Сарочка махнула нам закладкой:

– А мы с Фолей уже уходим, раз решение нашлось. У нас дела!

Гримуары скрылись за дверями.

Лаор откинулся на спинку кресла, сцепив руки за головой. Усмехнулся.

– Значит, я, демонический экс-наемник, с юридическим шлейфом и подозрительной репутацией… теперь ещё и отец? Чудесно. Просто сказочный подъем по карьерной лестнице.

– У тебя есть шанс создать полноценную ячейку общества, – с намеком протянула я. – Риодея не замужем.

– Да я ещё не настолько отчаялся, – тут же ответил он, выпрямляясь.

Вот так Лаор внезапно стал отцом двоих детей. Господин Быстрик занялся бумагами об опекунстве, и вскоре инкуб переехал в Эльвис. Решено было поселиться именно там – недалеко от Риодеи, а еще уж очень любвеобильному Лаору нравилось общество наяд.

Вскоре я узнала еще одну новость – Натан и Эва поженились, скромно и без торжества. Они познакомились еще в той лечебнице, где Натан проходил реабилитацию, а Эва… да собственно ее же. Но путем труда на благо ближних. Наверное, неудивительно, что они сблизились, ведь их истории весьма похожи. У меня не было близких отношений ни братом, ни с племянницей Дара, но я за них порадовалась и даже мысленно пожелала счастья.

– Все кругом семьей обзавелись, – вздохнула Сарочка, с которой я поделилась известием за чаепитием. – Даже наша мышка-моралистка на свидание с Олисом бегает, личную жизнь налаживать.

– У нас дружба! – возмущенно пропищала Мареллина, но судя по тому как потупилась – не только она.

– Тю, знаем мы таких друзей приятелей. Дорогая, напоминаю, что как мышь – ты разом рискуешь стать многодетной! Эх, хочу на пенсию, – вздохнула Сарочка. – Рожу парочку блокнотиков с черными обложками…

На этой фразе я поперхнулась чаем. Вот о том, размножаются ли гримуары, я еще не знала, но теперь подозреваю, что это возможно!

– Это называется декрет, – поправила Марель.

– Одно другому не мешает, – махнула закладкой Книжуля и продолжила: – Так вот, а в блокнотах я напишу сенсационный любовный роман. Знаешь, о чем?

– О чем? – это уже спросила я.

– Таки о твоей непростой истории, моя дорогая! – щедро поделилась Сара. – Слушай! Первые пять томов будут аккурат до твоей беременности. А потом еще десять.

– Куда десять?! – удивилась я.

– Да найду, что написать. Там поклонник Лианы написал сто один том про вязание, а я про любовь писать буду. Так вот, с шестого по пятнадцатый том будет вот что: Одар все же становится королем, потом изменяет тебе, ты с пузом убегаешь в Эльвис, а там Рей тут как тут. Память вернул и от Риодеи свалил, на колени встает и говорит, готов принять тебя любую и даже с чужим ребенком. Пока ты думаешь, он тебя крадет и в Тиос утаскивает. А там замок его клана в ужасном состоянии, его надо будет привести в порядок. Ремонт затянется на два тома, а дальше будет… Ты будешь отстаивать права тварей из Тиоса, конституцию введешь и всё это с беременным животом. Дар, конечно же вас ищет и потом тебя выкрадет. Тут ты узнаешь, что Одар не изменял тебе и все подстроили, но…

– Стоп-стоп! – остановила я словесный поток своего гримуара, а то от ее сюжета у меня волосы на голове встали дыбом. – Если ты решила вдохновиться моей жизнью, то напиши шесть книг. Шестая пусть будет про то, как мы с Даром построили крепкую семью и у всех все хорошо.

– Фи, никаких же страстей. Это скучно будет… А вот если написать битву Рея и Одара…

– Сара, ради всех великих ведьм… – прошипела я ей в ответ, – если ты не перестанешь, я тебя переселю в шкаф без мышей!

– Может, без дверей?

– Без дверей ты проживешь, а вот без общения точно загнешься от скуки. Потому без подружек-мышей!

Мы обе посмотрели на Мареллину. Та озадаченно пошевелила усами.

– Я вообще-то в конфликты не лезу, – сказала она осторожно. – Но если что, я за Адель.

Сара с преувеличенной драматичностью вскинула закладку ко лбу.

