Энгельгардт уже считал себя почти военным министром, — так разсказывает Половцов, встр?тившій его в Главном Штаб? посл? разговора со Ставкой: «Гучков не будет больше военным министром — завтра я буду военным министром».

Бубликов — его воспоминанія вышли раньше воспоминаній Ломоносова — совершенно также, со слов своих помощников, изображает вечерніе споры 3-го о форм? опубликованія актов отреченія. приписывая только кн. Львову проект традиціонной вн?шней формулировки манифестов.

Д?йствительное положеніе было таково. Когда командующій Балтійским флотом утром 2-го получил из Ревеля телеграмму коменданта кр?пости вице-адм. Герасимова, гласившую, что «положеніе грозит чрезвычайными осложненіями, если не будет мною объявлено категорически, на какой сторон? стою я с гарнизоном», он отв?тил: «Благоволите объявить вс?м частям, что Исп. Ком. Гос. Думы требует от войск полнаго подчиненія своему начальству, а от рабочих возстановленія усиленной работы, и что я д?йствую в полном согласіи с этим Комитетом, который занят устроеніем тыла, а от арміи и флота требует только поддержанія строгой дисциплины и полной боевой готовности для войны до поб?ды. Если положеніе потребует, во что бы то ни стало, категорическаго отв?та, то объявите, что я присоединяюсь к Временному Правительству и приказываю вам и старшему на рейд? сд?лать то же». Вечером Непенин телеграфировал Рузскому о необходимости принять р?шеніе, «формулированное предс?дателем Думы». Сообщеніе о манифест? в Ревел? было объявлено "и получило широкую огласку". «Безпорядки временно прекратились" — доносил Непенин в 8 час. утра 3-го. В три часа дня, однако, положеніе в Ревел? вновь приняло угрожающій характер" — сообщал Непенин. "Прибытіе членов Думы не внесло достаточнаго успокоенія... Является желательным прибытіе деп. Керенскаго , который пользуется особым авторитетом среди рабочих... В Гельсингфорс? сегодня были безпорядки, прекращенные лично мною и нач. морской обороны в.-ад. Максимовым". Зат?м посл?довала телеграмма от 7 ч. 30 м. веч., на которую ссылался Алекс?ев. На другой день в 11 ч. утра Непенин телеграфировал Алекс?еву: «Собрал депутатов от команд и путем уговоров и благодаря юзо-телеграммам мин. юст. Керенскаго удалось прекратить кровопролитіе и безпорядок... Через депутатов передал командам, пролившим кровь офицерскую, что я, с своей стороны, крови не пролью, но оставить их в командах не могу — виновных же пусть разберет Временное Правительство", а в 4 часа пришло «ошеломившее» вс?х в Ставк? изв?стіе: «в воротах Свеаборгскаго порта ад. Непенин убит выстрелом из толпы ».

См. мою книгу «На путях к дворцовому перевороту».

Версія о «генералах-изм?нниках», доведенная до полнаго абсурда в работ? Якобія «Le Tzar Nicolas II et la Revolution» (издана была и по русски, при чем вызвала горячій протест Деникина в «Посл. Нов.»), просто не заслуживает разсмотр?нія по существу в историческом пов?ствованіи. Не всегда разобравшись в фактах, автор, так специфически их препарировал, что дошел до фантастической концепціи, по которой смерть Царя во имя торжества революціи явилась чуть-ли не результатом соглашенія лидеров думской оппозиціи и генералов.

Не служит ли это лишним доказательством того, что вопрос об отреченіи во Врем. Комитет? тогда не был еще поставлен ребром?

Первое сообщеніе о Вел. Княз?, как о «верховном главнокомандующем», появилось в № 3 «В?стника» — уже посл? того, как об этом сообщили сов?тскія "Изв?стія".

В телеграмм? городского головы Тифлиса Хатисова, посланной Львову вечером 4-го с отчетом о состоявшемся у Вел. Кн. пріем?, говорится н?сколько по-иному: «Я заявил — сообщал Хатисов — что широкія массы населенія Тифлиса прив?тствуют назначенніе Е. В. верховным главнокомандующим, но вм?ст? с т?м вызывает много толкованій то обстоятельство, что приказ об этом издан Государем, а не Врем. Прав., в то время, когда Государь отрекся от престола. Верх. Главноком. на это сказал, что назначеніе посл?довало до отреченія Государя от престола, и что всл?д за этим Врем. Прав, санкціонировало это назначеніе, о чем председатель Сов?та министров уже ув?домил Вел. Кн. и вошел с ним в непрерывныя сношенія ».

На Правительство сказывали давленіе военные и дипломатическіе представителя союзников. Бьюкенен передает, что он всячески отстаивал Н. Н. в разговорах с Милюковым.

Условія посылки этого письма изложены в моей книг? «Судьба имп. Николая II посл? отреченія».

Депутаты, побывавшіе на фронт?, вынесли и иное впечатл?ніе. Солдаты говорили им: «Довольно с нас Романовых. Нам не нужно Великаго Князя. Пусть будет, кто угодно».

Дубенскому «очевидцы присяги» передавали, что Н. Н. был настроен «очень нервно» и что «его рука, подписывая присяжный лист, тряслась».

Ген. Врангель, со слов адъютанта в. кн. Н. Н. гр. Менгдена, с которым он встр?тился на ст. Бахмач в момент про?зда Н. Н. из Тифлиса в Могилев, изображает д?лю так, что Н. Н. был уже предупрежден о р?шеніи Врем. Правит. и ?хал в Могилев с принятым р?шеніем отказаться от главнаго командованія.

Насколько помнит Суханов, в Исп. Ком. вопрос об отставк? в. кн. Н. Н. спеціально не подвергался разсмотр?нію. 6-го обсуждался лишь вопрос об отм?н? его приказа по арміи.

В письм?, пом?ченном 9 марта, Львов писал, что «народное мн?ніе р?зко и настойчиво высказывается против занятія членами дома Романовых какой-либо государственной должности", поэтому «Вр. Пр. не считает себя в прав? оставаться безучастным к голосу народа, пренебреженіе которым может привести к самым серьезным посл?дствіям". и просит В. Кн. «во имя блага родины» пойти навстр?чу этим требованіям и сложить с себя ещё до прі?зда в Ставку званіе верх. главнокомандующаго».