На первых порах при общей неясности конструкціи временной революціонной власти в представленіях и в центр? и на м?стах получалась довольно большая путаница. Если с фронта со стороны команднаго состава запрашивали разъясненія центра о взаимоотношеніи Правительства с Временным Комитетом, то со стороны солдатских масс спрашивали такого же разъясненія в отношеніи к сов?там. "Большое недоум?ніе — говорил в зас?даніи Исполнительнаго Комитета 14 марта представитель сов?та из Пскова — вызывает неясность, кто составляет правительство — Временное Правительство иди Сов?т Р. С. Д., или оба вм?ст?". "Солдаты не знают кого слушать" — заявлял в зас?даніи 15-го представитель одной "маршевой роты"...

Любопытно, как на Сов?щаніи Сов?тов один из делегатов 12-й арміи Скачков, соц.-демократ из числа противников большевиков, явно принадлежавшій к сред? интеллигентной, сторонник созданія коалиціоннаго правительства и всем?рной поддержки центральнаго революціоннаго правительства во имя интересов войны, весьма своеобразно разъяснял форму государственнаго управленія, которая была создана революціей. По его мн?нію и т?х, очевидно, кого он представлял, революція создала "неписанную конституцію" с однопалатной системой и исполнительным органом ея — министерством: "палата депутатов — это вот собраніе вс?х Сов?тов Р. и С. Д., это есть единственная наша палата, которую выбрала революція. Единственное отношеніе со стороны этой палаты к Временному Правительству может быть такое, что Временное Правительство является отв?тственным министерством этой палаты депутатов. Вот таким образом у нас, на м?стах, в арміи, в большинств? случаев и считали, что правительство выражает волю Сов?та Депутатов, но зд?сь доклад Стеклова внес в наши умы огромную смуту: мы видим, что тов. Стеклов доказывает, что правительство вовсе не выражает воли Сов?та Депутатов, не исполняет ее, хочет устранить ее.

И вот теперь мы уже поставлены в совершенно безвыходное положеніе. Когда мы вернемся назад, вам, в окопах, придется разбираться в каждом постановленіи правительства, положена лн на него марка Сов?та Депутатов или не положена, с его разр?шенія или не с его разр?шенія. Вы понимаете, в такой обстановк? разр?шить этот вопрос является совершенно невозможным, и мн? кажется, что единственно, что мы можем предложить Сов?ту Р. Д. это приложить вс? усилія к тому, чтобы воля Временнаго Правительства не расходилась с волею Сов?та Депутатов... Нам не важно, из каких слоев выбрано само правительство, не важно, кто его лица. Нам важно то, что оно должно выражать волю революціоннаго движенія, а если оно не будет выражать, то оно не должно существовать".

Выступленіе Скачкова стояло в прямой связи с обсужденіем одного из центральных вопросов Сов?щанія — об отношеніи революціонной демократіи к правительству. Офиціальным докладчиком от Исполнительнаго Комитета выступил Стеклов, который должен был обосновать предлагаемую Сов?щаніем не слишком опред?ленную резолюцію о политической ц?лесообразности поддержки Временнаго Правительства, "представляющаго интересы либеральной и демократической буржуазіи" — "постолько, посколько оно, в согласіи с Сов?том, будет неуклонно идти в направленіи к упроченію завоеваній революціи и борьбы с "контр-революціонными силами". "Очень странный доклад" (это признает и Суханов), сд?лал этот достаточно безпринціпный в житейских отношеніях демагог, тогда еще не числившійся в рядах крайних, но стоявшій в своем революціонном радикализм? почти всегда на грани поддержки большевизма. Доклад был интересен по фактам, пожалуй даже объективен в той своей исторической части, которую приходилось уже выше цитировать — в "наивном и откровенном признаніи" (по выраженію Милюкова), почему Демократія не захватила власти в первые дни революціи. В посл?дующем, отвергая измышленія "черносотенной и либеральной буржуазіи", которая, стремясь пос?ять раздор, инспирует, и клевещет ("сплетничает") о двоевластіи (формально его н?т, а если оно и существует, то как выраженіе стремленій двух политических сил), Стеклов выступил с обвинительным актом против таившихся в н?драх правительства контр-революціонных потенцій... Докладчик "улавливал нежелательные отт?нки" в н?которых министерских р?чах, намекая на таинственный "организующій центр", отказываясь "пока" его назвать и вид?л, наконец, угрозу революціи в "ложной гуманности" буржуазнаго правительства: это правительство не издало, наприм?р, "декрета, объявляющаго вн? закона вс?х генералов — врагов русскаго народа, которые дерзнут поднять (все в будущем времени) святотатственную руку на русскій народ и завоеванія его революціи". Это правительство, "без в?дома и согласія Сов?та", оставляло на свобод? (правда, временно) "под личным наблюденіем министра юстиціи" стараго генерала Иванова[513]... Недоволен был Стеклов и отношеніем к династіи, введшей в Россіи "кр?постное право" и пр. и пр.

