Я, если честно, слабо ощущала приближение скорой смерти. То ли я все же устала от работы, которой завалила себя до макушки, то ли метка действовала на меня не так, как нужно. Короче, ожидания смерти ни в одном глазу не было!

Но теперь и я начала допускать не очень оптимистические мысли. А вдруг у темной ведьмы все получится?.. И даже лорд Рейвенс со всем инквизиторским орденом не смогут мне помочь?

– Напишу, – помрачнев, обещала я. – Тебе, Книжуля, так и быть, оставлю самое ценное, что у меня есть!

– Все монетки из сейфа? – магическая книга от нетерпения шелестела листами.

– Лучше! Бесценную коллекцию по вязанию крючком из сто одной книги, – обрадовала Сару и вновь направилась к подвалу. Потом поем, когда мой новообретенный охранник-помощник закроет лавку на обеденный перерыв. Может, к тому времени все успокоятся.

В следующий раз я выплыла из мастерской через два часа. Уставшая, но довольная результатом – настолько продуктивной я была в последний раз… да никогда! Даже рука не ныла после часового помешивания отваров. Но вот от происходящего в лавке сразу голова разболелась.

В гостиной кто-то заботливо развесил траурные банты – судя по всему, оставшиеся с похорон Лианы.

Обед уже ждал меня на столе. Мясная похлебка с тмином и семенами льна, а также чашка успокаивающего отвара с мелиссой и мятой.

– Не блюдо ресторанов с королевской звездой, конечно, – проговорил Кот, ставя ещё одну тарелку – уже перед инкубом. Как-то неуловимо и он стал частью наших застолий, я даже не успела заметить этот момент.

Все бы ничего, вкусный обед, несколько напряженное ожидание кровавого ритуала, но…

Но вот что меня удивляло, так это отношение нечисти! Ко мне шли паучки и тащили какие-то вкусняшки. Бежали мышки и делились стратегическими запасами орехов. Кот грустно поставил передо мной блюдо с тортом, забрав пустую от похлебки. Сара утерла закладкой глаз, демонстративно высморкалась несуществующим носом и завыла:

– На кого ж ты нас покинешь?

Я перевела взгляд на сохранившуюся до этого остатки разума Мареллину, но та лишь заломила беленькие лапки:

– Мы же только-только снова жить начали! Торговля пошла, хозяйка хорошая!

Нечисть рыдала по углам, домовой мерил шагами кухню, а клиенты, явно ощутив эту гнетущую атмосферу, не заходили к нам надолго. Даже обаяние Лаора не помогало!

– Чем ты их так покорила? – приглушенно спросил инкуб, когда нам навстречу выполз паучок, посмотрел на меня и опрометью кинулся обратно под лестницу с причитаниями “Такая молоденькая, такая хорошенькая!”

– Своим наличием, – совершенно честно призналась я в ответ. – После смерти Лианы прошло много лет, так что, полагаю, мы видим траур не столько по мне, сколько по начавшейся в моем присутствии жизни.

– Самокритично. А как же “я добрая, милая, умная и так далее”?

– Ну, во-первых, а когда это было весомым поводом для всеобщего траура? – философски спросила я. – А во-вторых, одно другого не исключает. Мы искренне друг другу нравимся, меня тоже печалит возможное расставание. Но если рыдать стану еще и я, то будет совсем грустно.

Но несмотря на всю браваду, в такой обстановке к вечеру мы уже все издергались.

Уже смеркалось, но вечер только вступал в свои права, и когда вдруг раздался стук в дверь, то вздрогнули все!

Тук!

Тук-тук-тук!

– Очень вежливая ведьма, – хмыкнул высший. – Или не ведьма. Откроешь, Адель?

Если честно, я считала, что открывать то как раз должен был Лаор, но если он считает иначе… по идее, ему много денег платят, должен разбираться в вопросах спасения девиц!

Так что я смело пошла, отважно распахнула створку и застыла на пороге удивленная.

Потому что по ту сторону стоял никто иной как Кристиан!

С цветами, разумеется.

– Добрый вечер, – поздоровался кузен, касаясь кончиками пальцев края своего цилиндра. – Пригласишь?

Я кивнула и посторонилась, пропуская Криса в дом.

