– Как себя чувствует Бен?
– Папе уже лучше. Навещаем его каждый день, и ты приходи, он будет счастлив, – крепко сжимает мою ладонь.
– Обязательно… Слушай, а старший дома? – интересуюсь, кивая в сторону окон.
– Нет, – она тут же заметно сникает. – Рид здесь не появляется. Уже дней десять точно.
– Ясно.
– Мог бы провести время с семьёй! Столько лет не виделись, а ему не до нас! — обида так и звенит в её голосе.
– Что ты имеешь ввиду?
Она вздыхает и как-то странно на меня посматривает.
— Ты знаешь, что у него роман с Роуз? Такие приторно счастливые на фотках. Отдыхали в Майами на выходных, нормально? – произносит она, отклянчивая губу. – Мы в шоке. Дженнифер вся на нервах, психом накрывается. По ходу против их союза, а ты?
Сглатываю. А в горле будто лезвия.
– Где он сейчас, не знаешь? – на силу выдавливаю из себя.
– Стоит поискать у Роуз, наверное, – пожимает плечом. – Они вроде вернулись.
– Ладно. Мне надо ехать, Бэт.
– Даже не зайдёшь? – расстроенно кричит мне в спину.
Ты знаешь, что у него роман с Роуз?
Вот и всё. Мнимое спокойствие разбилось будто лёд о стену. На мелкие осколки, которые тут же растаяли...
И самоконтроль коту под хвост.
У дома Онил я оказываюсь минут через десять. Ещё пять сижу в машине, предпринимая очередную попытку справиться с собой.
Мне нужен Брукс. Надо найти его и поговорить. Пусть расскажет об этом своём романе. От первого лица…
Открываю дверь и вылезаю из тачки. Щёлкаю брелоком и, спрятав руки в карманы, уверенной походкой пересекаю газон. Поднимаюсь по ступенькам, нажимаю на кнопку звонка и в такт переливчатой трели довольно громко стучу в дверь.
Однако открывать мне никто не спешит.
Прислушиваюсь. То ли кто-то разговаривает, то ли это телек. Одно понятно: они по-любому дома.
Настойчиво продолжаю дубасить по гладкой поверхности, а ураган внутри тем временем начинает набирать обороты.
Щелчок. Дверь открывается – и вот передо мной она… Роуз Онил. Форма стюардессы помята и съехала. Верхние пуговицы на груди расстёгнуты. Волосы распущены, а не собраны в причёску.
Ну точно не одна. Я УБЬЮ ЕГО, КЛЯНУСЬ!
Пока она, в ужасе уставившись на меня, справляется с первым шоком, я оттесняю её плечом и, не дожидаясь приглашения, вхожу.
Сразу иду инспектировать дом. Коридор. Кухня, гостиная…
Значит, в спальне, м*дак?
– Брукс, – ору на весь дом.
Ещё не хватало увидеть его в её кровати. Боюсь, там он и останется.
Дам ему шанс спуститься на своих двоих...
Опираюсь о стену и пялюсь на свои кроссовки. Дурацкий телек болтает без умолку, и это раздражает.
– Зачем... ты здесь? – голос заметно выдаёт её волнение.
Поднимаю взгляд. С минуту смотрю на девчонку, застывшую посреди гостиной. Пока я метался по дому, как чёртов ревнивый Отелло, она успела привести себя в порядок. Причесалась. Почти по самое горло застегнула пуговицы на груди, расправила форму, но явно смущена, о чём сигнализируют вспыхнувшие румянцем скулы.
– Хорошо провела время во Флориде? – спрашиваю, прищуриваясь.
– Да, – отвечает она без заминки, и я начинаю помимо воли закипать.
Стискиваю зубы, считаю про себя до пяти и только потом задаю следующий вопрос.
– И ГДЕ ОН?
– Кто ОН, Лерой? – косит под идиотку, а сама при этом нервно заламывает руки.
БЛ*ТЬ, КАК ЖЕ ЭТОГО БЕСИТ!
Не сдержавшись, в порыве накрывшего меня гнева, сбиваю с тумбочки телефон и торшер.
– НЕ СТРОЙ ИЗ СЕБЯ ДУРУ! – яростно рычу, надвигаясь на девчонку.
Роуз отступает назад, но упирается спиной в лестницу.
– Рида здесь нет, если ты... его имеешь ввиду, – бормочет она рассеянно, продолжая трястись.
– КАКОГО ХЕРА ТРУБКУ НЕ ВЗЯЛА? – нависаю над ней, делая ещё один шаг вперёд.
Намереваясь оказаться как можно ближе.
Так, чтобы утонуть в её запахе.
Так, чтобы почувствовать, как часто она дышит.
Так, чтобы ощутить, как дрожит её тело...
– Я же сказала, что он перезвонит, – пищит в ответ и таращится на меня своими бездонными зелёными колодцами.
Я бы душу продал за них, если бы она тогда позволила.
