Полёт, кстати, проходит дерьмово. Турбулентность, или как там её, ощущается по полной. До блевоты. Сидящий передо мной араб отстёгивает ремень безопасности, падает на колени прямо в проходе и начинает в голос читать молитву. В принципе понять его можно, ведь трясёт нас совершенно не по-детски. После посадки так и хочется вскрыть кабину пилота и поинтересоваться, не болеет ли он случайно болезнью Паркинсона.

– Спасибо, что воспользовались услугами нашей авиакомпании! – во весь рот улыбается стюардесса, провожая пассажиров.

В гробу я видал ваши услуги! 

Спускаюсь по трапу. Меня слегка штормит. Ноги будто ватные, а спина взмокла от волнения.

Супер! То, что надо! 

Из аэропорта до гостиницы мы с тренером добираемся на арендованной тачке. В очередной раз убеждаюсь в том, что лучше передвигаться по земле, чем быть участником грёбаной лотереи и трястись в железной громадине, то и дело норовящей рухнуть вниз...

Следующие сутки проходят в напряжении. Сперва процедура взвешивания, потом тренировка и ненавистная клоунада под названием битва взглядов. Клянусь, еле сдерживаюсь от того, чтобы смачно не плюнуть в морду соперника. Уж больно мерзкий у него оскал: противный и до смешного самоуверенный.

Чудовище херово. Пояс он мой захотел. Да-да… Держи карман шире.

Незадолго до боя сам набираю Эмбер, потому что, говоря по правде, на душе скребут кошки. Я ведь в очередной раз повёл себя по-свински.

– Привет.

Ответила. Уже неплохо.

– Привет, Картер, – слышу в трубке её расстроенный голос. – Я не смогла прилететь, извини.

– Да зачем, не нужно, – уверяю я.

На самом деле, меня удивил тот факт, что Эмбер решила пропустить мой бой. Понятно, конечно, что она обижена, но до сегодняшнего дня нам как-то удавалось разделять работу и личное.

– Мы с папой будем смотреть трансляцию. Удачи тебе...

Не могу отделаться от ощущения, что её голос звучит как-то иначе.

– Ты в порядке?

– Да, в полном, – отвечает она натянуто-спокойно. –  Иди. Думаю, тебе уже пора.

Ни хрена мне не пора. И ей это прекрасно известно.

– Ладно. Увидимся.

– Конечно, Картер.

На несколько секунд в трубке повисает тягостное молчание.

– Эмбер, ты… извини, что так вышло. Мне нужно было побыть одному.

Полудурок… зашибись объяснение! 

– Я так и поняла. Поэтому не стала тебя тревожить.

От самого себя тошно. И какого дьявола она у меня такая понимающая? 

– До встречи. Люблю тебя.

Отсоединяется первой, и после этого нашего странного, корявого диалога я снова чувствую себя глубоко виноватым. Ушёл посреди ночи, не пояснив причины, и несколько дней не давал о себе знать.

Урод конченый. Как тебя ещё назвать...

Дабы избавиться от мрачных мыслей читаю сообщения друзей, искренне желающих мне победы. Уже собираюсь выключить телефон, но внезапно получаю что-то от Исайи. А когда вижу ЧТО ИМЕННО, чуть не задыхаюсь от праведного гнева, заполнившего мои лёгкие.

Рид и Роуз. Фотография сделана на пляже. Оба довольные и счастливые. Судя по геолокации они в Майами.

Бл*ть!

«Подумал, что тебе стоит об этом знать, бро»

От ярости, ударившей в голову, изображение на мгновение плывёт яркими точками.

– Лерой, идём, нам пора, – зовёт меня Майкл, но я не двигаюсь с места.

Всё ещё смотрю на них и чувствую, как во мне окончательно что-то ломается. Рушится до самого основания.

– Лерой... идём! Люди ждут!

Вскидываю голову. Невидящий взгляд. Всё как в тумане. Не помню даже, как вышел на ринг. И как бой начался не помню тоже.

Патерсон сразу начинает отчаянно атаковать, и я, неожиданно для себя самого, намеренно позволяю ему доставить мне добрую порцию физической боли.

Может, если он хорошенько постарается, она сможет перекрыть ту, другую... Ту, от которой сердце в требуха и ошмётки. Ту, от которой, сгорая, умирает моя душа…

Всё ещё вижу перед глазами чёртов снимок, положивший конец моей многолетней дружбе с Ридом.

