Он сделал паузу, внимательно оглядывая каждого. Браслета у него явно быть не могло, однако этот геродарец прекрасно знал, как мы с Софи выглядим.

— То, что произошло сегодня на церемонии утром, конечно, похвально, — заговорил Громзар, разглядывая мою напарницу. — Но вам повезло, что старшие курсы сдержали себя в руках. Иначе вас бы размазали по этим самым камням, и даже подходить бы не потребовалось. А теперь перейдем к правилам. На моих занятиях никто не имеет права сказать «Я не могу», существует только «Я сделаю». Слабаки, не способные собрать волю в кулак, будут страдать. Потому что место слабого — на земле, слабый должен целовать сапоги сильного и благодарить его за проявленное милосердие, если сильный позволяет слабому и дальше дышать. Я не ваша мамочка, я — боевой монах. А это значит, что моя воля тверже алмаза. Меня не разжалобить слезами, молитвами и просьбами. Всем всё понятно?

Мы ответили ему нестройным гулом, и Громзар на удивление не стал заставлять нас дружно реветь по команде нужный ответ. Вместо этого он повёл рукой, и вокруг нас вспыхнул зелёный купол, обозначая размеры тренировочного полигона.

— О том, как работает физиология вашего вида, я уже имею представление, — сообщил монах. — Так что объясню вам принцип один раз, и более повторять не стану. Слушайте меня внимательно, иначе я сломаю вам хребет и оставлю в таком виде до следующего занятия с запретом на лечение со стороны. Внутри этого купола ваши силы будут постоянно восстанавливаться, а значит даже самая смертельная усталость откатиться быстрее. В течение следующих трех часов вы будете выполнять упражнения, которые укрепят ваше тело. Отлынивать я никому не позволю, решите, что пора прилечь и перевести дух — я сломаю вам хребет и оставлю лежать прямо здесь до следующего занятия. А теперь — бегом вдоль купола, человеки. Время занятия пошло!..

Скорость он не обозначил, потому все двинулись не слишком быстро. Впрочем, Громзар никого не подгонял. Здоровяк вообще с места не двигался, спокойно стоял на месте, держа руки скрещенными на широкой груди. Но я кожей чувствовал волны внимания, которые расходятся от этого монаха.

А ещё, несмотря на то, что Айвин тоже был монахом, от эльфа не исходило такого чёткого ощущения угрозы. Ушастого можно было назвать каким угодно, но впечатление жестокого он не производил, да, рядом с ним чувствовалось, что убить тебя ему раз плюнуть, но не более, чем от другого игрока.

Громзар угрожал расправиться с провинившимся с такой готовностью, будто только и ждал, когда кто-нибудь из землян споткнется. Сломает хребет, бросит валяться на камнях внутреннего двора и спокойно пойдёт заниматься своими делами.

Но, как бы там ни было, а купол действительно помогал восстанавливать силы. Пока мы бежали первые три-четыре круга, даже самые слабые не упали. Шарад так и вовсе двигался с такой безмятежностью, словно на месте стоял.

— А теперь — на пределе сил! — раздался грозный крик преподавателя.

Но ускориться толком смогли лишь семь человек. Впереди оказался я, не ожидал даже, но мне удалось обогнать на круг Софи, а она шла второй. Впрочем, усталость такое усилие накапливало быстрее, чем купол успевал восстанавливать сил. Так что в какой-то момент я понял, что если остановлюсь, то просто рухну.

Моя спутница держалась ещё хуже. Про остальных и говорить нечего. Лишь Шарад продолжал держать морду кирпичом, что уже начинало конкретно так бесить. Гребаный старик!

— А теперь перешли на шаг, — приказал Громзар, в мгновение ока оказавшись рядом со мной. — Тебе дали первое зелье, Майкл, а ты растрачиваешь его потенциал впустую. До того момента, как ты выпьешь второй флакон комплекта, ты обязан выжимать из своего тела максимум возможностей, тогда ты получишь максимальный эффект, раскроешь свой потенциал до конца.

Дышалось мне тяжело, но я всё равно механически переставлял ноги.

— Мне ещё надо добыть этот второй флакон, — заметил я.

Геродарец усмехнулся.

