– Дамы, но ведь вы – не просто аксессуары. С вами нужно учиться, совершенствоваться, уделять время… Это нелегко.

– И? – озадаченно вопросила Брунгильда, качнувшись чуть ближе.

– Просто я не стремлюсь стать могущественной ведьмой, мне… больше интересны другие направления в жизни.

Лавка там своя… может и не одна. Поместье Харвисов снова сделать не убыточным, а успешным. Да много чего еще!

– Сейчас не стремишься, – улыбнулась Матильда, подмигнув. – А вот спустя лет двадцать можем прийти с тобой в Ковен и потребовать титула верховной ведьмы!

О том, чтобы с разгона влететь в теплый ведьминский коллектив и с ходу затребовать себе начальственное кресло я даже не мечтала! И не потому что дерзко, а потому что на шус надо…

– Нет! Нет-нет-нет, благодарю вас, – я замахала руками. – Даже не думайте в ту сторону.

– Ладно, – вздохнула Брунгильда, подводя итог. – Ты подумай. Мы пока никуда из дома Харвисов уходить не собираемся.

Прозвучало скорее как угроза.

Брунгильда коротко кивнула Матильде, и, помахав мне «страницами», они исчезли так же внезапно, как появились. Я, все еще ошеломленная их предложением, опустилась на кровать и протяжно выдохнула, позволив себе немного расслабиться.

Но вдруг тишину нарушил спокойный, уверенный голос, раздавшийся за спиной:

– Адель, соглашайся.

Я чуть не подпрыгнула от неожиданности, повернувшись на звук.

– Дар?!

Дар стоял передо мной в своём неизменном изысканном костюме, со слегка взъерошенными волосами, которые блестели в мягком свете свечей. Это придавало ему вид… более земной, что ли. Доступный. Близкий.

Легкая полуулыбка, прищуренные глаза…

В Ибисидском чувствовалась уверенность, недоступная и оттого еще более притягательная, которую я никак не могла игнорировать.

– Добрый вечер, Адель. Что касается предложения гримуаров, то плюс бессмертных магических книг в том, – задумчиво сказал он, не спуская с меня глаз, – что они всегда под рукой. Никогда не знаешь, когда тебя вдруг накроет желанием стать величайшей ведьмой своего столетия.

– Угу, – усмехнулась я. – Кого-то накрывает маразм, кого-то – склероз, а меня вдруг жаждой власти приложит?

Он приподнял брови и с философским видом отозвался:

– Жажда власти – она такая. Иногда внезапная.

Я не удержалась и с ехидцей подметила:

– Живешь, живешь, а потом – р-р-раз, и захотелось в короли.

– Почти, милая моя. Почти, – его голос прозвучал как нежный, едва ощутимый шёпот.

Я осознала, что всё это время просто стою, смотрю на него и улыбаюсь. Как дурочка.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, пряча в тоне неуверенность и слегка покраснев от этого.

– Соскучился? – Его тон был спокойным, вопросительным, словно он сам себя спрашивал об этом. А потом, слегка кивнув, ответил уже уверенно, но всё так же тихо: – Определённо соскучился. А ты?

Он не спускал с меня глаз, и в этом взгляде было что-то, от чего у меня перехватило дыхание. Вопрос был неожиданным, и от него моё сердце отчего-то стало колотиться чаще. Как бы я ни старалась не показывать своих эмоций, я не могла отрицать, что его внимание мне приятно. Его подарки, забота, даже эти… поцелуи – всё было очень деликатным, всегда точно в нужный момент. Прямо как сейчас.

И только я попыталась сосредоточиться на том, что сказать, как мэр, чуть склонив голову и скользнув взглядом по моему лицу, с лукавым прищуром, заметил:

– Ты покраснела. Мне стоит радоваться?

– Можешь открыть окно, – отозвалась я, пытаясь казаться невозмутимой. – В комнате жарковато.

Его губы тронула чуть озорная улыбка, словно он заметил мои старания и, возможно, даже по-своему оценил это. Дар всегда держался на грани, и мне это казалось почти опасным – он не нарушал расстояние, но умел словами, жестами подбираться ближе, будто ожидая, когда я раскроюсь в ответ.