– О, как жестоко наказана я за творческий порыв! Ви убиваете во мне гения! Ладно, уговорили. Шесть томов и хэппи-энд. Но эпилог я всё равно напишу отдельно – «Жена оппозиционера: путь от лавки практически до трона». С картинками! Детальными. В том числе сценами родов! Со сносками на медицинские трактаты.

– Я её сейчас точно в шкаф заселю, – прошипела я, вставая из-за стола.

Марель фыркнула. А Сара, громко хлопая страницами, поднялась в воздух.

Тут я услышала знакомые уверенные шаги. Повернувшись, я увидела входящего в гостиную Дара с сыном в руках. В черном кителе он был еще красивее, увереннее, и этот властный образ смягчал цепляющийся за отца Рианом. Как же отец с сыном были похожи! Даже во взгляде малыша та же упрямая решимость, которую я в Даре обожала и одновременно терпеть не могла.

И в этот момент я почувствовала то, что не описать даже десятком вымышленных томов с трагедиями, похищениями, коронациями и прочим бредом.

Простое, человеческое счастье.

Я поднялась навстречу и пошла к ним, ощущая, как в груди с каждым шагом растет огромный шар, наполненный теплом и любовью.

И этот момент – лучше любого эпилога.

Скорая, оглашая округу воем сирены, мчалась по полупустым улицам небольшого городка. Прохожие, оглядываясь, гадали, что же произошло. Отравился кто, может приступ сердечный у бабушки или лихорадка у малыша.

"Рожает, поди, баба какая" - весело высказал свою мысль мужчина на остановке, женщины взглянули на него отчего-то осуждающе и отвернулись.

Какие же они бабы - дамы и не меньше.

Но между тем мужчина был прав.

Роды у Алевтины начались раньше срока и протекали стремительно.

Вроде и посуду только мыла, а по ногам как потекло. С испуга молоденькая женщина только и успела, что до домашнего телефона добраться и номер любимого набрать. Трубку он поднял и, надо отдать ему должное, примчался быстро.

Такая суматоха началась.

Скорая, фельдшера, тяжёлые вздохи мужчины и его причитания, что мальчики на таком сроке не выживают.

Фельдшер, женщина грубоватого вида, резко оборвала его на полуслове, заявив, что ещё неясно богатырь там или барышня. И, вообще, у неё ещё ни один младенец не умер. И нечего тут бабушкины байки припоминать. И на таком сроке выхаживают.

Мужчина недовольно скривился, чем вызвал дополнительное подозрение у женщины в белом халате. Странно ей было, чего это молодая и здоровая деваха и вдруг вот так раньше срока схватки ни с того ни с сего. Пролистав медицинскую карту, она не нашла там ничего угрожающего здоровью матери и дитя. Но она смолчала. Вроде мужчина к роженице и по-доброму. И руку вон гладит и шепчет ей там что-то успокаивающее и ободряющее.

Захлопнув карту, фельдшер скомандовала собираться в роддом.

И теперь машина на всех парах мчалась в другой конец города.

Громко постанывая, будущая мамочка корчилась на кушетке, крепко сжимая руку рыжеволосого мужчины.

- Не успели расписаться, - прошептала она между схватками, и смущённо взглянула на хмурую женщину врача. - Не по-божески как-то.

- Ничего, - мужчина тепло улыбнулся, - вот сынок родится, выпишемся из роддома и в ЗАГС. Никуда ты от меня не денешься.

- Всё равно неправильно как-то, - проворчала роженица. - Чего тянули?! Всё у тебя работа да командировки.

Фельдшер снова мельком взглянула на будущего отца. Плюгавенький какой-то. Повадки крысиные. Усики эти. Ни рожи, ни кожи. Да и разница в возрасте у них даже на глаз приличная.

"Женатик - мелькнула в её голове мысль. - Дурит девчонке голову. А ей ведь и двадцати нет. Эх, молодость. Наивняк. Пока мужиков насквозь видеть научится, ох, сколько раз обожжётся"

Молодая женщина громко застонала и фельдшер, отбросив тяжёлые мысли, занялась своей пациенткой.

Схватки стремительно учащались.

Женщина в длинном плотном белом халате тихо подгоняла водителя, понимая, что могут не довезти. Родов в её практике хватало с избытком, опыт был и не малый. И, несмотря на произнесённые ранее слова, она серьёзно боялась не справиться. Хотя и виду не подавала. Срок-то малый ещё.