– Я выполняю обещания, канарейка, – развел руками упрямый хозяин севера, продолжая улыбаться. – На некоторые раны наложили швы.

У него явно сегодня было хорошее настроение, чего не могла сказать о себе.

– Все так плохо? – насторожилась я.

– Вовсе нет. А теперь, раз проснулась, давай поторопимся!

– Куда? – вскинула брови, смотря на него.

– Скоро узнаешь. Ну же, поднимайся! Хватит сидеть в этой комнате затворницей! Ты ведь обещала испечь мне хлеб.

– Ты тоже обещал мясо… – растерянно произнесла я, не веря, что он действительно не забыл этот глупый разговор, состоявшийся на балу.

– Именно поэтому сегодня я и ты будем предоставлены сами себе или друг другу, как больше нравится. Я дал слугам выходной. Мы отправляемся в горный дом, хочешь ты того или нет. А я похищаю тебя!

Не успела я опомниться, как Кассиан уверенно рванул ко мне, подхватывая на руки.

Вскрикнув, зацепилась за мощную шею, ошеломленно распахивая глаза.

– Касс! Швы! Да что ты творишь?!

Он словно не слышал. Миг, кожу обдало магическим холодом, распространяющимся из коридора Самайна. И, прежде чем нашла слова, чтобы отругать его за дурачество, мы оказались посреди спальни, в которой однажды я провела ночь, сжимаясь в углу от ужаса.

– Придется тебе, канарейка, терпеть мое общество целый день! – широко улыбаясь, словно нашкодивший мальчишка, произнес Кассиан.

Кассиан

Забот действительно накопилось за несколько дней отсутствия. Понимая, что сейчас погрязну в привычной рутине, чтобы не расстраивать жену, сначала вызвал лекаря и только потом принялся за дело. Споры между людьми, требующие моего внимания, жалобы высших сословий из-за дележки земли и прочих глупых разногласий, подтверждения торговых соглашений с королевством Антора, расположившимся за горами. Территория Карден была единственным участком Корвера имеющим связи с экзотическим народом. А также очередное появление господина Норингейла, уверенного в том, что в скором времени мне предстоит стать отцом его внука или внучки. Вот только я знал наверняка, такого не может быть, а значит либо Иланга делила ложе и с другими мужчинами, либо нагло врала как Данике, так и собственному отцу. В любом случае я намеревался выяснить правду в самое ближайшее время. Терпение моей благоверной небезгранично, а тревожить я ее не хотел. В общем, с делами я разобрался лишь к полуночи, но даже тогда не стал возвращаться в нашу с Даникой спальню. Я вновь и вновь прокручивал в памяти момент, как она дернулась, стоило мне заглянуть в экипаж. Девушка была испуганной, пряча руку. “Ведь не показалось?” – задавался я вопросом, боясь надеяться на то, что она увидела изменения в своей брачной метке.

Так как если я позволю себе верить и ошибусь, это выбьет почву под ногами.

Смотря на ветви своего дерева, протянувшиеся до самого сгиба локтя и обильно покрытые распустившимися цветами, понимал – для меня обратного пути уже нет. Мужчины нашего рода отличались постоянством. Отец не видел вокруг себя ни одной женщины, кроме матушки. Он боготворил ее и никогда не стыдился собственных чувств. Тристан, мой старший брат, тоже был покорен юной леди из семьи ювелиров… Они готовились к свадьбе. К несчастью все оборвалось прежде, чем на его руке появился столь важный символ. Я иногда виделся с Избет, прошло уже столько лет, но она до сих пор страдала по погибшему возлюбленному. Девушка так и не вышла замуж, отклоняя все предложения.

И вот теперь настала моя очередь и появилась маленькая храбрая канарейка, лишившая меня покоя. Мне следовало рассказать ей о своих чувствах. Конечно, оставалась вероятность, что такое откровение лишь спугнет ее, и я не мог винить Данику за недоверие. Андрес Вильде сломал эту девушку и заслуживал отдельного котла за свои грехи, костер под которым я намеревался разжечь собственными руками. Однажды так и случится, независимо от того, захочет моя нынешняя супруга со мной остаться или же нет.