Перезвонит…
Вспоминаю ту ночь.
Качаю головой и разочарованно усмехаюсь.
– СУКА, БЛ*ТЬ, – зажимаю переносицу, опять проговаривая про себя как мантру «успокойся, Лерой, выдохни!».
Но, к сожалению, мне это ничуть не помогает. Ярость клокочет внутри бурлящей жидкостью, разгоняя по телу смертельную дозу неконтролируемого бешенства.
– СУУУКА ЧЁРТОВА!!
– Пришёл оскорблять? Проваливай! – резко толкает меня в грудь, заставляя опешить.
На лице застыло выражение крайнего недовольства и глубокой обиды. Вздёргивает подбородок, и какое-то время мы смотрим друг на друга в упор. Испепеляя. Уничтожая. Отравляя окружающий нас воздух обоюдной чёрной ненавистью…
– Почему с НИМ? Б**ть, почему? – ору от безысходности. Она, словно серная кислота разъедает мои внутренности, заставляя корчиться от мук.
Он. Она. Вместе. Не отрицает ведь…
С ума схожу от одной только мысли.
В голове шум, а в груди полыхает самый настоящий костёр…
Я так хотел услышать обратное. Так хотел видеть иную реакцию! Так желал, чтобы всё это оказалось ложью, дурацким розыгрышем, моими нелепыми предположениями и доводами…
Глупое сердце гулко колотится под рёбрами. Оно кровоточит и адски болит, практически крича о том, что я до сих пор люблю её… Как бы рьяно не пытался убедить себя в обратном. Как бы не старался забыть. Вычеркнуть. Выдрать с мясом…
Роуз внимательно наблюдает за моими стенаниями, а потом, в какую-то секунду вдруг начинает смеяться.
Поражённый этим странным поведением, хватаю её за плечи и толкаю к стене. Сжимаю трясущимися пальцами тонкую шею и кажется, рассудок покидает меня окончательно. Потому что она всё ещё продолжает хохотать: истерично и вызывающе.
– Дрянь!
– От... отпусти... – беспомощно виснет на моей руке.
– ОН МОЙ ЛУЧШИЙ ДРУГ… – выдыхаю гневно. Прямо ей в лицо.
Зачем она так? Нарочно? Всё ведь началось там, на теплоходе, после нашего неприятного разговора.
– И что? – надрывно кашляя, интересуется она.
Провоцирует однозначно.
Убираю от неё руки. Иначе ничем хорошим это не закончится.
– УБЬЮ ЕГО!
Меня захлёстывает дикая агония, и я начинаю метаться и крушить всё вокруг, вообще слетев с катушек.
– ПРЕКРАТИ! – Роуз хватается за мою футболку. – ХВАТИТ, ЛЕРОЙ, ПОЖАЛУЙСТА, ХВАТИТ!
Тумба. Полка… Всё летит в разные стороны. Чёртовы кубки, на которые она променяла наше будущее. Бесполезные фоторамки, оставившие на память лишь картинку. Книги, сувениры, что-то ещё…
Я прихожу в себя только тогда, когда разбиваю большое оконное стекло кулаком… Пачкая своей кровью белоснежный подоконник.
Осколки жалят кожу и, как в замедленной съёмке, сыпятся вниз со страшным звоном. А я, тяжело дыша, замираю посреди разрушенной гостиной.
Погром в душе, погром снаружи. Понесло меня конкретно…
– УХОДИ! – хрипит она, сползая по стене.
Плачет.
Теперь она плачет, надо же! Больше не смешно?
– ТЫ СУКА НАРОЧНО ДЕЛАЕШЬ ЭТО? – сгребаю длинные волосы, грубо тяну вверх, поднимая её. – ЗАЧЕМ? ОБЪЯСНИ МНЕ! ОБЪЯСНИ! ЭТО ВЕДЬ НИ ЧЕРТА НЕ СОВПАДЕНИЕ! ЧТО ТЫ ЭТИМ ХОТЕЛА ДОКАЗАТЬ? ЧТО?
Смотрю в её пронзительные глаза, выражающие испуг, и выть хочется.
– НЕ МОГЛА ЛЕЧЬ ПОД КОГО-ТО ДРУГОГО? – встряхиваю её, придавливаю к стене.
Веки жжёт. Придушить. Убить. Поцеловать хочу...
– Замолчи... – произносит едва слышно. – Хватит поливать меня грязью. Посмотри, в кого ты превратился. Явился сюда, что-то требуешь. Моя жизнь тебя давно не касается!
Я тоже так думал…
– ТЫ УМЕРЛА ДЛЯ МЕНЯ ПОСЛЕ ЭТОГО, КЛЯНУСЬ, УМЕРЛА! КАКАЯ ЖЕ ТЫ КОНЧЕНАЯ! ПОВЕРИТЬ НЕ МОГУ...
– Пошёл ты! – хочет оттолкнуть меня, но я не позволяю.
