно.

Он не отреагировал сразу. Просто продолжал смотреть. Медленно поставил пустую бутылку на пол, переплел пальцы и положил их себе на колено. И только потом, почти шепотом:

– Из-за меня?

– Из-за тебя… из-за себя… из-за мира во всем мире и того, что он так хрупок, – я неопределенно повела рукой, и вино в чашке качнулось, опасно приближаясь к ее краю. – Давай будем честны, Дар, скорее всего, если бы мы встретились в других обстоятельствах… Если бы не было магистра, из-за магии которого я теперь не доверяю себе и своим чувствам. Если бы не твои великие цели, в которых я не вижу себя от слова совсем. Все было бы иначе. В тебя сложно не влюбиться, если ты этого хочешь.

– Сколько комплиментов… но несмотря на то, какой я весь из себя обаятельный, ты вполне справляешься со своей симпатией, – сказал он, наклоняясь вперёд и упираясь локтями в колени.