Я, конечно, и не планировала это делать. Но сама возможность грела душу!

Ну, и, если честно, заключая пари, я думала, что мэр просто наймет тех, кто сделает легкий косметический ремонт, и на этом все! Я оказалась не готова к таким вложениям. За мой поцелуй.

Как-то разом ощущаешь себя очень дорогой женщиной, и это не радует. Впрочем, ощущать себя дешевой мне тоже не нравилось. Такой вот парадокс женской логики!

– Лорд Ибисидский, демонстрация окончена? – спросила призрачная дама.

– Да, благодарю вас за помощь.

– Отлично, – кивнула Мириам и повернулась ко мне. – Гранд-леди, прошу вашей аудиенции, как только будет удобно.

– Разумеется, – кивнула я. – Позову сразу, как освобожусь.

Дух рассеялась в воздухе, и мы остались одни. Так сказать, окончательно.

– Адель… – низким, чуть хрипловатым голосом начал мэр, сокращая расстояние между нами на шаг.

Серые глаза загадочно потемнели, а на красивых губах появилась усмешка. Почему-то очень многозначительная! У меня от нее аж мурашки по спине пробежали.

Мэр сделал еще один шаг вперед. Все с тем же хищным прищуром и понимающей улыбкой! Выражение «Я читаю твои мысли, и мне это нравится».

Интересно, в какой-то книжке совратителей прописаны такие манеры? Позвать по имени, сделать очень загадочное лицо и ждать результата? Что я должна предпринять в такой момент?! Хотелось бы что-то остроумное. Но увы.

Мне просто снова захотелось найти закатное поле и затеряться в кустах.

– Да?

Он остановился почти вплотную. А после спокойным, даже каким-то будничным тоном предложил:

– Идем? Осталось еще одно место, которому я уделял пристальное внимание и хотел бы показать тебе лично.

Мне подали руку. А я ее приняла и в том же тоне ответила:

– Разумеется. Сгораю от нетерпения.

– Как удачно мы совпадаем, – усмехнулся мэр. – Я хочу тебе… показать. А ты – посмотреть. Просто прелесть.

И почему я так покраснела, а?

Весь путь вниз я мысленно уговаривала себя, что давно пора уже обращать внимание на двусмысленности. А этот бессовестный гад на меня периодически косился и, судя по подрагивающим в улыбке губам, наслаждался произведенным эффектом.

Но я быстро взяла себя в руки. Я молодец!

Окончательно разрядила обстановку вылетевшая из какого-то коридора Сарочка с восторженным:

– Адель, ты упадешь!

– Нет, – очень серьезно ответил ей мэр. – Я ее крепко держу, если что.

И меня действительно еще основательнее перехватили под локоть и даже притянули к себе. Деликатно вроде как, но гораздо ближе, чем раньше.

– Хитрец, – восторженно закатила глаза Книжуля. – Люблю таких. Так вот, Аделька, я тебе щас все расскажу! А Фоля потом добавит!

– Уважаемая Сара, я буду очень признателен, если вы поделитесь впечатлениями чуть позже, – сказал Одар. – Я, к сожалению, ограничен во времени, а потому хочу лично показать Адель еще одно место и оставлю вас.

– А-а-а… можно с вами?

– Нет, – вежливо, но непреклонно ответил Ибисидский и, развернувшись, увел меня в другую сторону. Сара осталась висеть в воздухе, ошеломленная таким пренебрежением, но почему-то молчаливая.

Когда я оглянулась, то увидела, что книга летает в коридоре туда-сюда, словно хотела бы последовать за нами, да не может. Закладка негодующе стучала по корешку, выдавая Сарочкин гнев.

– Что вы сделали?

– Ты, – поправил меня Одар. – Что ты сделал. Всего лишь щит на проходе. Растворится через минуту. При всем уважении к достопочтенному гримуару, иногда она бывает крайне назойлива.

Я лишь пожала плечами.

Шли мы недолго. Пришли к уже знакомой столовой. Если я правильно помню местоположение, то именно отсюда, пробив дыру в стене, убегал кузен Акакин.

Сейчас вместо одного из старых окон стояли огромные стеклянные двери из яркого витража. Сама столовая превратилась в гостиную, кстати, весьма скромную. Я бы даже сказала, что в ее отделке превалировал серо-серебряный монохром, с которым прекрасно гармонировал промозглый сад за окнами.

