Насколько легенда прочно укоренилась в сознаніи современников видно из телеграфнаго отв?та редакціи «Рус. В?д.» на запрос лондонской газеты «Daily Chronicle», который гласил, что Дума отказалась подчиниться указу о роспуск?.

В воспоминаніях Шидловскаго предложеніе Некрасова охарактеризовано словами «военная диктатура», по Мансыреву это было (предложеніе президіуму Думы ?хать немедленно к предс?дателю Сов?та Министров и просить о над?леніи Маниковскаго или Поливанова (эти кандидатуры были выдвинуты по отчету «Воля Россіи» октябристом Савичем) «диктаторскими полномочіями для подавленія бунта».

По словам того же мемуариста, Шингарев был в негодованіи: «подобныя вещи могут д?лать лишь н?мцы, наши враги».

Бюро прогрессивнаго блока было дополнено депутатами л?ваго сектора и вышедшими ран?е из блока «прогрессистами». В Комитет вошли Родзянко, Милюков, Некрасов, Дмитрюков, Шидловскій, Шульгин, Львов Вл., Караулов, Ржевскій, Коновалов, Керенскій и Чхеидзе.

Это воспоминанія Кирпичникова, сколько протокол опроса, сд?ланнаго в полковом комитет?.

В иных работах Преображенскій полк появляется в Таврическом уже 26-го, при чем солдаты заявляют, что царь низложен и они себя во власть Думы (Зворыкин). Русскіе лапсусы породили ошибки и у иностранных обозр?вателей, которые представляют возставшіе полки в порядк? (как «на парад?») вступающими на революціонную стезю, напр. Измайловскій полк в изображеніи Chessin.

В с.-д. журнал? «Мысль» позже в 19 г. появилась статья Кричевскаго в которой на основаніи каких-то документов излагался план, выработанный еще раньше, в предшествующіе дни уличных волненій в штаб? Преображенскаго Полка, о выступленіи в понед?льник утром (т. е. 27-го) с ц?лью с оружіем в руках добиваться осуществленія министерства дов?рія. Полк отдавал себя в распоряженіе Гос. Думы, предполагались арест правительства и отреченіе Императора. Солдаты соотв?тственно были информированы, и план 27-го начал осуществляться, но выступленіе оказалось уже запоздалым, так как народ стихійным порывом предупредил осуществленіе заговора.

Он добавлял: «прочел статью в англ. журнал? «New Statements»; там прямо говорится о бывших попытках заключить сепаратный мир, а про Протопопова что он «организовал бунт».

Интересно как опред?лил дневник «лозунги» происшедших безпорядков: «война до поб?ды», «долой Императрицу», «дайте хл?ба».

Некрологическое преувеличеніе роли, сыгранной 27-го Линде, не им?ет значенія. Этот молодой философ-математик, ц?ликом отдавшійся порывам «историческаго мгновенія», трагически погиб в качеств? военнаго комиссара на фронт? под ударами разнузданной солдатчины в дни подготовки іюньскаго наступленія.

Как далеко это от той уличной толпы, которую изобразил 27-го перед Думой в своем «селянском» увлеченіи Чернов — толпа, от которой пахло «дегтем, овчиной и трудовым потом».

Не только Станкевича, но и П?шехонова поразили «тишина и безлюдіе», которыя он нашел в Таврическом дворц?, куда он пришел в 9 1/2 час. вечера, идя уже по пустым улицам города с далекой Петербургской стороны. Шел П?шехонов я о Литейному мимо пылающаго еще зданія Судебных Установленій и встр?чал только «отд?льных прохожих».

Милюков изображает его объединенным зас?даніем Временнаго Комитета и Временнаго Правительства, при чем добавляет, что Вр. Пр. охотно пошло на обсужденіе условій, выдвинутых Сов?том. Надо ли говорить, что в момент когда происходило зас?даніе, Врем. Прав, еще не было сконструировано хотя и были уже нам?чены лица, которыя должны были в него войти.

Воспоминанія Керенскаго. д?йствительно, показывают, что он плохо вникал в то, о чем говорилось, поэтому так легко на страницах его пов?ствованій появляются необоснованныя утвержденія, в род? того, что, напр., программа соглашенія «демократіи» и «цензовиков» предварительно была выработана думским Комитетом.

На сов?щаніи присутствовал и предс?датель Сов?та Чхеидзе, входившій в состав думскаго Комитета, но роль его в часы ночного бд?нія на 2-е марта совершенно неясна.

Напр., в біографіи кн. Львова, написанной Полнером.

Этот челов?к вообще сп?шил с иниціативой — по записи Гиппіус ему приписывается и редакція согласительных пунктов, написанных будто бы его собственной рукой.

Еще днем Суханов совм?стно со Стекловым составил воззваніе к солдатам против самосудов и насилій над офицерами. Оно не было напечатано в «Изв?стіях», так как наборщики, отказались набирать его, найдя, что оно стоит в н?котором «протівор?чіи» с одновременно набиравшимся «приказом № 1». Так, по крайней м?р?, говорит Суханов.

Сцену увода Керенским Соколова (а не вс?х делегатов) для частной бес?ды, отм?чает в воспомінаніях и Вл. Львов, ставя это внушеніе в связь с «приказом № 1», к составленію котораго Соколов был причастен (см. ниже). Возможно, что это было по линіи масонства, связывавшей обоих д?ятелей л?ваго крыла тогдашней предреволюціонной общественности. (См. мою книгу «На путях к дворцовому перевороту»).

«Праздничное, радостное возбужденіе» П?шехонов у себя на Петербургской сторон? отм?тил раньше — 27-го.

Любопытно, что Булгаков, оказавшись в писательской сред? Мережковскаго, нашел, что он «в первый раз сталкивался за эти дни с таким мрачным взглядом на судьбу революціонной Россіи». Дневник Гиппіус, если он точно в своих записях передает тогдашнія настроенія своего автора, отнюдь не дает достаточнаго матеріала для безнадежнаго пессимизма. Возможно, что «д?тски сіяющій», по выраженію писательницы, толстовец н?сколько переоц?нил законный скепсис язвительнаго Антона Крайняго по поводу «кислых изв?стій о наростающей стихійности и вражд? Сов?тов и думцев»... Гиппіус признается, что навел на них ужасн?йшій мрак» пришедшій «в полном отчаяніи и безнадежности» в 11 час. веч. из Думы никто иной, как будущій л?вый с.-р. Иванов-Разумник: он с «полным ужасом и отвращеніем» смотр?л на Сов?т. Позже Иванов-Разумник, в страничк? воспоминаній, напечатанной в партійном орган? «Знамя», заявлял, что это он попал в «штаб-квартиру будущей духовной контр-революціи».