Зачем он это сделал? Знает ведь, что она всегда была для меня особенной. Знает, как сильно я любил её. Со времен сопливого детства. Знает, как загибался без неё тогда, после поездки во Флориду, и как невероятно тяжело далось мне решение оставить её в покое. 

Это ведь моя девчонка, Рид. Пусть и бывшая, но моя. 

 «Его машина стоит у её дома и днём, и ночью»

«И днём, и ночью»

«Проснётся и перезвонит»

«Проснётся и перезвонит»

Брут!

В какой-то момент моя больная фантазия рисует премерзкие картинки. Я представляю, как он целует её манящие губы, как прикасается к её податливому телу… и меня накрывает так люто, что я совсем теряю над собой контроль. Слетаю с катушек…

Работаю кулаками точно бешеный, оттесняя противника к самому краю октагона. Наношу один беспощадный удар за другим, не осознавая, что спустя какое-то время он уже и сопротивляться-то особо не может.

Пытается закрываться, но у него не выходит. Потому что вся моя злость, ненависть и обида, сейчас направлена на него.

Я вырубаю его с ноги…

Наблюдаю за тем, как тяжёлая туша валится вниз.

Слышу голоса фоном: крик тренера, счёт рэфери, рёв толпы.

Очередная победа, но мне настолько плевать, что я ухожу оттуда почти сразу же. На улице пробираюсь сквозь орущую толпу. Кажется, разбиваю камеру и нос какому-то журналисту, и наконец уезжаю прочь...

Выходные тоже проходят будто в тумане… Арендованная машина брошена на одной из улиц Бруклина, телефон выключен, а я бесцельно слоняюсь по городу: большому и абсолютно чужому.

На душе раздрай. Состояние неконтролируемой агрессии сменилось стадией тихого гнева. Я не имею права злиться, но злюсь… И как бы мне не хотелось оправдать Брукса – сделать этого я не могу. Наверное, по той простой причине, что он изначально повёл себя не так, как я предполагал. Не знаю, нарочно или случайно так вышло, но факт остаётся фактом: о своём тесном общении с Онил Рид предпочёл смолчать. Почему? Этого мне, увы, не понять...

По идее меня не должна трогать их личная жизнь, что бы там между ними не происходило… Но это в теории, на практике всё иначе. Стоит лишь мысленно воспроизвести цепочку событий: происходящее на теплоходе, его машина у её дома, их поездка в Майами, опубликованное фото – и всё. Меня рвёт на части, от осознания того, что эти двое вместе. Слишком неожиданно и слишком больно... Как нокаут.

Я возвращаюсь в Лос-Анджелес, но никому не сообщаю об этом. Даже Эмбер, которая наверняка меня ищет.

Болван. Какой смысл извиняться, если ты вновь поступаешь с ней так, как она не заслуживает? Кто я есть после этого? Эгоист, думающий лишь о себе.

Выбрасываю очередное послание-угрозу в урну, забираю ключи от своей новороченной бэхи и спускаюсь на парковку. Решение поехать в Блу Бэй принимаю спонтанно. И обратного хода нет...

Зачем направляюсь туда? Спросите, что полегче. У меня нет ответа... Одно знаю точно: если не сделаю этого – свихнусь. 

Ветер навстречу. Знакомая трасса, нарушение скоростного режима. Два часа – и за окном мелькают пейзажи родного Блу Бэй, маленького, уютного и такого спокойного в сравнении с шумным Лос-Анджелесом.

Пока ехал, думал о том, как пройдёт моя встреча с другом. Настраивал себя на адекватность, пытался взять себя в руки, но вот я стою на пороге его дома, и чувствую, как внутри новой волной поднимается злость и досада.

– О, привет Картер!

Бэт выскакивает из-за двери и бросается мне на шею.

– Как я рада тебя видеть не по телеку, а тут! – смачно целует меня в щёку и широко улыбается. – Красииивый, но такой хмурый!

– Привет, мелкая, – взъерошиваю светлые волосы девчонки. – Как дела?

– Да нормально. Типичная жизнь пятнадцатилетнего подростка протекает по старой схеме: школа, спортзал, войны с несносным братом,  – очень по-Смитовски закатывает глаза.