Одним словом, офиціальный доклад от имени Исп. Комитета представлял собой, как выразился с.-р. Гендельман, оговорившійся тут же, что он "отнюдь" не собирается "защищать правительство", "не д?ловой" анализ, а "какой-то фельетон", которым Стеклов "увеселял" собравшихся. Было немного "забавно", но и "скучно" слушать стекловскія ламентаціи и "разоблаченія происков и козней контр-революціи — спереди, сзади, с боков, с высоты" и его соратнику по выработк? соглашенія 2 марта, Суханову. Хотя увеселяющія м?ста доклада Стеклова и срывали аплодисменты (иногда далее бурные, как отм?чает стенографическій отчет — аплодисменты срывали и т?, кто осм?ивал увеселительный тон демагога и порицал Исполнительный Комитет, который выпустил такого страннаго докладчика), они привели в смущеніе лидеров Исполнительнаго Комитета, предварительно заслушавшаго тезисы доклада "весьма наскоро". В самом д?л? вм?сто того, чтобы защищать предлагаемую резолюцію, Стеклов, с азартом опровергая ее, неожиданно заключил: "над?юсь, примете резолюцію, которую я им?ю честь предложить вам от имени Исполнительнаго Комитета", а у слушателей по словам Гендельмана, создавалось опред?ленное впечатл?ніе: "Временное Правительство нужно арестовать и посадить туда, гд? сидят Протопопов и Щегловитов". В зал? воцарилось "полное недоум?ніе". Явилась мысль выставить содокладчика. Нам?тилась кандидатура Суханова — очевидно, считался желательным оратор из числа т?х, кто вел переговоры 2 марта, и побаивались неожиданностей, к которым был склонен "роковой челов?к", третій ночной партнер Соколов... Из этого ничего не вышло, ибо тезисы будущаго меньшевика-интернаціоналиста без комическаго элемента, одобренные "в общем" предварительно лидером большевицкой фракціи Каменевым, были забракованы идеологическим вдохновителем позиціи Исполнительнаго Комитета, каким сд?лался вернувшійся из ссылки бывшій депутат Думы Церетелли. Его позицію Суханов охарактеризовал словами, будто бы ему сказанными Церетелли по поводу проектировавшагося содоклада: "вы, конечно, должны говорить о необходимости соглашенія с буржуазіей. Другой позиціи и другого пути для революціи быть не может. В?дь вся сила у нас. Правительство уйдет по мановенію нашей руки. Но тогда погибель для революціи".

Спасать положеніе и выправлять линію взялся сам Церетелли, выступавшій, однако, в середин? преній и посл? выявленія позиціи "крайне л?вых", т. е., фракціи большевиков. Офиціальным представителем посл?дних был Каменев, выражавшій центральную, до н?которой степени компромиссную позицію в своей партіи. Тактически она не совпадала с "апр?льскими тезисами" вскор? прибывшаго в "запломбированном вагон?" Ленина[514]. "Никакой поддержки Временному Правительству", — открыто провозгласил Ленин. Прямолинейность вождя у Каменева была завуалирована. "Мы не хотим сейчас сверженія этого Временнаго Правительства" — заявлял Каменев, но, "если не берем иниціативы какой либо революціонной борьбы", то "есть другой фактор, который определяет положеніе". "Мы дышим атмосферой контр-революціи", организуемой "за спиной" правительства и начавшей свои атаки против демократіи (правительство попустительствует этим контр-революціонным попыткам). Сов?т является "зачатком революціонной власти самого народа", и резолюція Сов?щанія должна говорить не о поддержк? Временнаго Правительства, а в предвид?ніи неизб?жных столкновеній призывать представителей всей демократіи сплотиться вокруг организующагося центра революціи, которому неизб?жно выпадет на долю взять на себя отраженіе царизма и "буржуазной контр-революціи".