– Адель, подожди. Надеюсь, я тебя не обидела? Я немного на нервах… За маму переживаю, за Рея переживаю. Могла быть неоправданно резкой.
Ее глаза были удивительно чистыми, в них читалась искренность.
Сглотнув ком в горле, я пробормотала:
– Ничего, все в порядке.
Девушка снова широко улыбнулась.
– Я сейчас немного спешу, надо покормить песиков. Я их нашла в заброшенном сарае, представляешь? Теперь выхаживаю бедняжек. Но через полчаса можем прогуляться по саду, если у тебя планов не будет.
Откуд им взяться, в этом-то месте? Разве что со скуки предложить присоединиться к подготовке к жертвоприношению.
Представила себе в красках эту картину. Тип дорогой Реюшка, так и так, дико скучно у тебя в плену! А потому позвольте, так сказать, в большом деле поучаствовать! Там твоя очередная великая любовь зашивается, не справляется. Помочь надо бедняжке!
Очень захотелось нервно заржать.
– Ну так как? – переспросил девушка, не дождавшись быстрого ответа.
– Ой, извини, задумалась. Можно, – я покусала губу и все же сказала: – Лейла, ты все же подумай… А вдруг ритуал не настолько простой, как тебе сказали? Вдруг просто желания помочь будет недостаточно… и нужно будет что-то большее.
– Например?
– Радикальное! Даже фатальное. Местами смертельное. Врядли его высочество Инквиз, когда в первый раз открывал портал все это сделал на силе любви.
К государству, угу.
Правда судя по недоуменному взгляду девушки, она историчеким экскурсом данного вопроса вообще не интересовалась! Портал и портал, нечисть и нечисть, Тиос и Тиос. Зачем заморачиватья, если можно просто безоглядно ВЕРИТЬ.
Но мои слова наивной Лейле не понравились. Но она не подала виду на этот раз и мягко произнесла в ответ:
– Хорошо. А ты тоже поразмышляй о том, что если бы Рей был плохим человеком, он бы делал столько добра? Просто сейчас ему очень нужно вытащить своих! Он всю жизнь прожил ради этого дня. Вот увидишь, у него все получится! И я тебя ещё приглашу на нашу с ним свадьбу!
– Я постараюсь, – я улыбнулась, но хотелось откровенно плакать.
– У меня слов нет, – мрачно прокомментировала Матильда, когда мы закрыли дверь в оранжерею и двинулись по коридору в сторону лестницы. – Так запудрить мозг женщине могут только…
– Цыц! У нашей Адель тонкая душевная организация, для нее надо выражение помягче выбрать, – перебила подругу Сара.
– Ну да, поц – это прям мягкое выражение! – усмехнулась гримуар. – Ну ладно, пусть будет сволочь.
– Это все ужасно, – я прикусила губу, чтобы взять под контроль чувства. – Он… У Лейлы больная мама… и она сама… Такая наивная девочка.
Наверное, эта тема и для меня все же была болезненная, и я остро отреагировала на наличие у девушки болеющей мамы. Что она почувствует, когда узнает, что случится с ее дочерью? Ужасно, просто ужасно!
Я и так была нервная и взвинченная, а после разговора чувства обострились. Было ощущение, что я задыхаюсь, что барахтаюсь в луже, не осознавая, что это болото, и трясина меня засасывает…
Как назло, Эллиса Ин Суэба, в личине которого прятался мэр, я больше не видела. А время близилось к закату. Когда он собирался мне помочь, если не сейчас?
– Куда дальше идем, Адель? – спросила меня Сара.
Я стояла в длинном коридоре. С двух сторон лестницы вели в другую часть дома. Позади остался зимний сад, а впереди маячила неизвестность.
– Налево пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь – жизнь потеряешь, прямо пойдешь – жив будешь, да себя позабудешь, – возвестила Матильда.
– Мотюшка, какая же ты красноречивая! – с иронией прокомментировала Сара, шелестнув страницами, а потом отпрыгнула в воздухе от злой подружки в сторону и возвестила: – Ну все решено, пойдем прямо. Что нам терять-то?
– Твои драгоценные страницы, радость моя, – отозвалась вторая магическая книга елейным тоном. – Которые я вырву собственнолично, если ты не вспомнишь о субординации.
– Ша, Мотя, у меня от таких длинных слов болит голова, – дальше ехидничала Книжуля.