Чтобы набраться сил и решиться, мне потребовалась вся ночь. Я взвешивал плюсы и минусы. Сначала убеждал себя в том, что ее лучше не торопить, лучше молчать и просто находиться рядом, поддерживая и оберегая. А потом осознал, что желаю открыть перед ней душу. Не мог понять, как будет лучше, и к моменту, как солнце поднялось над горизонтом, лишь сильнее запутался. Но все же пришел к выводу, что Даника имеет право знать.

Направляясь в нашу общую комнату, чтобы освежиться, едва переставлял ноги. Никогда в жизни не чувствовал себя таким трусом. Я мог выдержать еще с десяток ударов плетью, но отчаянно страшился ответа, который могла дать только моя канарейка.

Наверное, было бы разумнее тихо приблизиться пока девушка спит и просто взглянуть на метку. Но я не стал. Это казалось бесчестным. Ее чувства были как на ладони… в прямом смысле этого слова, но они все еще принадлежали ей. Поэтому я не спешил выяснять правду самостоятельно, предпочитая настоять на искреннем разговоре. Так и появилась идея отправить слуг на выходной и провести время с Даникой наедине.

И вот теперь мы оказались на кухне горного дома, в котором, кроме нас, не было ни одной живой души. Я заведомо послал Ристу и Асту в свое личное жилище, в которое не допускалась знать, чтобы они подготовили для Даники все необходимое, ведь я фактически украл собственную жену, насильно утаскивая ее туда, куда даже не все кони идут добровольно.

– Итак, с чего начнем? – заведя руки за спину, спросила девушка, одетая в простое розовое платье, заботливо выбранное близняшками.

– Ты мне скажи. Разве я учился печь хлеб? Под моей ответственностью мясо, – улыбался я словно дурак, чувствуя безумное волнение, которое старательно пытался скрыть.

“Когда лучше признаться? Сейчас? Потом? – задавался вопросом. – Нет, нужно сначала позволить ей позавтракать! Держи себя в руках и не спеши!”

– Ладно. А где мы возьмем продукты? – с вызовом в голосе произнесла моя канарейка.

– Обижаешь, я подготовился. Хочешь того или нет, а хлеб печь придется. Только не говори, что обманула? – насмехался я над девушкой, щеки которой вновь покраснели.

– Вот еще! – буркнула она, отворачиваясь. – Нам нужна мука, молоко, соль, сахар, масло…

На мгновение спустившись в погреб, где сохранялась прохладная температура, вынес все необходимое, возвращаясь назад.

– Хм… отлично. Тогда приступим, – заулыбалась в ответ моя жена, надевая белый фартук, до недавних пор висящий на крючке.

Подколов волосы, чтобы не падали на лицо, она принялась за дело, в то время как я попытался сосредоточиться на мясе, которое Риста утром купила на рынке.

– Ты уже виделся с господином Норингейлом? – как бы невзначай спросила Даника.

– А тебе о нем откуда известно? – удивленно повернул голову, замечая муку на щеке девушки.

– Служанки знают все, – забавно дунула она на прядь волос, упавшую ей на глаза.

– И не говори! – хмыкнул я. – Да, мы... хм... побеседовали, правда не пришли к соглашению.

– И что будешь делать?

– Заставлю Илангу признаться, – равнодушно хмыкнул я.

– Как?

– Самайн не любит лжецов, – рыкнул в ответ. – Она должна это понимать!

– Только не мучай ее. Эта девица дурная, но…

Залив мясо вином, я накрыл его крышкой, а сам, помыв руки, повернулся к жене.

– Даника, ты считаешь меня чудовищем? – ее слова не на шутку задели, поэтому не удержался, задавая болезненный вопрос.

– Нет! – голос моей канарейки сорвался. – Я не это хотела сказать! – тут же выпалила она, выставляя вперед руки, ладошками ко мне, словно сдаваясь. Они были испачканы в муке, но белое напыление ничего не скрывало…

Дыхание сбилось. Мысли о бывшей любовнице и прочие глупости мгновенно вылетели из головы. Я видел только рисунок, не в силах оторвать от него взгляд.

Сердце участило ритм, готовое выпрыгнуть из груди. Наверное я даже моргать перестал, потому что в какой-то момент Даника осознала, куда именно я смотрю, тут же пряча руку за спиной.