— Ты это сделаешь. Или сдохнешь. Такова судьба всех локальных существ.

Он хлопнул меня по спине, едва не отправив в полет, и тут же одним шагом переместился к Шараду. О чем Громзар говорил со стариком, я не услышал бы даже если бы пожелал — собственное сердцебиение так грохотало в ушах, что шансов не было.

— Достаточно, — объявил преподаватель. — А теперь вернулись ко мне в центр купола. Разминка закончена, я изучил ваше текущее состояние. И сейчас мы продолжим.

— Продолжим?.. — с отчаяньем в голосе услышал я вздох еще одной человеческой студентки.

— Разминка, — простонал невысокий мужик с явно немалым пивном брюхом. — Я сдохну к концу этих трех часов.

Но отказываться никто не стал. После сражения со старшекурсниками, в то, какое именно наказание выберет геродарец, все поверили сразу. Так что мы собрались перед ним, вновь выстроившись по росту.

Монах, стоявший спиной к нам, медленно повернулся, окинул нас внимательным взглядом, после чего кивнул.

— Теперь, пока ваши ноги отдыхают, — удивительно негромко заговорил он, — самое время загрузить ваши руки. И начнем мы с отжиманий.

Тяжкий вздох раздался настолько дружно, что наш преподаватель даже оскалился одобрительно. Кажется, насчет его жестокости я не ошибся. Громзар получал удовольствие от наших мучений.

— В течение всего курса вы будете считать, сколько раз отжались, — объявил он, пока мы ложились на каменные плиты. — Отсчет будет сравниваться от месяца к месяцу. Тому, кто не наберёт десятипроцентного прироста к прошлому результату, я что сделаю, Николь?

— Сломаете хребет и бросите до следующего занятия с запретом на лечение со стороны, — ответила та же девчонка, которая только что вздыхала.

— Именно, — оскалился краснокожий орк, а потом захохотал: — Вот видите, не так уж и сложно у меня учиться.

Мгновенно став серьезным, он уже строго взглянул на нас.

— Чего ждём? Вперёд, отжимаемся. Под счет! Раз! Два! Три!..

К обеденному перерыву все едва двигались. Никакой купол не смог восстановить нас полностью, или Громзар изначально его так настроил, чтобы мы не только выложились на полную, но ещё и задолбались.

— Уже страшно представить, что будет на других уроках, — громко пожаловалась Николь.

Симпатичная девушка лет двадцати пяти, с густыми каштановыми вьющимися волосами и приятной фигурой. Не Амая, конечно, но как человек вполне даже хорошо.

— Не стоит переживать, — вмешался Шарад. — Лучше лучше пережевывай.

Кто-то за дальним столом несмело посмеялся такому каламбуру. А я задумался о том, что все мы говорим на одном языке, который, похоже, вшили всем людям при переносе в релиз. Я мог бы параноить сильнее и задаваться вопросом, что ещё в наших личностях изменила система, но…

Я всё равно не смогу это ни изменить, ни что-либо с этим сделать. Вряд ли тут существует консоль администратора, иначе бы эльфы до неё уже дорвались и во всю клепали себе читы, ломая систему об колено. Так уж устроена разумная жизнь — она всегда старается идти по наиболее простому пути.

На обед были разваренные красные бобы размером с увесистый картофельный плод. Залитые густым соусом с ноткой красного перца. Во второй миске у каждого лежало ребро толщиной в два больших пальца, на котором висело тушёное до нежнейшего состояния мясо. В третью чашку нам разлили все тот же кисель.

И не знаю, как остальные, а я сразу же почувствовал себя значительно лучше именно от последнего. Нужно бы узнать, что входит в его состав.

— Первый курс, следуйте за мной, — объявила Хешилла, появившись в столовой. — Опоздавшие будут наказаны.

Надо ли говорить, что после всего случившегося сегодня ни у кого из нас не возникло иллюзии, что можно задержаться, чтобы доесть свою порцию? Так что нестройной толпой мы пошли за куратором. Я осмотрелся — с нами отправились несколько рыболюдов, держащихся обособленно. Ещё обнаружилось два неубиваемых голема, так что общее количество студентов на первом курсе оказалось равно двадцати пяти единицам. Много это или мало — непонятно.