– Ну хватит, – перебила Сарочку и встала между гримуарами я. – Сейчас не время для препирательств. Надо что-то придумать, чтобы открыть глаза Лейле на правду.
– У тебя не получится, – категорично, почти в унисон заявили оба гримуара.
Обе поморщились.
– Почему? – спросил я.
– Инкубьи чары, Адель, – сказала Матильда. – Поэтому лучше подумай о себе. Девицу нам не переубедить.
– Это очень древняя и сильная магия, не сравнится с теми дешманскими зельями, которыми приторговывала Лиана, – досадливо хлопнула закладкой Сарочка.
Второй гримуар тут же активизировался:
– Как интересно! Запрещенкой занимались, значит? Хотя, зная тебя, я что-то такое и предполагала. Вот он путь – невежества и беззакония.
– Знаю я, шо такое ваш путь знаний и законов, – отмахнулась от подружки Сара. – Будто твоя хозяйка божий вестник.
– На что это ты намекаешь? – сощурилась Матильда.
Я только хотела вновь вмешаться, но ощутила, как кто-то со спины схватил меня за талию. Почувствовала, как спиной коснулась твердой мужской груди… Вырваться, конечно, не получилось.
На гримуаров легла сияющая магическая сетка, подавляя их волю. Спор оборвался на полуслове.
И все прошло буквально за долю секунды! Я успела лишь открыть рот, но язык уже меня не слушался.
– Как тебе прогулочка, любимая? – возле уха прозвучал голос злой Рея.
Он подхватил мое обмякшее тело на руки. Как, наверное, удобно вести беседу с обездвиженным и вынужденно немым собеседником. Можно вести вдоволь монолог, не заботясь о том, что его ответ не понравится.
– Адель, для тебя же было бы лучше, если бы ты отдыхала в своей комнате и набиралась сил. Но ты у нас сильная и независимая, так?
Ну да, идеальное поведение для жертвы – это как у его Лейлы! Сидеть, помалкивать и терпеливо ждать. О, ещё варить злодейские зелья и не спрашивать об их назначении. И почему лорд Рейвенс думает, что это предел моих мечтаний?
Но все свое негодование я смогла выразить лишь мычанием.
Как бы иронично не было, но одержимый со мной на руках направился направо широкими шагами.
«Направо пойдешь – жизнь потеряешь», – теперь цитата Матильды звучала по-настоящему зловеще.
Магистр широкими шагами спустился по лестнице вниз и через каких-то пару минут мы оказались в подземелье. Гримуары, словно на привязи, двигались следом.
Здесь царила полутьма, которую разбавляли неровным красноватым светом факелы на каменных стенах. Инкуб недолго шел по узкому коридору, а затем мы уперлись в небольшую дверь из металла. Но она небрежно отворилась, подчиняясь магии магистра. За ней оказалась поляна, которую освещала полная желтая луна.
Тут уже вовсю шла подготовка к ритуалу. Я с ужасом уставилась на два алтаря, которые даже не оттерли после других… жертв. Засохшую кровь ни с чем не перепутать.
На земле белыми сверкающими камушками были собраны границы круга и несколько пентаграмм. Очень знакомых мне и при этом каких-то странных и непривычных.
Поляну по периметру окружили монстры и инкубы. Но они стояли далеко, и я не могла понять, был ли среди них Дар. Я всю дорогу ждала его. Думала, он вмешается, вот-вот выйдет из-за угла и нападет на Рея… Но мы добрались до места назначения, а его все не было.
Моя нервозность достигла предела. Того самого, когда уже думаешь – помощи уже не будет.
Выходцы из Тиоса подобрались, едва на середину поляны выступил их предводитель со мной на руках.
Вскоре меня бережно поставили на ноги, придерживая. Постелили на один из готовых к ритуалу испещренных рунами алтарей собственный плащ и положили на импровизированную лежанку.
– Сейчас все изменится, Адель, – напоследок сказал мне одержимый. – Я получу такую власть, что все мои прежние регалии станут лишь пылью. А ты встанешь рядом со мной. Мы поделим мою победу. Обещаю, любовь моя.
Была бы в состоянии язвить Сарочка – вытирала бы несуществующие слезы от умиления! Хотя я тоже не удержалась бы от язвительного комментария, если бы могла говорить. Но Рею безмолвные жертвы, видимо, нравились больше – мой ответ ему был не нужен.
