Шульгин говорит, что Рузскій знал о перем?н? уже тогда, когда к нему приходил Мордвинов (т. е., Нарышкин) за телеграммами. Оговариваясь, что «событія этого дня» (т. е., до момента прі?зда делегатов) «должно быть» разсказаны ему Рузским, Шульгин заключал: «во всяком случа? эти событія можно считать «точно установленными, как я изложил». Однако, на д?л? Шульгин не все точно воспринял. И в данном случа? версія, изложенная Ан. Вл., представляется бол?е правдоподобной, т. е. Рузскій не знал до посл?дняго момента о происшедшей перем?н? в р?шеніи Царя.

Указаніе, что Царь уже взял перо для подписи манифеста, во всяком случа? надо отнести к числу мемуарных вольностей.

Запись фактическаго перерыва не отм?чает. А. Шульгин говорит, вопреки утвержденіям Рузскаго и Данилова: «кажется, я просил четверть часа — посов?товаться с Гучковым... Но это почему то не вышло».

Судя по дневнику Болдырева, сомн?нія Данилова заключались не только в нарушеніи закона о престолонасл?діи, но и в морганатическом брак? вел. кн. Михаила. На «сов?щаніи в вагон?» возник «серьезный вопрос о супружеств? новаго государя» — записал Болдырев.

Впосл?дствіи Шульгин, пытался так изобразить ход своей мысли: «пусть будет неправильность!.. Может быть, этим выиграется время. Н?которое время будет править Михаил, а «потом, когда все угомонится, выяснится, что он не может царствовать, и престол перейдет к Ал. Ник.». «Как будто не я думал, а кто-то другой за меня, бол?е быстро соображающій» — пишет Шульгин. Это было просто разсужденіе post factum самооправдывающагося носителя идеи легитимизма.

Лукомскій говорит, что к, составленію проекта он и Базили приступили, вооружившись сводом законов, посл? телеграммы Рузскаго а том, что Государь просит составить проект манифеста (т. е., около 3 час. дня).

На генерала Селивачева на фронт? манифест произвел совс?м иное впечатл?ніе. 3 марта он записал в дневник: «По слогу манифеста совершенно ясно, что он продиктован Государю от перваго до посл?дняго слова». Данныя, нами приведенныя, по существу не оставляют м?ста для сомн?ній. Разр?шить вопрос уже безоговорочно могло бы только недоступное нам ознакомленіе с оригиналом.

Шульгин — показывал 2 авг. Гучков — «сд?лал два-три зам?чанія, нашел нужным внести н?которыя второстепенныя поправки». Шульгин предложил: «принеся всенародную присягу». Царь написал: «ненарушимую», что стилистически было гораздо правильн?е — отм?чает Шульгин.

В соотв?тствіи с заявленіями депутатов.

«Мы не возражали, быть может, даже подтвердили» — указывал Гучков.

Этим придавалась юридическая легальность назначеніям, которую в то время хот?ли им?ть делегаты: «Повел?ваем быть Председателем Сов?та Министров» и т. д. Это дало повод Троцкому в «Исторіи русской революціи» говорить о «подд?лк? историческаго акта», так как «дневное р?шеніе» было «фактически взято обратно в разсчет? на бол?е благопріятный оборот колеса».

Характерно для обстановки, что ни Гучков не зам?тил им?вшагося в царском по?зд? проекта отреченія, ни Рузскій проекта, привезеннаго депутатами. Но показанія Рузскаго мы знаем все же в интерпретаціи посредника, который записывал утвержденіе генерала, что он «р?шительно никаких документов» в руках делегатов не вид?л. Гучков же сам свид?тельствовал в Комиссіи.

В поздн?йших воспоминаніях Гучков говорит, что у Царя был заготовлен текст манифеста.

В воспоминаніях Родзянко со слов «одного из членов Думы», командированаго на фронт и записавшаго разсказ Рузскаго, передает, что Царь по окончаніи тяжелой для него сцены отреченія будто бы оказал: «Единственно, кто честно и безпристрастно предупреждал меня и см?ло говорил мн? правду, был Родзянко». Слова эти к мемуаристу попали все же через третьи руки... Шульгин утверждает, что у него вырвалось: «Ах, В. В. ...Если бы Вы это сд?лали раньше»... (очевидно, согласіе на отв?тственное министерство). «Вы думаете — обошлось бы» — сказал «просто» отрекшійся Император.

Базили в то еще время, через м?сяц приблизительно, подробно разсказывал французскому послу об отреченіи, и указывал на то, что Царь свой отказ за насл?дника объяснил в бес?д? невозможностью разстаться с сыном.

Телеграмма была напечатана в свое время в работ? Блока. Полк. Никитин говорит на основаніи «категорическаго заявленія» кн. Брасовой, что телеграмма Великому Князю не была передана.

Ген. Эверт запросил предварительно мн?нія командующих отд?льными арміями и сообщил их в Ставку.

Государственная жизнь, конечно, разр?шается не в кассаціонных судебных установленіях. Не могу себ? представить, какое это могло им?ть значеніе. Фактически утвержденія мемуариста не соотв?тствуют д?йствительности. Но законники в Чрезв. Сл?д. Комиссіи Временнаго Правительства интересовались указанным вопросом, путая два акта 2-го марта (дневныя телеграммы и манифест с отреченіем). Гучков засвид?тельствовал, что «акт отреченія был безымянный, т. е. копія, которую Гучков получил на руки, была без обращенія. Когда акт зашифровали, его предполагали послать по адресу Предс?дателя Думы и главнокомандующаго фронтом.

По существу д?ло было совс?м не так.

В д?йствительности на другой день.

Утром третьяго Пав. Ал. не мог сообщить об отреченіи Михаила.