Потому цветные двери казались порталом в волшебный мир. За ними переливались огоньки и так и манили нажать на вычурную латунную ручку и войти… войти в сказку.

Ведь за такими дверьми может быть только она.

– А тут я попрошу тебя закрыть глаза.

Я не стала задавать глупые вопросы в стиле «Зачем?», хотя и хотелось. Просто смежила ресницы.

– Прекрасно. – И снова этот низкий, почему-то чуть мурчащий голос, который с закрытыми веками воспринимался чуть иначе. – Дай мне руку.

Я поймала себя на том, что довериться кому-то вот так вот оказалось неожиданно… нет, не сложно. Я прекрасно понимала, что меня не над пропастью по ниточке сейчас поведут, а просто показывать сюрприз.

Но все равно было в этом нечто необычное – положиться на кого-то другого.

Рука мэра не гладкая и холеная, а чуть шершавая. Мужская такая. Мои пальцы дрогнули, и его сухие, горячие сжали их в ответ. Успокаивая и ободряя.

Скрипнули дверные петли, и пахнуло влагой и теплом, свежим запахом листвы. Тем самым парным, летним, который бывает в разгар лета после недолгого дождя в жаркий день.

– Можно открывать глаза.

Я распахнула ресницы и замерла.

Вокруг буйствовала зелень.

Аккуратно были высажены деревья, ровные дорожки вели к небольшому фонтанчику и изящной скамейке. А еще… огромное количество кустов и цветов. Я заметила тюльпаны, несколько видов полевых цветов и чайные розы. Разные. Розовые, белые, нежно-фиолетовые, красные – у меня глаза разбегались.

В голове тут же возникла яркая картинка, как вечером, с фарфоровой чашкой в руках, прохожусь босиком по мощеной дорожке, сажусь на эту скамейку и наблюдаю за этим вечным кусочком лета. Как сверкают бутоны под магическим освещением, которое идеально копировало солнце. А за окном может быть метель, где жгучий холод кусает щеки и царапает окна инеем.

– Это нечто, – тихо сказала я. – Мне даже нечего сказать, просто восторг. Почему ты решил сам это сделать? Ну, точнее проконтролировать?..

– Мне показалось, что ты любишь цветы, но срезанные тебя не радуют. Вдобавок ты все же ведьма. – Он усмехнулся. – Стало быть, тебе нужно место для выращивания трав для зелий. Насколько я знаю, рано или поздно каждая из вас приходит к необходимости личной… кажется, это называется «делянка».

Я окинула взглядом свою гипотетическую «делянку». Интересно, куда травки втыкать? Между апельсиновым деревом и вот той странной разлапистой штукой? Или возможно, вообще в хвойном углу на севере просторного помещения.

– Там дальше есть две теплицы, – словно уловив мои сомнения, пояснил Одар.

– Это все просто необыкновенно. – Я повернулась к нему и серьезно сказала: – Спасибо. Я потрясена.

– Пожалуйста. – Он кивнул в ответ.

Я помялась, но взяла себя в руки и спросила:

– Когда отдавать приз?

Боги, почему рыжие так легко краснеют?! Ну почему?! И почему я не могу быть холодной и спокойной?!

– Приз, – повторил Одар, а после серьезно посмотрел на меня. – Не могу не сказать: пари есть пари, конечно, но если тебе не нравится результат… Мы можем все отменить.

– Правда, что ли.

– Конечно.

– Вот так просто? Я отказываюсь, и никаких последствий? – недоверчиво уточнила я.

Верилось с трудом.

– Ну почему же… Дизайнеры будут высечены, разумеется. – Он посмотрел на мое вытянувшееся лицо и добавил: – Шутка.

– Не смешная.

Я скрестила руки на груди и запрокинула голову, глядя прямо в глаза вдруг оказавшегося слишком близко мэра.

– Хорошо, не буду так. Но повторюсь: если тебе не нравится, то мы все переделаем. И я помню условия пари – отдавать мне мой приз необязательно.

Он несколько секунд пристально смотрел на мои губы, словно вспоминал, что за приз, и мысленно с ним прощался.

А я погружалась в самые полярные чувства!

Отличные у тебя, Одар, варианты, конечно! Крутить сейчас носом – надо козой быть.