Он зашел, галантно передал мне цветы и небольшую коробку с очередной партией эклеров. Я посмотрела на сладости и поняла, что если выживу – с понедельника на диету!

Пока Крис вешал свое пальто, я рассматривала букет и, надо сказать, удивлялась все больше и больше. Дело в том, что мой драгоценный кузен всегда активно пользовался языком цветов. Собственно, именно этим в первую очередь он некогда и продемонстрировал свое изменившееся ко мне отношение. Когда сдержанные послания в стиле “восхищен вашей юностью, поражен умом, предан навеки”, превратились во что-то большее. Нежные ромашки сменили пламенные розы или чувственные пионы со вполне определенным посылом.

А сейчас…

В моих руках был небольшой, элегантный букет. И в нем читалось “Смирение, сожаление, нежность”.

Так что на родственничка я глядела со все возрастающим интересом и уже гораздо более искренно предложила:

– Чаю?

– Да, пожалуйста.

Мы прошли на кухню, и спустя пару минут перед Кристианом встала пузатая чашка и тарелка с принесенным сластями. Я устроилась напротив.

– Давно не виделись.

– Это верно, – кивнула я.

Несколько минут кузен молчал, задумчиво пережевывая эклер и пристально глядел на меня, а после неожиданно спросил:

– Ты счастлива?

Надо признать, что от такого подхода я даже растерялась! Он сейчас о чем? Но душевно откровенничать мне не хотелось, потому я просто прислушалась к своему состоянию, проанализировала объективные грани своей жизни без субъективных эмоций и вынесла вердикт:

– Я довольна.

– Это хорошо, – он вздохнул, переплел пальцы и наконец-то перешел к делу. – Не буду скрывать, что твой выбор для меня странен, но я уважаю твое право. И если ты окончательно сделала выбор, то хорошо, я уйду в сторону. Но знай, если что-то пойдет не так, я приложу все усилия, чтобы тебе помочь. Несмотря на более чем ясные рекомендации герцога держаться от тебя подальше.

Та-а-ак!

– Что-что рекомендовал тебе магистр Рейвенс?

Крис вопросительно изогнул бровь, демонстрируя удивление моей неосведомленностью, но все же не стал увиливать и честно сказал:

– Что моя настойчивость и непонимание слова “нет” может плохо для меня кончиться.

Кто бы магистру Рейвенсу на это намекнул, а? И про настойчивость, и про слово “нет”!

– Понятно, – процедила я в ответ.

– Адель, он разобьет тебе сердце. Опомнись, пока не поздно. Ты достойна гораздо большего чем то, что может предложить герцог. Официальной семьи, любви, принятия в семье и в обществе.

– Сложно разбить то, что не затрагиваешь, – с каменным выражением лица соврала я. – И Кристиан, не то чтобы я прямо откровенно поминала старое, но совсем недавно ты на пару с матушкой тащили меня под венец, не гнушаясь никакими методами. Собственно, я оказалась там, где оказалась именно благодаря вам! Так что сейчас у меня очень большая просьба не пытаться строить хорошую мину при плохой игре.

– Мы заблуждались и поняли свои ошибки, – глухо откликнулся Крис. – И наверное даже то, что и я, и мама с папой готовы вступить в конфликт с герцогом из-за тебя это доказывает. Ты действительно наша семья, Адель. И какие бы ни были размолвки между нами, обижать тебя кому-то снаружи мы не дадим!

– Угу, сами будем, – едко усмехнулась я. – А как ситуация выровняется, чуть сменим песенку. Ладно, дорогой кузен, я предлагаю сейчас закруглить эту беседу. Как ты понял, я до сих пор обижена на то, что меня отправили в полуразрушенную лавку и даже не подумали, что со мной будет. И несколько недоумеваю, что если дядя и тетя раскаялись, то почему до сих пор не изменили условия для получения наследства?

– Потому что это официальный, нотариально заверенный договор. Но если ты позволишь тебе помочь, то мы все подключимся, и ты сделаешь эти несчастные сто золотых буквально за месяц!

Наверное, стоило бы гордо сказать, что мы тут сами с усами. Тем более действительно с усами, у Кота вот какие роскошные!

Наверное, стоило с негодованием ответить, что теперь-то вот дело чести самой заработать эти сто золотых!