После всего, что случилось со мной, так легко и просто принимать ухаживания было… странно. Неестественно. Я не могла себе позволить флиртовать в ответ, казалось, что что-то удерживало меня. Отчасти меня злило то, что я даже себе не могу честно признаться, что же на самом деле чувствую к этому человеку.

Но он… Он словно знал.

Дар, казалось, прочитал моё замешательство как открытую книгу. Его глаза не отпускали, как будто хотели увидеть, что за сплетением слов и жестов я прячу своё настоящее. Он сделал ещё один шаг, и теперь между нами осталось не больше пары ладоней.

– Адель, я всё понимаю, – произнёс он негромко, и в голосе сквозила почти ощутимая теплота. – Для тебя это сложно. И не спеши, если тебе нужно время, чтобы привыкнуть ко мне.

В его словах было столько терпения и понимания, что сердце предательски сжалось. Его спокойная уверенность, лёгкая усмешка, мягкость, с которой он позволял мне двигаться в собственном темпе.

Всё это захватывало и одновременно тревожило, как будто я ступала по тонкому льду.

– Привыкнуть? – переспросила я, поднимая взгляд. – Дар, ты ведёшь себя так, словно точно знаешь, что я выберу на балу.

Он чуть склонил голову, разглядывая меня, словно его забавляла моя реакция.

– А разве я не прав? – Его глаза блеснули с лукавой усмешкой, которую невозможно было не заметить. – Кажется, ты уже начала скучать по мне. Стало быть, ты склоняешься к тому, чтобы действительно стать мне не просто женой.

– Может, и так, – медленно кивнула я, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее. – Но это всё не так просто. Ситуация непроста. Да и ты сам… еще недавно я мечтала о простом парне, простых отношениях.

Ну, до магистра… да и во время, если честно, тоже.

Я встретила его взгляд – тёплый, проницательный, готовый разложить все мои слова на составляющие.

– О, я знаю, что непрост, – он легко усмехнулся, и глаза его вдруг потемнели, в них мелькнуло что-то, от чего стало почти жарко. – Но разве тебе бы понравилось, если было бы легко? Представь. Ты и… какой-нибудь простой молодой человек.

Я упрямо вскинула подбородок.

– Ну и прекрасно бы все было. Еще недавно у меня за душой было лишь две магических искры, а также лавка на грани разорения. И простая девушка Адель Норил была бы счастлива встретить какого-нибудь…

Тут я замешкалась, пытаясь подобрать что-то наиболее пригодное для жизни.

– Помощника аптекаря, – с готовностью подсказал мне Идисидский. – Или булочника?

Я бросила на него раздраженный взгляд. Его развеселившись лицо и прищуренные глаза намекали, что он прекрасно осознает всю нелепость ситуации.

– А что? – я постаралась держать голос ровным, но понимала, что прозвучало это не слишком уверенно. – Может, и был бы отличный вариант. Булочники, между прочим, надёжные люди.

Дар не отводил взгляда, его лицо снова стало чуть серьёзнее, но уголок губ всё же едва заметно дрожал, выдавая насмешку.

– Да, булочники надёжные, – он кивнул, точно соглашаясь с этой мыслью. – Рано встают, трудолюбивы. Но вот вопрос – скучал бы по тебе булочник так, как скучаю я?

Дар поднял бровь, и его насмешка перешла в настоящий вызов. От этого взгляда стало неловко. Казалось, что он видит меня до самой сути…

Я прикусила губу, пытаясь привести мысли в порядок.

– Возможно, у булочников свои способы скучать, – пробормотала я, чувствуя, что это даже звучит нелепо, но Дар только усмехнулся.

Он склонил голову ближе, и меня охватило ощущение, что вот-вот и он решится стереть то расстояние, которое всё ещё оставалось между нами. Словно его не интересовали мои отговорки и оправдания, словно весь мой осторожный тон и неуверенность для него не существовали.

– Адель, – его голос прозвучал почти шёпотом, глубоким и обволакивающим, – у тебя ещё есть время. Но не отказывайся от того, что тебе по-настоящему нужно. Не беги от того, чего ты…

Я почувствовала, как по моим щекам медленно разливается жар.

– Чего я что? – отозвалась я, едва удерживая в голосе нотку вызова, но внутри меня охватило знакомое, острое ощущение – смесь волнения и притяжения, от которого хотелось одновременно и сделать шаг назад, и задержаться на этом месте, не отпуская этот миг.